После развода. Я смогу (наверное) (СИ) - Верди Алиса. Страница 40

— Потому что я с тобой переспала?

— Что? — его брови взлетают в вверх. — Что за глупость?

— Ну, ты ведь расстался со мной потому что я не сберегла девственность до свадьбы. И еще фото в лифчике прислала. Ну как же — такая легкомысленность! — фыркаю я, а самой снова больно.

— Лера, я расстался с тобой не поэтому.

Арсен

Что она несет? Какая девственность до свадьбы? Боже, что у нее в голове?

Разумеется, это все не имеет никакого отношения к действительности.

Воспоминания Арсена

В полете я не спал, а потому вырубаюсь сразу, как оказываюсь на месте.

Когда просыпаюсь, сразу перевожу телефон из режима полета и подключаюсь к интернету. Не терпится написать Лере.

Тут же приходит несколько сообщений. Первым я открываю ее, конечно.

Валерия: “Привет. Я надеюсь, ты хорошо долетел. Я уже скучаю”

Улыбаюсь. Сдержанно, но думаю, она просто стесняется.

Собираюсь ответить, но тут приходит еще одно сообщение. От Вити. Я открываю.

Виктор: “Эй, Арс! Я вижу, ты онлайн! Ты оставил свой подарок!”

Под сообщением фотография. На ней Витя сидит на кровати в своей комнате в загородном доме и держит в руках ту дурацкую пивную кружку с дебильной надписью, что он подарил мне на день рождения.

Я усмехаюсь, но тут мой взгляд цепляется за один предмет за его спиной. На кровати лежит что-то розовое. Я бы, наверное, не обратил внимания, но цвет такой яркий. Красивый, насыщенный.

И я его уже видел. И даже сам лично снимал. С Леры. На ней был комплект белья такого цвета. Как он попал к Вите в комнату?

Внутри тут же становится нехорошо. Сердце бьется очень сильно, пот выступает над верхней губой, к горлу подкатывает тошнота.

Так, спокойно. Может, это и не белье? Зачем сразу предполагать худшее?

Тут же перезваниваю по видео.

С экрана мне ухмыляется Витина довольная рожа. Подозрительно довольная.

— Че? Уже соскучился по мне?

— Покажи мне, что у тебя за спиной, — требую я.

— Что? — удивляется он.

— Вон там, розовое. Покажи, что это.

Он оборачивается, делает вид, что не видит, потом нехотя тянется и достает розовую тряпку. Это он. Лифчик.

— Эй, это не мое! — ржет этот придурок.

— А чье? — бесстрастно интересуюсь я.

— Откуда я знаю, — отмахивается он. — Мало ли…

— Чье, б……..? — рычу я.

— Эй! Спокойно! Ты чего бузишь? Мамкин, наверное. Это же ее дом.

Мамкин? Мама у него весит килограмм девяносто. Это точно не ее.

— Арс!.. — беспокоится он. — Эй, ну че ты…

— Иди на …… — отвечаю я и отключаю звонок.

В первый момент меня захлестывает такая жгучая волна ярости и ревности, что я вообще ничего не соображаю. Хочется все ломать и крушить. И боль в груди такая, что даже вдохнуть тяжело.

Но через несколько минут я пытаюсь включить мозг. Мне удается, хоть и с трудом.

Все это странно.

Она была девственницей. А ей двадцать. То есть, явно не легкого поведения, и не стала бы прыгать сразу же в чужую постель, верно? Сразу же после меня!

Бред. Лера бы не стала. В этом нет никакой логики.

Может, это и правда не ее? Не только же у Леры может быть розовое белье, верно?...

Глава 49

В этот момент снова звонит Виктор. Колеблюсь мгновение, но отвечаю.

— Блин, Арс, да-да! Ты прав! — Витя выглядит виноватым и прячет взгляд, — Это не мамкин. Слушай, все равно ты все узнаешь, так смысл скрывать? — произносит он убитым голосом, а у меня сердце ухает в груди. — Короче, встретил Леру. Она плакала. Ну, я, конечно, спросил, что случилось. Она сказала, что долго не могла определиться, кто из нас двоих ей нравится больше. В итоге, вроде как, решила, что ты. Но все же полной уверенности не было. А сейчас ее прям накрыло. Ну, знаешь, это вечное женское “А тому ли я дала?”

Сука, что он несет? Я даже зажмуриваюсь. Вроде и бред, но, блин, похожий на правду.

