Завоеватель сердец - Хейер Джорджетт. Страница 48

В волнении он даже не заметил, что закутался в мантию, вывернутую наизнанку, и поспешил в ту сторону, откуда донеслись звуки неожиданной суматохи и оживления. Его догнали Жильбер Дюфаи и молодой Ральф де Тони, игравшие в шахматы при свете факела.

– Вы слышали сигнал тревоги? – спросил Жильбер. – Это французы или Рауль?

Впереди из темноты возник большой шатер Вильгельма. Чувствуя себя полным дураком, Хуберт проворчал:

– Скорее всего, ни то и ни другое. Нет никакого смысла бежать сломя голову и расспрашивать часовых.

Он окинул суровым взглядом Жильбера, и тот тактично ответил:

– Да, согласен, но мы можем подождать здесь и посмотреть, кто это.

Полог шатра герцога откинулся в сторону; в проеме стоял Вильгельм.

– Что это за всадник? – резко бросил он.

– Не знаю, монсеньор, – начал было Жильбер, – но, думаю…

– Ступайте, чтобы узнать, и доложите мне, кто приехал, – распорядился герцог. В лунном свете он заметил стоявшего чуть поодаль Хуберта и властно поманил его к себе пальцем. Заметив, что мантия на старом воине надета наизнанку, Вильгельм ласково сказал: – Если это Рауль, он сразу же придет к моему шатру. Давайте подождем вместе, скоро мы все узнаем.

Вслед за герцогом Хуберт последовал в шатер, где уже сидел граф Мортен, и начал было объяснять, что он вскочил с тюфяка вовсе не за тем, чтобы посмотреть, Рауль это прибыл или нет, а просто случайно оказался возле жилища Вильгельма, когда прозвучал сигнал тревоги. Но договорить ему не дали, потому что уже через несколько минут снаружи раздались шаги, кто-то откинул полог, и внутрь, пошатываясь, вошел Рауль, держась одной рукой за стену шатра и моргая от света ламп, что свисали с центрального шеста. Лицо его посерело от усталости, глаза ввалились и покраснели, а левая рука, безвольно висевшая вдоль тела, была небрежно замотана окровавленным шарфом.

– Хвала Господу! – воскликнул герцог; подойдя к Раулю, он силой усадил его в собственное кресло с подлокотниками, стоявшее у стола. – Последние три дня я уже считал тебя мертвым, друг мой, – сказал Вильгельм. Рука его легонько сжала плечо Рауля; он бросил нетерпеливый взгляд на своего сводного брата. – Вина, Роберт!

Мортен уже и сам наливал вино в рог из походной фляги, стоявшей на столе. Хуберт выхватил рог у него из рук и поднес его к устам Рауля, будто у сына не было сил удержать его самому.

По губам Рауля скользнула слабая улыбка, когда он принял рог и надолго приложился к нему. Испустив тяжелый вздох, он затуманенным взором обвел три склонившихся над ним напряженных лица. Жильбер, тихонько скользнувший в шатер вслед за остальными, заметив, что из-под грубой повязки сочится кровь, быстро сказал: «Сейчас я приведу лекаря!» – и выскочил вон.

– Мне не нужен лекарь, – заплетающимся от усталости голосом проговорил Рауль. Выпрямившись в кресле, он взглянул на герцога. – Я не мог приехать раньше.

– Какие известия ты мне привез, Рауль? – осведомился герцог. – Где остановился принц Эд?

Рауль смахнул влажные пряди волос, прилипшие ко лбу.

– Бежал… вместе со всеми. – Юноша содрогнулся. – В Мортемере остались десять тысяч трупов. Я задержался, чтобы узнать и рассказать, чем все закончилось. – Порывшись в кошеле на поясе, Рауль вынул оттуда запечатанный пакет. – Это от графа Роберта.

– Кровь Христова! – вскричал Мортен. – Десять тысяч погибших?

Герцог взял у Рауля пакет и вскрыл его. Пока он читал донесение, а Мортен и Хуберт донимали Рауля расспросами, Жильбер привел в шатер лекаря; сей достопочтенный эскулап, обнажив уродливый порез на предплечье Рауля, начал его промывать и обрабатывать.

Осмотрев рану, Хуберт заявил:

– Ерунда. Как ты получил ее? Не во время ли этой схватки в Мортемере?

– Эту царапину? О нет, Мортемер тут ни при чем. Я угодил в засаду в пяти лигах от него. – Опустив взгляд на свою руку, которую лекарь держал над миской с водой, он сказал: – Перевяжите ее покрепче, любезный! Я же не могу, как свинья, залить кровью весь шатер герцога.

