Одержимость ненавистного оборотня - Шакирова Алия. Страница 15

Карие глаза сильно посветлели, ну прямо осколки топаза. Корона рогов венчает слегка удлиненную морду ящера. Золотой аджагара прекрасен. Расправляю гигантские крылья, любуясь синими перепонками, в солнечных лучах прозрачными, словно тончайшая вуаль.

– Огни? Огни? – холодные брызги мурашками бегут по коже. Будто кто–то нарочно плеснул на меня студеной водой.

– Огни?

Озеро. Лес. Аджагара. Видение покрывается густым серым туманом. Поглощается тьмой, подобно акварельному наброску, случайно залитому грязной водой. Мгла расползается, цепкими щупальцами захватывая все вокруг.

– Огни!

Удивленно открываю глаза и пару минут нервно моргаю, судорожно пытаясь сообразить – где я и что происходит. Память неохотно возвращает события последних часов…

Из приоткрытой двери грузовика видно, что красная громадина припаркована на обочине дороги, а вокруг – такая знакомая суета мегаполиса. Небоскребы в стиле хай–тек, сверкающие тонированными стеклами, похожими на тысячи гигантских черных очков. Улицы, вымощенные серой плиткой с замысловатым розовым орнаментом. Кафе, источающие на всю улицу ароматы, от которых желудок сжимается в тугой узел и текут слюнки. Витрины магазинов с замершими в неестественно–угловатых позах манекенами, похожими на мимов.

Боже! Как все знакомо и незнакомо одновременно. Интуитивное отторжение чужого города заставило сердце предательски екнуть. Даже воздух здесь другой, не родной! Высокая сочная трава на ухоженных газонах какая–то не наша… Ясное небо с пуховыми перинами облаков не веселит.

– Ты чего? – Альвилль застыл внизу, возле открытой дверцы машины, рядом с Беарном.

Не в силах оторваться от созерцания мегаполиса, я оставила вопрос без ответа.

Солнце еще не село. Хотя сумерки стальной дымкой легли на оживленные улицы. Пестроте здешних прохожих оставалось лишь удивляться. Сверхи и люди сновали туда–сюда, будто так и надо. Разумеется, так и надо. В этом мире.

Здесь было на кого поглазеть! Юркие оборотни–лисы, с острыми, угловатыми чертами лица шустро лавировали в толпе. Каны и верберы шагали величаво, расправив богатырские плечи, выпятив грудь, будто демонстрировали собственную мощь. Волки ступали спокойно, пружинисто, размеренно. Рядом со смертными – великаны, рядом с канами и верберами – карлики. Так сказать – все познается в сравнении. Изредка мелькали генты и ледяные. Первые на фоне остальных рас и впрямь напоминали ангелов, сошедших с небес, вторые – красивых и опасных демонов.

Генты? Я посмотрела на Беарна и Альвилля. Где Стеллер? Он, что уже ушел?

– Эй, ты, весельчак! Пугаешь девушку! – раскатисто проревел вербер и ткнул локтем воздух справа от себя.

– Поду–у–умаешь, цаца! Пусть радуется, что от кана спасли! Вот уж кто не церемонился бы, – фыркнул невидимый гент и медленно появился из воздуха рядом с медведем.

– Ты не особо рассуждай! – недобро оскалился в его сторону ледяной. – Мы и тебя прихватили из жалости!

Стеллер фыркнул громче и, задрав красивый нос, процедил:

– Вы прихватили меня за вознаграждение отца!

– Не смеши мои пятки! – прервал гента Беарн, по примеру друга грозно сверкнув клыками, – За такое вознаграждение я бы даже с постели не встал. Мы тебя просто пожалели. И вообще! Наша гостья заскучала, – вербер многозначительно кивнул в мою сторону.

Не понимая из диалога сверхов ни слова, я терпеливо выжидала.

Закончив сверлить Стеллера уничтожающим взглядом, Альвилль протянул мне руку. Опершись о его ладонь, непривычно крепкую и холодную, выпрыгнула из кабины грузовика на городскую мостовую.

– Добро пожаловать в Аннарис! – произнес ледяной, все еще удерживая мои пальцы.

– Спасибо, – близость Ала действовала магически, иначе не скажешь. Сердце тревожно билось, по позвоночнику струился холодный родник, заставляя ежиться, ладони и ступни покрылись липкой испариной.

