"Фантастика 2024-143". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Земляной Андрей Борисович. Страница 9

Внутрь Виктор естественно не заходил, но судя по машинам, которые паслись у входа, всё происходило на самом высоком уровне. Директоры городских торгов, министерских отделов, и конечно секретари самой пролетарской в мире партии, разного калибра.

Играли здесь вполне солидно, собирая за пару дней кучу денег, которые упаковывали в самый обычный с виду чемодан и под охраной пары уголовников, неприметный человечек вёз в местное хранилище общаковских денег, откуда они расходились по разным нуждам. Закупку товара, подкуп, и вообще обеспечение сытой и нескучной жизни общественных крыс.

В подвале здания на набережной, Виктор устроил себе базу, собрав туда, всё что нужно для дела. Набор для смены внешности и подручные средства. Самая напряжённая игра конечно была в пятницу и субботу, потому что кое-кто специально прилетал в Ялту на выходные. Конечно выгоднее было бы робингудить игровой банк где-нибудь в Сочи, и в бархатный сезон, когда туда собиралась высшая картёжная лига СССР, но не всё сразу.

Инкассаторов Виктор ждал у самой двери подпольного игорного дома, возясь для виду с телефонной коробкой.

Сначала вышел широкоплечий мужчина двухметрового роста в свободном светлом костюме, оглянулся, и посчитав монтёра деталью пейзажа, дал команду выходить остальным. Ещё одному охраннику, и невысокому мужчине в футболке, штанах и сандалиях на босу ногу, который нёс небольшой чемоданчик, который обычно использовали всякие ремонтники, и дети в пионерлагерях.

Когда здоровяк отошёл назад, давая дорогу остальным, Виктор вырубил его точным ударом большого гаечного ключа, завернутого в тряпку. Мужчина сразу стёк на асфальт, и следующий удар пришёлся в затылок того что нёс чемодан, и только последний успел среагировать, начав разворачиваться и ныряя рукой куда-то подмышку. Но получив тем же ключом по лбу на обратном ходу, потерял интерес к происходящему, и прилёг прямо на своих друзей.

Виктор спрятал орудие преступления в инструментальный ящик, и подхватив чемоданчик с деньгами, спокойной походкой пошёл к выходу со двора.

Добравшись до промежуточной точки, сменил внешность, стерев краску с лица, и сняв растительность, ещё раз изменил внешность, на этот раз преобразившись в модного пижона, с огромными солнечными очками, в ярко-жёлтой рубашке, сиреневых штанах — клёшах, и модных ботинках с мощным каблуком. Весь этот «армянский шик», Виктор приобрёл пакетом у торговца на Ялтинском рынке за шестьдесят рублей и это ещё он не сильно торговался. Сделанное и пошитое из бросовых и бракованных материалов в подпольном «цехе», одежда и вещи могли прослужить самое большее пару недель, что, впрочем, устраивало отдыхающих.

Деньги пересыпал в сумку, и подхватив тяжёлую, но такую приятную ношу, вышел под палящее солнце Ялты.

Он понимал, что искать его будут серьёзно, поэтому сменил внешность ещё пару раз, и вернулся в пансионат в Гурзуфе только под вечер.

Всего в чемодане было полтора миллиона купюрами по сто, пятьдесят и двадцать пять рублей. Купюры были новые, причём несколько пачек — невскрытые банковские упаковки. И если четвертаки были на юге вполне законным средством платежа, но пятидесятирублёвые купюры уже редкостью, а сотенные использовались очень редко, в основном при крупных покупках, и отследить их было проще простого.

Но Виктору было достаточно и четвертаков которых было на сто пятьдесят тысяч. Остальное он спрятал в вентшахте старого бункера времён войны.

Благодаря своевременно проведённой экспроприации, роман Виктора с подтянутой и стройной студенткой получил дальнейшее развитие, и при расставании Елена даже чуть всплакнула. Терять щедрого и представительного кавалера ей категорически не хотелось, но она посчитала что Виктор из детей московских небожителей, а женить такого на себе, простой студентке меда, было совершено невозможно.

На август, когда ему исполнялось шестнадцать, Виктор не планировал никаких поездок, потому что нужно было разобраться со школьными делами. Его предшественник не то чтобы сильно запустил учёбу, но очень сильно снизил обороты, и в результате оценки тихо поехали вниз. Кое-что даже до тройки. Поэтому он планировал что-то пересдать, что-то досдать, написав рефераты и всё в таком духе.

С начала августа большинство учителей уже можно было застать в школе, поэтому Виктор довольно просто пересдал все предметы, которые хотел, и даже подправил оценку по английскому и договорился по немецкому, за весь год, чтобы заранее получить оценку и не тратить время на посещение этих уроков.

