Слова (ЛП) - Джейд Эшли. Страница 35
Он в замешательстве моргает, будто не был готов к тому, что я откажусь.
– Должен же быть какой-то способ заставить тебя передумать.
Я смотрю ему прямо в глаза.
– Поверь. Нет.
– Леннон…
– Если не перестанешь доставать, я попрошу охрану вышвырнуть тебя.
Что-то мне подсказывает, что этот парень не примет отказа.
Он раздраженно достает из бумажника визитку с пятидесятидолларовой купюрой и протягивает их через барную стойку.
– Вот моя визитка. Пожалуйста, просто подумай об этом.
Ни единого шанса, черт побери.
Я уже давно перестала проводить дни и ночи, думая о Фениксе Уокере и беспокоясь о его благополучии.
* * *
– Как он? – спрашиваю я миссис Палму, входя в дом.
Она выключает телевизор.
– Сегодня вечером был немного беспокойным, но мы послушали The Beatles, и это подняло ему настроение.
Я улыбаюсь, потому что в трудные моменты музыка всегда помогает. Особенно его самая любимая группа.
– Спасибо.
– Прекрати благодарить меня, Леннон. – Встав, она собирает свои вещи. – Я положила в холодильник остатки еды для тебя. Сегодня приготовила лосося, так что не уверена, насколько хорошо он разогреется.
Я следую за ней к входной двери.
– Уверена, все будет идеально.
– У тебя ведь завтра выходной?
– Да…
Меня прерывает звук дверного звонка.
Не знаю, кто находится по ту сторону, но я уже готова свернуть им шею, потому что сейчас полчетвертого утра и мой отец спит.
Протиснувшись мимо миссис Палмы, я открываю.
– Лучше бы это… – И замолкаю, когда вижу того парня, Чендлера. – Как, черт возьми, ты узнал мой адрес?
Миссис Палма тут же принимает защитную позу.
– Если вы сию же минуту не уйдете, я позову своего мужа.
Упираясь рукой в стену дома, Чендлер вздыхает.
– Сто пятьдесят тысяч долларов.
– Нет. – Я захлопываю дверь у него перед носом.
– Кто это? – спрашивает миссис Палма.
– Менеджер Sharp Objects.
И назойливый придурок.
Ее брови взлетают к потолку.
– Ты шутишь. Что он хотел? – Она раскрывает рот. – Феникс признался?
В конце концов, я рассказала ей обо всем вскоре после того, как узнала, что он украл мою песню и приписал все заслуги себе. К сожалению, она была расстроена и озадачена не меньше меня.
Миссис Палма предложила рассказать отцу, но он захотел бы подать на Феникса в суд. Однако у меня не имелось юридической опоры, поскольку, в отличие от моего отца, я не защищала свою музыку авторскими правами.
Будучи просто глупым подростком, я поделилась кое-чем личным с парнем, которому, как мне казалось, могла доверять.
С парнем, который притворялся, что интересуется мной, дабы присвоить себе плоды моего творчества.
И мало того, что больше никто не видел, как я пою ему свою песню.
Никто больше никогда не слышал ее. Только он.
В итоге мой отец потратил бы кучу денег на заведомо проигрышное дело.
– Нет. – Я потираю лоб, пытаясь предотвратить накатывающую головную боль. – Его менеджер желает нанять меня, чтобы я стала трезвым компаньоном Феникса в их предстоящем туре в течение восьми недель.
Ее рот открывается и закрывается, как у рыбы, прежде чем она произносит:
– Что? Это…
– Чертовски странно, да?
Она кивает.
– Очень.
– С уверенностью могу сказать, что ни за что не стану этого делать.
– Верно. – Она кривится. – Хотя…
– Хотя что? – спрашиваю я, когда ее голос стихает.
Она машет рукой.
– Ничего. Забудь об этом.
Будто это так просто.
Потому что, клянусь, я сделала все, что в моих силах, дабы суметь забыть этого мудака и то, что он со мной сотворил.
Глава 24
Леннон
– Что будет сегодня на ужин, мама?
