Необыкновенные приключения Карика и Вали - Ларри Ян Леопольдович. Страница 20

Но прежде чем слезть с дерева, Иван Гермогенович отыскал на горизонте далёкий маяк.

На западе над зарослями травяных джунглей развевался по ветру огромный красный флаг.

— Ага, — пробормотал Иван Гермогенович, спускаясь вниз, — наш путь лежит на запад. Надо держать направление на солнце.

Профессор спрыгнул на землю.

— Пошли! — крикнул он и, шагая через полянку, запел, как ветер в трубе:

Валя поморщилась, заткнула уши пальцами. Карик махнул рукой: пускай поёт. У каждого человека должен быть какой-нибудь недостаток. Профессор был только человеком.

Путешественники шли лесом.

Высокие деревья без сучьев, без веток стояли точно исполинские радиомачты.

Солнечные лучи, падая сверху, ложились на землю золотыми полосами, и земля была похожа на полосатое жёлтое одеяло.

Путешественники то карабкались на крутые, почти отвесные горы, то скатывались вниз.

Глубокие овраги сменялись высокими холмами. Лес спускался на самое дно оврагов и поднимался вверх, на хребты высоких гор.

Почва была вся изрыта, исковеркана.

Руки и ноги профессора и ребят покрылись ссадинами и царапинами.

У Вали на лбу синела большая шишка. У Карика распух нос и через всю грудь тянулся красный шрам.

Ребята пыхтели, но от профессора не отставали ни на шаг.

Солнце до боли обжигало плечи и руки. Иван Гермогенович поминутно вытирал ладонями мокрое лицо. Валя стала такая красная, как будто её обварили кипятком.

— Ну и Африка! — попробовал пошутить Карик. — Ещё один такой день — и мы начнём линять. Будем полосатые, как зебры.

Иван Гермогенович и Валя промолчали. Они шли, облизывая языком потрескавшиеся губы, и то и дело посматривали по сторонам, — не блеснёт ли где-нибудь пруд или речка.

Но воды не было.

— Пить как хочется, если бы вы знали! — не выдержала наконец Валя.

— Ну, ну, нос не вешать! — подбадривал ребят профессор. — Где-нибудь поблизости должна быть вода.

Скоро Валя совсем выбилась из сил.

— Отдохнём! — говорила она через каждые десять минут.

Путешественники останавливались, присаживались отдохнуть, но сидеть на раскалённой земле было ещё хуже, чем идти по ней. Не просидев и минуты, они снова пускались в путь.

— Н-да… — бормотал профессор, — путешествуем, точно в пустыне Каракумы. Валя шла шатаясь.

— Пить! Пить! — хныкала она.

Карик шагал как во сне, спотыкаясь и наталкиваясь на деревья.

И вдруг в просветах леса мелькнула синяя полоса.

— Вода! — закричала Валя, бросаясь вперёд.

Профессор и Карик забыли про усталость. Перегоняя друг друга, они побежали за Валей.

Лес расступился.

Среди зелёных зарослей висели огромные синие цветы, но воды и тут не было.

Валя упала на землю.

— Я не могу больше! — застонала она.

— Сейчас, сейчас! — бормотал профессор. Он подхватил Валю под руку.

— Надо идти! Идём, Валек!

Холодная, освежающая вода мерещилась ребятам и профессору на каждом шагу; она мелькала то впереди, то справа, то слева.

Обессиленные путешественники, выбиваясь из последних сил, бежали к воде, но всякий раз они находили только синие цветы.

— Пить! Пи-и-ить! — хрипела Валя.

— Пить! — шептал пересохшими губами Карик. Иван Гермогенович пошатнулся и упал лицом на землю. Ребята свалились рядом.

Они лежали, задыхаясь от жары и жажды. Мимо пробегали чудовища травяных джунглей. Они сновали взад и вперёд, словно тут был перекрёсток шумных проспектов. Но путешественники теперь не обращали на них никакого внимания. Одна гусеница прошла совсем рядом. Она даже наступила на руку Вали, но Валя и не пошевелилась.

— Пи-и-ить! Пи-и-ить! — стонали ребята. Шатаясь, профессор встал.

Надо было идти. Но куда? В какой стороне можно найти воду?