Ещё, нужно было решить вопрос с совершенно ублюдочной школьной формой, которую стоило затолкать во все места художнику и швеям, создававшим этот «шедевр». Николай Борисович Шеин, шивший костюмы в английском стиле, взялся сделать всё то же самое, но достойное носки, а ещё пару костюмов на выход, которых у Виктора просто не было. Профинансировал всю историю отец Виктора, который просто кивнул на просьбу выделить двести пятьдесят рублей на пошив одежды, встал, достал из буфета вскрытую пачку пятирублёвок, и не считая вручил сыну.

— А то вот пригласят тебя в Кремлёвский дворец на награждение, и пойти будет не в чем. — Неловко пошутил он.

Виктор мог и вовсе не брать деньги у отца, тем более что костюмы в ателье стоили куда дороже двухсот пятидесяти рублей, но вопрос легализации доходов был непраздным. У школьника в СССР просто физически не могло быть законным образом полученных крупных денег. Только от родителей, ну или выигрыш в лотерею. Кстати крупные выигрышные билеты лотереи в СССР стоили как минимум на двадцать процентов дороже номинала, потому что позволяли легализовать доходы.

Николай Борисович справился на отлично и вроде бы школьная форма, приобрела спокойную элегантность и стиль, а выходные костюмы, вообще выше всяких похвал. Один светло-серого цвета, из натурального шёлка, в спортивном стиле, — сразу делал из советского школьника молодого, но солидного мужчину, а второй из светло-синей шерсти, с шёлковой подкладкой и замшевым воротником, был просто образцом британского стиля. Кроме того, модельер, знавший половину Москвы, помог Виктору приобрести несколько пар обуви, носки, носовые платки и галстуки. Всё очень скромное по цветам, но отличного качества. И при этом, Виктор не выглядел на улице Москвы чужеродным. Люди в столице к семидесятым годам уже приобрели известный вкус к красивой одежде, и добывали её всеми правдами и неправдами.

Собственно, одежда и была первым маркером успешности и включенности в общество. За одеждой следовала большая, хорошо обставленная квартира в хорошем районе, автомобиль, и совсем круто, если была дача на Рижском Взморье или на Юге. И не халупа из палок и рубероида, а полноценный каменный дом в пару этажей, с гаражом и бассейном. Конечно рабочему или совслужащему обо всём подобном приходилось только мечтать. Но было бы полбеды, если бы в привилегированных ходили секретные учёные, академики и партийные начальники. Но в этот тесный круг лезли всякие проходимцы, включая торгашей, мелких жуликов, и явный криминалитет. И всё это рабочий класс наблюдал, стоя в очередях, толкаясь в переполненных автобусах и делая свои выводы. Поэтому, когда расстреливали Верховный Совет, люди просто проигнорировали событие, справедливо посчитав его схваткой крыс у корыта.

Уже оказавшись в этом времени, Виктор по-всякому прикидывал варианты своих действий и не видел эффективных решений. Даже если он уберёт двух, трёх высших чиновников СССР. Даже если актирует ко всем чертям плешивую мразь — Горбачёва. Да в КПСС, прогнившем снизу до верху, таких горбачёвых пучок на пятачок. Половину партии нужно закапывать. Причём всю верхнюю половину.

Тяжкие раздумья одолевали и сотрудников КГБ, ведущих дело. Вроде всё было понятно. Пацан, сделал правильные выводы из того, что происходило на его глазах, сообщил ближайшим взрослым, которые были рядом, а те, соответственно по команде, и ничего странного что у командира разведроты — дядя начальник разведки всего Московского Военного Округа и он напрямую обратился к нему. Такое дело как задержание вражеского агента — есть большой плюс к служебной карме. Но вот затем начинается настоящее кино. Разведчик спускается вниз с точки связи, и увидев, что идут поисковые операции, делает правильные выводы, и взяв пистолет, кидается на прорыв, натыкаясь на простого советского школьника. Да, этому диверсанту уже за пятьдесят, и он не в лучшей форме, но он взрослый и подготовленный мужчина. Перед заброской в пятьдесят шестом прошёл полный курс спецподготовки. А что же за школьник, который вырубил его двумя движениями? Два языка, занимается какими-то боевыми искусствами, пока не установлено какими, но съёмка произведена, и группа ведущая дело ожидает заключения специалиста. А ещё юноша — сын крупного оборонного инженера, и весьма интересной дамы — химика, тоже работающей на оборонку. Тут уже впору задуматься о самом подростке, но не впадая в мистику, это просто невозможно сделать. Но руководство Комитетом уже обозначило свой интерес к пареньку, и готовило соответствующие шаги в данном направлении.