Физрук-8: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович. Страница 44

Мальчишки быстро выполнили приказания. Наверное, в этот момент соседи Борисовых, Константиновых и Воротниковых вздохнули с облегчением. Все-таки появился взрослый, которого эти огольцы слушаются. Оглядев строй, в котором теперь было ровно тридцать один человек, включая Вадика Красильникова, я продолжал:

— Начинаем движение в сторону Заречья. Добираемся самостоятельно, общественным транспортом. Следующее место сбора — остановка вблизи известного вам объекта. Всё, разошлись!

Строй рассыпался и пацаны двинулись к ближайшей автобусной остановке. Ко мне подошла Тигра.

— Какие они у нас молодцы, — сказала она. — И ты молодец, что вернул трех учеников в школу…

— Ну что, поехали? — спросил я ее.

— А меня возьмете? — послышался голос позади меня.

Оглянувшись, я увидел… Вилену. Как и Разуваева, она была одета и экипирована по-походному. Значит, знала заранее. Ну что ж, так даже лучше! Обе девушки смогут пообщаться друг с другом, пока я буду вести важный разговор с пацанами.

— Познакомьтесь, — сказал я. — Антонина Павловна — учитель математики. Вилена Игоревна — инструктор райкома комсомола.

— Да мы, в общем знакомы, — проговорила Тигра.

Воротникова кивнула. Ах да! Ведь Вилена Игоревна инспектировала нашу школу, а значит, по крайней мере, имела возможность видеть Антонину Павловну.

— Прошу в экипаж! — сказал я, чтобы покончить с формальностями.

Не сговариваясь, обе девушки сели на заднее сиденье. Видать, каждая стремилась этим подчеркнуть, что уважает соперницу и не хочет создавать почву для скандала. О том, что Тигра и моя невеста соперницы, было видно по тем приторно-ласковым взглядам, которыми они награждали друг дружку. По дороге в Заречье они говорили на общие женские темы — модные тенденции, прически, косметички. Причем, под последними следовало понимать не маленькую сумку с набором помад, теней, духов и пудрениц, а женщин, чья профессия в XXI веке звучит как визажист.

Щебет их был прерван нашим прибытием к месту нового сбора. Разумеется, мы приехали раньше, чем самые прыткие из учеников, добирающихся на медлительном общественном транспорте. Я оставил своих спутниц общаться в теплом и сухом салоне «Волги», а сам вышел, чтобы осмотреться. С момента моего предыдущего посещения этой части городской окраины прошло достаточно времени, чтобы от зимы не осталось и следа. Тепло и дожди сделали свое дело.

Из пожухлой прошлогодней листвы, торчали свежие зеленые травинки. А кое-где и — первоцветы. Между остановкой и Чертовой башней оставалось примерно полкилометра. Земля на этом пространстве была распахана под огороды, обнесенными хлипкими заборчиками. На майские праздники сюда хлынут владельцы этих участков, копать, высеивать морковку, лук и другие ранние культуры. А пока здесь было тихо. Как на старом кладбище, оградки которого просматривались сквозь деревья, росшие на высоком берегу Проныры. Правда, чтобы попасть к цели нашей сегодняшней вылазки, придется все эти земельные наделы обойти.

— Любуетесь, молодой человек? — послышался скрипучий старческий голос.

Я оглянулся и увидел старичка в черном долгополом пальто, побитой молью фетровой шляпе и ботах с калошами, известных в народе, как «прощай молодость». Откуда он здесь взялся. Ни со стороны окраинных домов Заречья, ни со стороны огородов никто не приближался. Это я могу сказать с полной уверенностью. Разве что — со стороны погоста? Я туда особенно не смотрел. Старикан переступил с ноги на ногу, и постучал по выщербленному асфальту лакированной, хотя и изрядно поцарапанной понизу тростью, и снова заговорил:

— Помнится, шла война… Городок наш был далек от линии фронта, но обязательную светомаскировку мы соблюдали… Было опасение, что фашисты бросят дальние бомбардировщики на Куйбышев, который тогда исполнял функции столицы СССР… И вот однажды ночью, когда темный от светомаскировки Литейск совершенно скрылся за завесой дождя, я пришел на это самое место… Надо сказать, уже тогда я был слишком стар, чтобы воевать. Тоска и видения мучили меня… Впрочем, этим я страдаю с малолетства… И я увидел город, накрытый черными тучами, из которых льет дождь. Льет также долго, как это было в дни Всемирного Потопа. И вот сырость принялась разрушать жилища. Из затопленных подвалов выступили полчища крыс, которые начали яростную, хотя и короткую войну с кошками, а затем и с людьми за все еще сухие помещения и неиспорченную плесенью пищу. Люди, в борьбе за свое собственное существование, безжалостно истребляли крыс. Да вот только в городе все меньше оставалось мест, защищенных от всепроникающей сырости, ибо в нем теперь царил лишь один полновластный хозяин — дождь… И он не являлся следствием капризов погоды, ибо кто-то воздвиг посреди города Башню, которая вызывала осадки. И она же выманивала измученных этими осадками горожан, сначала поодиночке, а затем — целыми семьями, которые покидали свои дома и наспех прихватив скарб, брели к подножию Башни, бесследно исчезая за ее стенами…

