Обжигающий след - Невер Анна. Страница 1

Анна Невер

Обжигающий след

Пролог

Июль, 9023 г. от сотворения Хорна,

Крассбург

Министра по вэйбезопасности Павла Антеевича всегда манили красоты подводного мира, и многие служащие Вэйновия об этом увлечении знали. Особенно Капитон, секретарь его высокопревосходительства, сутуловатый юноша с усиками над бледными губами.

Когда министр одалживал свой парик бюсту императора и в очередной раз отправлялся в «заплыв», тот старался не отвлекать старика – дела могли и подождать. Но сегодня прибыл гонец с донесением высокой важности, не терпящим отлагательств. Вторая степень – ни больше ни меньше. И Капитон понял, что придется лезть под горячую руку. Он достал из сейфа ключ – стеклянный шар с запаянной внутри ракушкой – и вошел в портал.

Короткое чувство невесомости и сдавленности одновременно. Запах водорослей и соли, шум прибоя перед тем как очутиться на влажной гальке острова. Яркое солнце на миг ослепило Капитона, и он невольно сжал рукоять скипа. Напрасно – остров был безопасен. Покрытые остролистой травой холмы на его западной стороне сменялись скалами-исполинами, а на южной, где висела полупрозрачная арка портала, волны накатывали на пологий берег, лизали гальку и дарили ей бусы из бурых водорослей.

Секретарь направился по полосе прибоя к ближайшему рифу. Острое зрение одаренного позволило с легкостью заметить крупную косатку в чистейших водах Теплого моря. Лениво шевеля плавниками, кит завис вблизи подводного кекура. Отвесная стена колыхалась, облепленная бурыми водорослями, и пестрела от присутствия подводных тварей, как шуйский длинноворсый ковер. Косатка любовалась парой морских коньков – две козявки, сцепившись прозрачными хвостишками, будто клялись друг другу в вечной любви. Увлеченная зрелищем, не заметила, как от нее в испуге увильнула зазевавшаяся стая барракуд.

Очертив скипом круг, Капитон виновато позвал министра:

– Ваше высокопревосходительство! Срочное донесение. Вторая степень.

Кит шевельнул плавником и замер, боясь спугнуть коньков. Отплыл подальше и только потом клацнул пастью.

– От кого?

– Оперативный, ССВ.

– Выхожу, – смирился министр.

Через минуту над морской гладью вскинулся черный спинной плавник и на высокой скорости устремился к мысу, где стоял секретарь. Пучина взорвалась пеной, и огромная косатка с легкостью ласточки выбросилась на береговые камни. Подняла гладкий хвост, забрызгав Капитона – подол его суконного сюртука намок и прилип к худым коленям. А там, где только что лежал кит, уже поднимался крепкий старик. Он провел ладонью от широкого лба к затылку, приглаживая пряди седых волос.

И непонятно было, кто из двух колдунов вышел из воды. Скорее секретарь, ибо мантия министра выглядела сухой и выглаженной, словно только из прачечной. Из ее фалд выглядывал скип – средней длины жезл из драгоценного черного дерева, инкрустированный белым золотом и шпинелью. Молодой человек боялся даже представить, насколько мощным могло быть это оружие в деле.

– Пал Антеич, – начал секретарь, но министр остановил его:

– Обсудим в кабинете, Капитон. Только его стенам можно без опаски доверять секреты. – Старик, щурясь от солнца, взглянул вверх, где в небе кружила пара урилов, издавая трубные крики.

В молчании они шагнули в портал: в целях безопасности прямым вэйпереходом в кабинет не пользовался даже министр. Путь могли отследить враги империи и, подобрав ключ, напрямую попасть в Вэйновий – цитадель, на мощи и защите которой зиждились императорская власть и вся Лароссия.

Пропуская министра и его секретаря в просторный вестибюль, растворилась дубовая дверь. Точно такие же тянулись по границе круглого помещения. Сверху падал рассеянный свет, проникая через витражи. Мраморные плиты пола дробились к центру зала на более мелкие и вливались в мозаику, изображающую герб Вэйновия. Белый винторогий дракон Вемовей – ипостась и одновременно слуга Вэи, распахнув крылья, держал в левой лапе скип, в правой – росток ржи. «Во славу Державы защищать и созидать» – гласила надпись на гербовой ленте.

