Спасти злодея в царстве бессмертных (СИ) - Смаил Ева "Ева Смаил". Страница 38

Надеюсь, я смогу получить ответы.

— Да заходи уже, хватит притворяться бамбуковой палкой, — сказала своему ученику, который слишком уж очевидно за мной следил.

— Ой! — подросток с неожиданности свалился с летающего артефакта, на который он встал, чтобы смотреть в окно.

— Неужели ты думал, что я тебя не замечу? — оперлась на оконную раму, чтобы посмотреть, как А-Лун потирал копчик, на который упал.

— Нет, конечно. Но я не думал, что вы меня раскроете, — Лунсян встал и смущенно отвёл глаза, прячась в рукавах своего ханьфу. За это время юный дракон снова успел вырасти на три сантиметра. Близятся времена, когда мне придётся задирать голову, чтобы посмотреть на его лицо.

Стоило только моей бедной булочке с корицей привыкнуть к секте и поверить, что его учитель не избавится от него ни при каких условиях, как он начал за мной следить. В любую свободную минуту ходил за мной хвостиком, прятался по кустам и смотрел, чем же я таким занимаюсь.

Этим он мне до жути напоминал У Цзинхуя.

— Ты ведь мог не только смотреть… Я никогда не была против, — рассеянно проговорила в пустоту сзади меня.

— Тогда… я посижу с вами, — ответил ученик, опасливо входя в Зал Предков.

Я вновь села на пол и продолжила пить чай.

А-Лун неуверенно прошёлся по залу, боясь к чему-то прикоснуться. Осмотрелся и заметил именную табличку над моей головой.

— У Цзинхуй? — его змеиные глаза резко сузились, черты лица заострились. Руки сжались в кулаки, и моя всегда милая булочка с корицей приняла угрожающую позу. — Это из-за него меня все называют Сяо Цзинхуем⁈ Кто это? Кем он для вас был?

Я аж поперхнулась чаем. — Кха-кха!

Это уже что-то новенькое.

— А кто говоришь эти «все»? Помнишь по именам? — откашлявшись, достала чёрный свиток и приготовилась вписывать туда будущих коротышек. Сколько раз я говорила не называть его так.

Ну и что, что он почти как две капли воды похож на У Цзинхуя по внешности и постоянно за мной наблюдает… У Лунсян это У Лунсян. И отношение к нему должно быть как к отдельной личности.

Не то чтобы у меня, как и у остальных, не закрадывалась мысль «А вдруг?»… Но, в отличие от других, я точно знала, что это невозможно. После того, как душа растворяется в мире, она уже не может переродиться.

У Небес свои законы, которые даже У Цзинхуй не смог бы обойти.

— Все. Все члены секты, учитель. Все до одного, — сказал со стиснутыми от злости зубами А-Лун.

— Вот как? — зловеще улыбнулась, закрывая свиток. — Не волнуйся, больше не будут… Садись сюда, злющий ты мой дракон, — похлопала рядом с собой. — Расскажу тебе о нём.

После моих слов красивый юноша моргнул, еще раз моргнул и… пришёл в себя.

— Простите меня, учитель… Не знаю, что на меня нашло, — неловко замахал руками, вновь становясь моей милой булочкой с корицей, будто всё, что только что произошло, мне лишь привиделось.

— Всё в порядке. Представляю, как тебя это задевало всё это время. Если бы так обращались со мной, я бы тоже была очень зла, — погладила его по понурой голове, когда он сел рядом. — В следующий раз не затягивай говорить мне о таких вещах. Иначе из тебя вырастет не благородный дракон, а кипящий чайник.

— Хорошо, учитель… Простите, — еще раз извинился, обнимая колени руками и пряча в них лицо.

Мы немного помолчали, пока я собиралась с мыслями.

— У Цзинхуй был хорошим человеком, который стал самым ужасным злодеем тысячелетия ради того, чтобы сделать этот грязный мир чище.

Юноша замер и очень заинтересованно поднял на меня глаза.

— Спасал невинных и карал грешников. Он защитил бесчисленное множество добрых существ, но и убил не меньше. Освобождал рабов, но избавлялся от работорговцев. Помогал жертвам насилия, но уничтожал насильников…

А-Лун даже рот открыл от удивления.