Вильгельм вернулся к столу, держа в руке донесение.

– Не говори глупостей, Рауль, – сказал он. – Или ты полагаешь, я стану возражать против капельки крови? – Герцог опустился на один из табуретов. – Итак, Роберт пишет, что рассеял бельгийское войско, а Ги Понтье захватил в плен. А теперь расскажи мне о случившемся.

– В голове у меня все перепуталось, – пожаловался Рауль. И вновь дрожь пробежала по его телу. – Мне постоянно чудится запах крови. Я никак не могу отделаться от него, – с отвращением заявил он.

– Не обращай внимания, – подбодрил его Хуберт. – Или ты не видишь, что герцог ждет твоего рассказа?

Рауль улыбнулся Вильгельму.

– О… да! Словом, когда я добрался до графа Роберта, он стоял лагерем на Андели и как раз получил от Ральфа де Мортемера известие о том, что принц Эд вошел в Мортемер-ан-Лион, где и расположился со всем своим войском… Если вы не дадите мне чего-нибудь поесть, больше я вам ничего не скажу. Со вчерашнего дня у меня во рту и маковой росинки не было.

– Будь я проклят! Ты же умираешь с голоду! – Мортен, придя в ужас от вынужденного поста Рауля, поспешно поднялся с табуретки и подошел к столику у стены шатра, на котором стояли остатки ужина герцога.

– Да, но я ничего не смог найти, потому что все сервы в страхе бежали от французского нашествия. – Рауль принял у Мортена ломоть хлеба с мясом и жадно впился в него зубами, продолжив рассказ уже с набитым ртом. – Я передал графу ваши письма, монсеньор. Потом вернулись его лазутчики с донесением – Эд остановился в Мортемере, а Роберт, узнав о том, что французы подвергли город жестокому разграблению, и правильно угадав, что те, кто не напьется допьяну, будут ночью возлежать с публичными девками из борделя, отдал приказ о ночной атаке на город. Одновременно он отправил весточку в Дримкур де Гурнею и лорду Лонгевиллю, в которой сообщил им о своих планах. – Вновь приложившись к вину, Рауль кивнул Вильгельму. – Все было сделано так, как поступили бы вы сами, монсеньор.

– Это было три дня тому? – спросил герцог, сверяясь с донесением.

– Думаю, да. Мы встретились с де Гурнеем на дороге, подошли к Мортемеру еще до рассвета и окружили его. С нами был и Ральф де Мортемер. Он сказал, что замок еще держится, но никакого значения это уже не имело. Эд и прочие военачальники – Понтье и Мондидье, и Герберт Вермандуа, и графы Суассона – о да, и Клермон, разумеется, – устроились с максимальным комфортом. Все было так, как и предполагал Роберт: солдаты или забылись пьяным сном, или забавлялись с девками, так что часовых не было. Мы подошли к ним вплотную, и ни одна живая душа нас не заметила.

– Роберт последовал моему совету? – перебил его герцог. – Пьяные или нет, но их было пятнадцать тысяч, насколько я могу судить.

Рауль поморщился, когда лекарь стал туго затягивать повязку у него на руке.

– Успокойтесь, сеньор, он старался избегать напрасных жертв. Все было проделано в точности так, как мы здесь планировали. Роберт поджег крайние дома, а центр города обстрелял из баллист факелами, смоченными в смоле. – Рауль умолк, глядя прямо перед собой невидящим взором, словно заново переживая этот огненный ад.

– Хорошо придумано! – вскричал Мортен. – Держу пари, город занялся, как миленький!

Рауль, вздрогнув, метнул на него быстрый взгляд.

– Да. – Молодой человек испустил долгий вздох. – Город действительно загорелся очень быстро.

– Но что было потом? – поторопил сына Хуберт. – Они что, поджарились живьем или вышли и стали сражаться?

– Некоторые – те, кто был слишком пьян, чтобы пошевелиться, – сгорели. Многие сбежали из города. Люди Роберта перекрыли улицы, но французы дрались как одержимые. Но у них не было ни времени, ни возможности собраться вокруг своих вожаков и выстроиться в боевые порядки: мы убивали их, пока они пытались прорваться. Валеран Понтье погиб на месте: я сам видел, как он упал; граф Ги попал в плен, как и Мондидье. Эд сбежал; думаю, Рено де Клермон тоже, но не уверен. К полудню от Мортемера остались одни головешки, а запах горелой плоти… – Внезапно Рауль вскочил на ноги. – Я больше не хочу говорить об этом! – сердито заявил он.