Что же это такое?

Ни страшен, ни угрожающ, ни уродлив, совсем наоборот, а острое чувство неприятия пронзало до мурашек. Словно по телу носилась орда красных муравьев и непрерывно кусала. Бр–р–р… Не люблю, когда собственные ощущения ставят в тупик.

Глава 8. Делегация сверхов

(Ната)

Наш гигантомобиль почти достиг цели, когда по рации передали первое радостное известие за сегодняшний день. Рыжиков поймали, скрутили и забрали на допрос сотрудники соседнего участка полиции сверхов. Почему они «охотились» на вверенной нам территории, выяснять не было ни малейшего желания.

Если кому–то взбрело в голову выполнить вашу работу, пускаться в длительные расспросы глупо и недальновидно. Незадачливый интерес: «Зачем это?» – может спровоцировать реакцию: «хотите сами – получайте». А уж чего–чего, подобного даром не надо. В удачной поимке лис особых заслуг полицейских никогда не усматривают. Это вам не подозреваемые–каны, обезвреживание которых приравнивается чуть ли не к героизму… Схватив лис, похвалы и то не дождешься. Это же наша рутинная работа –карабкаться по крышам, подоконникам, перемахивать через машины и мусорные контейнеры, перелезать заборы и взбираться на деревья… Подумаешь! Легкая прогулка, да и только! Доказательства, насколько успела понять по обрывочным сведениям, шаткие, драгоценности при подозреваемых не найдены. Зачем нам этот геморрой?

Напарник сбросил скорость, вырулив на главную улицу… и тут я увидела грузовик Беарна. Не узнать эту кроваво–красную махину невозможно.

Этьен присвистнул, заметив странную компанию, оживленно беседующую возле броского авто и ударил по тормозам.

Альвилля и Беарна у нас не знали разве что самые отсталые постовые.

Бета медведей, отвечавший за сообщение племени с другими народами, вызывал уважение и даже восхищение. Правда, к Этьену относился с изрядной долей предубеждения – не любят сверхи «перебежчиков». Так они кличут сородичей, работающих в полиции, вроде нашей. Ну а чего странного? Вот как поступит напарник, если след приведет к его собственному племени верберов? Возьмется защищать интересы смертных или медведей? Насколько хватит его объективности, если сородичи начнут давить и требовать поддержки?

Конечно же, люди от таких казусов тоже не застрахованы. Но в нашем случае речь идет только о родственниках, друзьях, в случае оборотней – даже не об одном племени – обо всем народе. Медведи, конечно, в переписи не участвовали, но по самым скромным прикидкам их на несколько порядков больше, чем членов любой семьи. Даже если считать четвероюродных и пятиюродных сестер, братьев, тетушек и дядюшек со всех возможных сторон, давно и благополучно преданных забвению.

Естественно, оборотню оказаться между двух огней куда проще, чем человеку.

До сего дня мы с Этьеном не сталкивались с подобными дилеммами. И, слава богу! А там уж как судьба решит. Зачем тратить нервы и время на переживания о том, чего может и не произойти? Однако Беарн не придерживался этого моего правила…

Бета медведей заметно не жаловал напарника, но всегда обращался с ним корректно и вежливо. На то он и правая рука вожака, лицо стаи в ничейных землях и перед сильными мира сего. Насколько знаю, племя вербера давно хотело выбрать второго бету, но никак не получалось. Медведи! Что с них возьмешь? Это тебе не человеческие выборы, где народ побросал в урны бюллетени, госчиновники выкинули все в мусорку, сами нарисовали проценты и счастливы. Не–ет! У оборотней, типа верберов, все открыто и первобытно. Выражаясь языком политиканов–людей: дико.

Кандидатов выдвигают на общем сходе – не меньше трех, но чаще всего около десятка. После чего они дерутся друг с другом на глазах сородичей. Победивший должен минимум полчаса продержаться против нынешнего беты и как апофеоз – против альфы. Первое испытание не прошел еще никто. Поглядев на гиганта Беарна, глупо спрашивать почему. Верберы считают, что помощник вожака обязан быть выдающимся во всем. Ум, честность и прочие душевно–интеллектуальные качества учитываются при выдвижении, сила и ловкость помогают занять подобающее место.