Больше, чем друзья (СИ) - Эклер Натали. Страница 35

В виске пульсирует так больно, что в глазах темнеет. Я сейчас умру, кажется. С тихим стоном сжимаю голову, желая ее раздавить.

Оля поворачивается, смотрит на меня и бледнеет. Она эмпат, чужую боль чувствует как свою.

— Лин, дай трубочку Косте, мне нужно с ним кое-что обсудить, — просит вежливо. Услышав его голос, произносит деловито: — Слушай, Баринов, не знаю, как ты будешь рассчитываться, но так и быть — чемодан твой я соберу, с домом решу. И Машу мы проводим… — намеренно делает паузу.

— Она рядом? Можешь передать ей трубку?

Я мотаю головой — Оля понимающе кивает. Прижав к губам палец, выразительно смотрит на мужа, давая понять, что лучше помолчать.

— Нет, она сейчас на вилле, собирается.

— Ясно. Можешь сбросить ее новый номер? Я сдуру не записал.

Он говорит почти шепотом, как-то сконфуженно.

Меня трясет. Снова мотаю головой.

— У меня его нет, но я спрошу, — обещает Оля.

— И дай ей мой, пожалуйста. Скажи, чтобы позвонила. Я все объясню.

Лины на фоне больше не слышно. Он дал ей денег на ювелирку, чтобы поговорить обо мне? Как же это мерзко. Тошнит. Так сильно, что в глазах двоится. Как это вынести? Как пережить проклятую боль, если из-за нее дышать невозможно?

Я все себе придумала. Его влюбленность, нашу особенную близость и вообще — нас. Он просто развлекался, играл со мной в моменте — ничего более. А я повелась и доверилась. Билет поменяла.

Глупая наивная Маха. На те же грабли, да с разгона.

Снова поменяв билет, я быстро собираю вещи и еду в аэропорт на такси. От помощи Оли и Андрея сознательно отказываюсь и свой номер им не оставляю. Они хорошие ребята, но друзья Баринова, а я больше не хочу иметь с ним ничего общего.

Теперь мы с Костей друг другу никто.

Весь шестичасовой перелет я анализирую ситуацию и пытаюсь понять, как могла так ошибиться в нем. Корю себя за легкомысленность и доверчивость. Прихожу к выводу, что мне нужно научиться контролировать эмоции, не поддаваться импульсам и не совершать больше таких необдуманных поступков. Стать более цельной, внутренне сильной и стойкой.

Я больше не позволю чувствам затуманивать разум и принимать решения за меня. Вместо этого буду действовать осознанно, взвешенно, с расчетом последствий.

Я должна стать более независимой и не позволять другим людям определять мою жизнь. Мне предстоит научиться ставить себя на первое место. Так, как это делает мой брат.

Которому я все-таки звоню.

Уже из Сиднея, куда прилетаю поздним вечером уставшая и опустошенная.Набираю Макса, чтобы спросить разрешения временно пожить в его доме, пока подыщу себе жилье — не хочу возвращаться в квартиру, из которой уезжала. Прощать людей, однажды предавших и сделавших мне больно, впредь не намерена. А Эмили как раз из них.

Как и Костя.

Как ни странно, звонок застает брата в Дубае. Между делом я сообщаю, что его некогда лучший друг Баринов сейчас тоже находится в этом городе. Макс то ли уставший, то ли под кайфом, но он не спрашивает, откуда мне это известно. Интересуется, как прошел отдых, и я признаюсь, что далеко не идеально, но в подробности не вдаюсь. Рассказываю только, что упала за борт яхты и утопила телефон. Не проходит и десяти минут, как на моем счету появляется сумма, достаточная для покупки нескольких дорогих смартфонов, но это ни капельки не улучшает настроение.

Я не зажравшаяся мажорка, в моей системе ценностей деньги никогда не стояли на первом месте. Важнее всегда было другое: внутренняя гармония, хорошее самочувствие, личностный рост, уважение… Любовь, конечно же! Она была важнее всех!

Сейчас координаты этой системы немного изменились. На первое место вышло желание состояться как профессионал.

Я хочу внести свой вклад в защиту природы, сделать этот мир лучше и оставить после себя что-то важное. Хочу быть голосом тех, кто его не имеет. Защита морских животных — это не только будущая работа, это моя миссия.