— Он возглавил Эпоху Передела Мира. За пятьсот лет сделал этот мир местом, в котором даже можно жить и не бояться получить нож в спину, — хмыкнула, вспоминая эти времена. — Жаль только, что после его смерти всё вернулось на круги своя.

Грустно отпила чай, смотря на небо, которое угадывалось в окне.

— Как он умер? — тихо спросил А-Лун.

— Нашёлся какой-то «Великий Герой», который посчитал своим долгом свергнуть У Цзинхуя, обзывая его правление «жестокой тиранией и мировым господством». Ха!

— … А кем он был для вас?.. Что вы даже храните у себя его табличку, — его голос звучал хрипло.

— Никем, — снова отпила чаю. — Он мог бы быть для меня всем, но выбрал просто смотреть издалека. Поэтому до самой смерти остался для меня никем. Мы не были знакомыми, друзьями, любовниками, и тем более партнёрами Дао. Мы были просто никем, А-Лун.

— А табличку я храню у себя, потому что больше некому. Все его близкие и подчинённые мертвы, — мне в чашку неожиданно упала муха, заставляя меня сморщиться… и прийти в себя после ностальгии.

Недовольно отложила осквернённую чашку. Выловила духовной силой из чая мерзопакостное, но достойное жизни живое существо и встала на ноги. — Ладно. Хватит о нём. Он всё равно уже мёртв, а душа уничтожена без возможности перерождения. Пошли.

Мой ученик попытался встать, оперевшись на стенд, но случайно зацепил лежащий на нём свиток, который будто специально прокатился к его ногам. Свиток, в котором описан Путь Очищающего Уничтожения и все его техники, услужливо развернулся перед А-Луном и даже приветливо засветился.

— … — я просто онемела.

— … — Лунсян, как заворожённый, присел перед совершенно белым листом бумаги, схватив его в руки и читая как одержимый.

— Ну уж нет, — я оперативно села на корточки, чтобы забрать из рук своего единственного и горячо леемого ученика этот путь серийного маньяка с претензией на властного пластилина.

Но подросток вцепился в это оружие массового поражения, как в первый купленный ему бульон. Во взгляде читалась та самая маниакальная одержимость, свойственная У Цзинхую.

— А-Лун, отдай сейчас же, — я осторожно потянула свиток на себя… но он не сдвинулся даже на сантиметр. — Я определённо не позволю тебе стать вторым У Цзинхуем.

Использовала реальную силу, и со звуком «Чпок» бумага выскользнула из рук неадекватного Лунсяна, заставляя его отлететь назад.

Быстро встала и попыталась положить свиток в своё пространственное кольцо… но оно засветилось еще ярче, напрочь отказываясь попадать внутрь.

— Верните, — юный дракон поднялся и направился ко мне, смотря на тайное писание в моей руке совершенно невменяемым взглядом. — Это моё.

— … — я потеряла дар речи от такой наглости.

Мой ученик протянул руку за свитком, но я подняла его повыше над своей головой, чтобы он не смог достать.

— Давай остановимся и поговорим как нормальные люди… яо и священное животное, — попыталась его вразумить, но он меня будто не слышал.

Подросток подошёл ко мне вплотную и поднял руку, пытаясь забрать свиток.

— Послушай же ты меня! Его ненавидел и боялся весь мир! Из-за него в прямом смысле текли реки крови, а детей до сих пор пугают его именем!

Отодвинула бумагу назад, не давая одержимому А-Луну её коснуться, и стала пятиться к выходу.

— Он сошёл с ума из-за этого пути, А-Лун! Его поглотил собственный внутренний демон, делая безумцем, не способным контролировать жажду крови! У Цзинхуй умер не потому, что Герой был сильнее. Он просто позволил ему убить себя, пока в нём ещё оставалась последняя капля разумности! Иначе этот психопат бы попросту уничтожил весь мир!

Лунсян нахмурился, начиная играть со мной в кошки-мышки. Его взгляд суженных змеиных глаз был чётко зафиксирован на тайном писании, а руки не переставали пытаться его выхватить.

А-Лун ведь был таким милым и послушным мальчиком… А сейчас ведёт себя будто помешанный! Я даже представить себе не могла, что безумие У Цзинхуя может передаваться бумажным путём.

— У Цзинхуй провёл всю свою жизнь в одиночестве, не оставив после себя ничего. У него не было ни жены, ни детей, ни учеников. Я не хочу тебе такого будущего.