Лера и правда долго никого из нас никак не выделяла и общалась с обоими одинаково приветливо. И даже когда мы уже начали встречаться, мне казалось, что я замечаю между ней и Витей эти вот взгляды.

Я тогда думал, что, может, я себе накручиваю. Просто вот это отсутствие явного интереса с ее стороны к кому-то одному из нас в сочетании с моим обостренным чувством собственничества давало острый и жгучий эффект ревности.

Лера охренительно красивая. И я понимал, что имея такую шикарную девушку, мне придется каждый день сражаться, пусть и фигурально, со множеством мужиков, желающих ее получить. И я был готов к этому. Но это вводило меня в состояние постоянного соперничества и напряжения.

В принципе, конкуренции я никогда не боялся, это было у меня в крови. И я был готов порвать любого, кто посягнет на мое. Но тут все было не совсем понятно.

Я долго пытался себя убедить, что все эти взгляды между ней и Витей мне кажутся. Лера никак больше не проявляла своего интереса к моему другу. Она ведь встречается со мной, так что, я даже почти поверил, что это все происходит лишь в моей голове.

Но все же доля сомнения осталась.

Когда Витя периодически все еще пытался подбивать клинья, я не видел в ней какой-то резкой негативной реакции. Мне казалось, что она реагирует слишком мягко и, вроде как, даже поощряет подобное поведение.

Поэтому эти его слова были словно бензин, который выплеснули в уже было начинающий угасать костер моей ревности.

— Арс, понимаешь, — тем временем продолжает он, — Лера очень хорошо к тебе относится, и не хочет причинять боль. Она умоляла меня ничего тебе не говорить, но я понимаю, что это неправильно. В общем, хоть ты и мой друг, но я ведь не обязан тебе уступать девушку, на которую я сам запал, верно? У нас честная конкуренция, мы с тобой так договорились изначально. В общем, это ее лифчик, Арс. Мне жаль.

Сглатываю болезненный ком в горле.

А что если он все это придумал? Просто чтобы нас рассорить?

— Я тебе не верю, — говорю я.

— Ну, как знаешь. Можешь спросить у Леры… хотя она навряд ли тебе это подтвердит, сам понимаешь… А! Спроси у Светы! Она же с ней в комнате жила. Спроси, ночевала ли там Лера, если не веришь.

И я спросил. Света мялась и пыхтела, бормотала, что она как подруга не должна говорить мне такие вещи, но… она приличная девушка и не считает, что скрывать такое правильно… бла-бла-бла. В итоге подтвердила, что Лера не ночевала в комнате ни разу.

И, несмотря на все, я все-таки еще на что-то надеялся. На чудо, наверное.

Понимал, что скорее всего, Витя прав — если все было, как он сказал, и я спрошу ее об этом в лоб, она может и не признаться. Тупо смелости не хватит.

А потому я попросил у Леры сделать фото в том самом розовом лифчике. Ведь если все это враки и наговор, то она просто сделает мне это фото и пришлет.

Ждал с замиранием сердца. Надеялся увидеть это гребаный розовый лифчик!

Но она прислала фото в голубом. Чудес не бывает.

Конечно, я психанул. Назвал ее шлюхой.

Зачем-то еще спросил, может ли она что-то возразить! Придурок.

Просто очень хотел услышать, что это не так. Я молил про себя, что она возразит и скажет, что все не так, как я думаю. Что я идиот, раз так про нее подумал. Обидится даже, пошлет на фиг. Возмутится в общем.

Но она не возразила. И не возмутилась.

И тогда я продолжил унижаться, спросив ее зачем. Что я хотел на это услышать? Какой ответ меня бы устроил?

В свое оправдание лишь могу сказать, что я был очень расстроен, меня раздирали эмоции и я плохо соображал.

И она ответила, что она просто так захотела. Просто захотела, блин! Еще про свои права что-то ляпнула.

Это был уже перебор.

Психовал я долго.

Сначала просто горел от боли и обиды. Потом думал, размышлял, старался выкинуть из головы, снова возвращался мысленно ко всему этому.

Накручивал, бесился, сомневался. Прокручивал в уме разговор, снова психовал.

И так по кругу.

В итоге, месяца через полтора я, немного успокоившись, пришел к тому, что, разговор у нас вышел неправильный. Какой-то сумбурный, отрывочный, без конкретики.