А любовь… Если она придет, я приму ее с благодарностью. Но больше никогда не позволю ей управлять моей жизнью.

Отныне любовь для меня — это чувство, которое должно быть источником силы, а не слабости. Поддерживать, помогать расти и развиваться. Если я встречу человека, с которым смогу разделить это видение, — это будет прекрасно.

Сумасшедшая страсть и крышесносные эмоции, которые я испытала с Костей, — незабываемый опыт, и он навсегда останется со мной, но повторить его я не готова. Ни с кем.

Глава 29

Костя

Костя

Два месяца спустя, Москва

Очередная кандидатка на должность хостес пришла в красном платье и преисполненная агрессивной решимости получить работу. Ритмично насаживаясь на мой член, она царапает ногтями светлую кожу кабинетного дивана и неслышно постанывает, помня, что за стенкой полный зал и люди там едят. Понятливая девка и отчаянная, но опыта в ресторанном бизнесе ноль.

Вчерашняя в этом смысле была интереснее. Арина или Ирина — имени я не запомнил, но сосала она недурно. В штат нового ресторана тоже не попала, естественно. Правило не спать с подчиненными у меня работает железно. Своими принципами я поступился только раз, когда на Бали трахнул Машу Лесниченко. И закончилось это, мягко говоря, хреново.

Сестренка друга была для меня неприкосновенной. Я сам себе установил запрет на эту девочку и сам же его нарушил. Это так нехило меня расшатало, что до сих пор в себя прийти не могу.

Повзрослевшая Маха не только похорошела, но и поумнела — стала той еще стервочкой. Она умело играла, конкретно провоцировала, а я велся на каждую ее манипуляцию как последний осел. Ничего не мог с этим поделать. Крыло мощно. Не помню, чтобы так люто кого-то хотел. Забыл, когда так старался нравиться и впечатлять. С Машей я чувствовал себя живым, и в том чертовом душе в моменте был счастлив. А потом сам все испортил…

Блядь. Как вспомню — нутро скручивает. Проклятый остров. Знал бы, что там будет и к чему все это приведет, в черту отменил бы отпуск и не праздновал тридцатник. Манал я эти качели.

Отправив завязанный узлом презик в урну, вежливо выпроваживаю раскрасневшуюся соискательницу, обещая в скором времени позвонить. Вру, понятное дело. На работу не возьму, чисто потрахаться — не интересует. Не торкнуло. А вот той актрисульке, с которой познакомился на прошлых выходных, надо бы написать. Внешне она напомнинает мне Машу и, может быть, хоть как-то перебьет.

Третий месяц малая не выходит из головы. И при каждой мысли о ней меня жестко ломает и размазывает. Сначала думал, что это чувство вины такое изощренное, но оказалось — хуже. Я по ней пиздец как скучаю. Влетел так влетел, по полной.

— Константин, можно? — постучав, заглядывает в приоткрытую дверь менеджер смены Мила.

Она работает в ресторане с открытия. Была обычной официанткой, недавно я ее повысил. Девочка услужливая и старательная, и внешне ничего так. Как выражается мой теперь уже бывший партнер по бизнесу Радунков, вполне ебабельная. Периодически я ловлю на себе ее томные взгляды, но тут же их отсекаю — табу есть табу. С Махой нарушил — хватило.

А ведь даже объясниться с ней не могу. Сообщения, которые отправил через соцсети, она не читает. Ее старый номер без связи. В наше время это звучит как бред, но я тупо не знаю, как с ней связаться. Хоть почтовых голубей в Кенгурятию отправляй! И сам бы туда полетел, но моя австралийская виза закончилась в прошлом году, а получать новую — тот еще квест.

— Входи, Мил. Что-то случилось? — спрашиваю, пялясь в запыленный экран ноута.

Чувствую себя гадко. Надо завязывать с этими «собеседованиями», а то окончательно скурвлюсь. Пусть управляющий команду набирает, я на этапе утверждения подключусь.

— В зале порядок, — отчитывается Мила, переминаясь. — Но вас там посетитель спрашивает.

— Ему что-то не понравилось? — хмурюсь, выводя на монитор камеры зала.

— Он еще ничего не заказывал. Только сел и спросил, на месте ли Баринов. Восемнадцатый стол у окна.