Иван Гермогенович прислонился к дереву и, опустив бессильно голову на грудь, глядел по сторонам мутным взглядом. И вдруг неожиданно, почти совсем рядом с Иваном Гермогеновичем, зашевелился земляной холм. Камни с шумом покатились к подножию холма, и вершина его развалилась надвое. В воздухе мелькнули длинные усы, из-под земли показалась огромная голова, а затем выползло тёмное тело с жёлтой каймой по краям.

— Спасены! — закричал профессор. Ребята приподняли головы с земли.

— Вставайте! Есть вода! — кричал Иван Гермогенович.

Собрав последние силы, Карик и Валя поднялись.

— Дайте… ка-ка-капельку.

— Через минуту вы получите целую речку. Нас проводит до воды мой хороший знакомый.

Профессор махнул рукой в ту сторону, где стояло, очищаясь от пыли и грязи, чудовище с жёлтой каймой. Оно было похоже на жука, но этот жук казался таким большим, как тепловоз.

— Кто это? — прошептал Карик.

— Это обыкновенный плавунец! Жук-плавунец! — сказал Иван Гермогенович таким голосом, словно он говорил об одном из своих старых знакомых. — Очень удачная встреча! Он и проводит нас до воды. Только не отставайте!

Старый знакомый Ивана Гермогеновича повёл усами так важно, будто понял, что это о нём говорят, и, повернув вправо, уверенно двинулся вперёд, подминая под себя травяные деревья.

Все сразу повеселели.

— А зачем же он сидит под землёй? Может быть, там есть подземная речка? — спросил Карик.

Иван Гермогенович с увлечением начал рассказывать ребятам о жизни и повадках этого поразительного насекомого, позабыв обо всём на свете и уже не обращая внимания ни на изнурительную жару, ни на скверную дорогу, по которой брели, спотыкаясь и то и дело проваливаясь в ямы, Карик и Валя.

Ребята слушали Ивана Гермогеновича рассеянно и только при словах «вода, водяные, водные» грустно вздыхали и ускоряли шаги.

А профессор, ничего не замечая, рассказывал:

— А размножаются эти изумительные насекомые яйцами, которые они прикрепляют к водным растениям. Через месяц из яиц вылупляется личинка, очень похожая на гусеницу, а своими наклонностями — на тигра. Эти смелые, прожорливые личинки нападают почти на всех водных жителей, даже на рыб, хотя рыбы больше этих личинок в тысячи раз. Когда же личинка вырастает, она выползает из воды на берег, находит удобное, спокойное место и зарывается глубоко под землю. Здесь личинка превращается сначала в куколку, а потом в большого, настоящего жука. Жук выходит из-под земли — вы это уже видели сами — и отправляется разбойничать в свою родную стихию — в воду.

— А как же он знает, где находится вода? — спросила Валя, облизывая пересохшие губы.

— А как знают птицы, где юг, когда улетают осенью на зимовку в тёплые края?

Профессор говорил не умолкая, он знал, что дорога становится короче для тех, кто идёт беседуя.

— Этот жук, — говорил Иван Гермогенович, — пожалуй, самое замечательное животное на земле. Встретить его можно в любом водоёме. Когда вы его увидите, присмотритесь к нему хорошенько… Запомните, друзья мои, он плывёт по воде, как глиссер, ныряет, как утка-нырок, может сидеть на дне пруда дольше водолаза, путешествует под водой не хуже подводной лодки, летает по воздуху, как самолёт, и ходит по земле, как человек. Таких животных не часто приходится встречать в нашем мире… Однажды я…

— Вода! — закричала Валя.

Не слушая больше профессора, ребята бросились вперёд.

Среди зелёных зарослей стояло неподвижное синее зеркало воды.

Жук подошёл к обрыву, бултыхнулся вниз и пропал. По зеркалу воды побежали водяные круги.

— Вода!

— Вода!

У берега озера стояли деревья с крупными голубыми цветами. Тёмные листья бросали на землю густые, прохладные тени. Карик, не останавливаясь, сбежал с пригорка, подпрыгнул и, вытянув руки, бултыхнулся в воду, как жук.

Он плескался, хватал воду ртом, брызгался, громко смеялся. Усталости как не бывало.