— Сан Сеич! Сан Сеич! — послышались ребячьи голоса.

Вздрогнув, я с удивлением огляделся. Никакого разговорчивого старика не было и в помине. Из подъехавшего «ЛИАЗа» выскакивали мои пацаны. Первая партия отважных исследователей Чертовой башни. Неужели я задремал стоя? Высыпался в последнее время я и впрямь редко, но вот чтобы заснуть на ногах, как боевая лошадь… Со мною такого еще не случалось. Прибывшие окружили меня. Из салона «Волги» выбрались девушки. Вместе с первой партией восьмиклашек приехал и Красильников. Ну и правильно! Без него я бы и не узнал он теплофорном снаряде Никитина.

— Как вы думаете, Александр Сергеевич, найдем мы сегодня что-нибудь? — спросил он.

— Ну есть у нас один секретный способ, — сказал я. — Хотя гарантировать ничего нельзя… Вот, от него все зависит, — я указал на Кривцова. — Ну что, Толик, захватил наш особый инструмент?

— Захватил! — откликнулся паренек и похлопал себя по карману.

Прибыл еще один автобус, из которого высыпала ватага школяров. Я снова приказал им построиться и провел перекличку. Все оказались на месте. Я сказал Вадику, как самому старшему из парней, чтобы он вел команду к Чертовой башне, а сам вернулся за руль. Нужно было перегнать машину как можно ближе к месту событий. Девушки пошли вместе с мальчишками. Я не возражал. Миновал огороды, поискал взглядом наиболее удобный съезд с дороги. Оказалось, что к башне можно подъехать довольно близко.

Заглушил движок, вышел из салона. Чертова башня торчала рядом с руинами большого здания. Вблизи она казалась гораздо выше. Между кирпичами, из которых она была сложена, торчали пучки прошлогодних сорняков. До самого верхнего яруса не видно было никакого отверстия. Да и там зияли какие-то узкие оконца. Бойницы, наверное… Как же в нее проникнуть? Приблизилась остальная команда. Тоже принялись рассматривать место приключений, задирая стриженные и не стриженные головы.

— В ней должна быть дверь! — напомнил Красильников. — В донесении жандармского агента сказано, что «Алхимик» зашел и захлопнул дверь.

— Так, — сказал я. — Команда будет такая. Разбиваем лагерь. Ищеим хворост для костра, только разжигаем осторожно, чтобы не подпалить эти развалины. Мне нужно три человека для разведки. Пойдут Кривцов, Красильников и…

— Я пойду! — вызвался Парфенов.

— Отлично! Берем фонарики, веревку… Надеюсь, захватил кто-нибудь?

— Захватили! — заорали пацаны.

— Ну складывайте сюда.

И передо мною мигом образовалось несколько разнокалиберных фонариков, три бухты веревок — от конопляной до капроновой. А также — молотки, какие-то скребки, лопатки, ножики. Я кивнул своим напарникам и они выбрали из этого инвентаря все, что сочли подходящим. А я прихватил еще и монтировку. И мы углубились в развалины. Оказалось, что вход в башню действительно существует, но его скрывают груды битого кирпича и всякого деревянного хлама. Только для того, чтобы подступиться к двери, пришлось повозиться, расчищая завалы.

Раскидав кирпичи и кое-как расчистив кучу щебенки, мы проделали тропку до самой двери. Если она открывается внутрь, то обойдемся «малой кровью», а если — наружу, то придется еще попотеть. Перехватив монтировку покрепче, я протиснулся к единственному входу в Чертову башню. Дверь оказалась утоплена в неглубокую арку, так что можно было, упершись спиной в ее выступ, поддеть дверную створку. Наружнего замка не было. Выходит, заперто на внутренний. Вставив заостренную часть монтировки в щель между стеной и створкой, напротив замочной скважины, я потянул этот примитивный рычаг на себя. Хрустнуло и дверная створка вдруг сдвинулась внутрь.