Вестибюль наполнял народ. Магистраты и служащие сновали туда-сюда. Мелькали парики, стучали каблуки, шелестела бумага, не прекращался гул голосов. Кто-то входил в двери, кто-то выходил.

Павел Антеевич обычно старался не пользоваться порталами внутри здания. Но сейчас он изменил принципам и вместе с секретарем вновь воспользовался одной из портальных дверей, которая за долю секунды доставила их на седьмой уровень восточного сектора.

Они прошли служебным, а не парадным входом и вскоре оказались в просторном кабинете. В трех арочных окнах с высоты птичьего полета открывался Крассбург. Поздний летний вечер начинал зажигать фонари на бульварах и площадях столицы. Закат расцвечивал пунцовыми оттенками черепичные крыши домов, башенок, дворцов и полыхал в золотых куполах церквей Единого.

Приветствуя хозяина, кабинет услужливо зажег мошкарную люстру. Освещая помещение, в колбах-лампах зароились миллионы светлячков размером с пылинку. Министр снял с бронзового чела Антея III свой парик и натянул на голову. Опустился в кожаное кресло.

– Приступим, Капитон. Где посыльный?

– В приемной.

– Покажи.

На стене, обитой синим бархатом, висела дюжина портретов предшественников Павла Антеевича. Капитон качнул третью в ряду картину, с которой властно взирал тучный мужчина в парике «крылья голубя». Книжный шкаф и кусок стены за ним «исчезли», позволяя министру увидеть посетителя в приемной незаметно для того.

Главвэю СпецСтражи Вэйновия, или просто ССВ, на вид было лет тридцать пять. Он сидел на диване для ожидающих, откинув голову и прикрыв глаза. Неподвижно, словно каменный истукан, сотворенный взглядом василиска. Забранные в хвост волосы, связка защитных амулетов на шее, к бедру прижат ореховый скип с кольцами из бивня рогоноса. На волевом лице читались непреклонная готовность ждать прихода министра хоть весь свой век и спокойствие человека, исполняющего возложенную на него миссию.

У ног вэйна дремал верховой рысак. С его боков клочьями свисал свалявшийся мех. Кожистые крылья не полностью втянулись в замышечные мешки, несколько концевых перьев торчали из-под лопаток. Острые уши летучей рыси, увенчанные кисточками, поворачивались на любой шорох.

Разглядывая прибывшего заодно с министром, секретарь украдкой вздохнул. Когда-то Капитон мечтал стать оперативником. Окончить Высшее военное училище имени св. дракона Вемовея, поступить на службу в оперативный отдел ССВ. Стоять на страже империи, ловить панокийских диверсантов и опасных преступников. Но мечты так и остались мечтами, может быть, потому, что он с детства боялся даже сесть на рысака – тут уж не до полетов.

Несколько секунд понадобилось министру, чтобы оценить прибывшего и велеть:

– Пусть войдет, Капитон. Пригласи.

Шкаф вернулся на свое законное место прежде, чем вошел гонец.

– Здравия желаю, ваше высокопревосходительство! – Он склонил голову.

– Оставь, – отмахнулся Павел Антеевич. – Давай по делу.

– Меня послал управной оперотдела спецстражи Политов Роман Валентович. Смею доложить дословно. Двадцатого числа был задержан «язык», по свидетельству которого некие лица, нами пока не установленные, заинтересованы в сборе невесомых лат и ведут активные действия по их поиску. Три тотума ими уже найдены и заполучены. Владельцы уничтожены.

Глава вэйбезопасности откинулся на спинку кресла, в удивлении приподнял брови. И Капитон, внимательно следивший за выражением лица начальника, невольно повторил это движение.

– Это проверенная информация?

– Вне всякого сомнения.

Павел Антеевич сложил ладони вместе и поднес к переносице. Он знал, что девять из шестнадцати тотумов давно находятся в секретке Вэйновия и опутаны сторожевыми заклинаниями, как катушка – нитками. Ни один вор не сунется туда, если дорожит жизнью. Каждый из тотумов – это просто сильный оберег, но если их объединить… Кто-то надумал войти в легенды.