Сохраняя бесстрастное выражение лица, я отвечаю на вопрос отца:
– Я думала о курице с овощами, но, если не хочешь, можем заказать пиццу.
Он улыбается.
– Звучит неплохо.
– Тогда пицца.
Иногда мне трудно не поправлять его, но приходится постоянно напоминать себе, что это его реальность, и то, что она не совпадает с моей, не делает его повседневность менее значимой.
А это значит, что сегодня… я – моя покойная бабушка. На днях я была бывшей учительницей. А пару недель назад Джоан Джетт[24].
Хотя я и несильно возражала.
Самое главное, что папа в хорошем настроении.
Но втайне я надеюсь, что скоро он снова вспомнит, что я его дочь. Хотя бы ненадолго.
Но даже если нет… Я все равно найду его, где бы он ни был.
Потому что, какую бы роль я ни играла, он навсегда останется моим папой и человеком, которого я люблю больше всего на свете.
– Я устал, – говорит он. – Думаю, вздремну, пока Кейт не вернулась домой.
Кейт – имя моей мамы. Я помню, как однажды он рассказывал, что вскоре после свадьбы они ненадолго переехали к моей бабушке, дабы накопить денег на первый взнос за этот дом, так что, должно быть, именно туда и привели его сегодняшние воспоминания.
– Хорошо. Я разбужу тебя, когда привезут пиццу. – Наклонившись, я целую его в щеку, чувствуя благодарность за то, что сейчас он считает меня своей мамой, а значит, мои действия не вызовут проблем. – Я люблю тебя.
Очень сильно.
– Я тоже тебя люблю. – Я собираюсь уходить, но он берет меня за руку. – Надеюсь, что однажды, когда у меня появятся дети, я стану таким же замечательным родителем, как ты.
Мое сердце раскалывается, и волна печали прокатывается по зазубренным осколкам, словно дорожный каток.
– Ты станешь самым лучшим отцом.
Пару мгновений он обдумывает мои слова, а затем говорит:
– Ты так думаешь?
Я сжимаю его руку.
– Я это знаю.
Только покинув комнату, я даю волю эмоциям и пускаю первую слезу.
Подобно большинству детей, я воспринимала отца как должное. Временами мне казалось, он слишком опекает меня и не знает, что для меня лучше, хотя он и думал обратное.
Но, видит Бог, я бы все отдала, чтобы снова услышать, как он ворчит или дает мне советы. Как уверяет, что гордится мной, хотя я не идеальна и не всегда принимаю правильные решения. Что я и без его наставлений неплохо справляюсь с этой чертовой штукой, именуемой жизнью.
Что все наладится.
Что однажды это перестанет причинять такую боль.
Собравшись с духом, я спускаюсь вниз. И застаю миссис Палму на кухне за мытьем посуды.
– Вы не должны этого делать, – говорю я ей.
Правда, эта женщина и так делает слишком много.
Она отмахивается.
– Посуды совсем немного. К тому же мне стало скучно и захотелось чем-нибудь заняться. – Выключив кран, она смотрит на меня. – Как он?
– В порядке. А вот я, с другой стороны, не очень. – Нахмурившись, я сажусь за стол. – Сегодня я была своей бабушкой, и он выразил надежду, что станет таким же замечательным родителем, как она.
– О милая. – Она сжимает мое плечо, затем садится напротив. – Утешься тем, что это значит – он хотел тебя, и отцовство стало для него важным задолго до твоего появления на свет.
Отчего-то эта женщина всегда знает, что сказать, дабы мне стало легче.
– Да… – Меня прерывает стук в дверь.
– Ждешь гостей?
Вставая из-за стола, я качаю головой.
– Нет.
Я бормочу проклятие в тот момент, когда открываю дверь. Потому что по другую сторону стоит Чендлер Дикки. Снова.
– Двести тысяч.
Я собираюсь захлопнуть дверь перед его лицом, но он втискивает ногу между дверью и рамой.
– Наше первое шоу состоится завтра вечером в Калифорнии, – торопливо выдает он. – Мы сразу же отправимся в путь, так что тебе нужно принять решение в ближайшее время.
Да вашу ж мать. Он что, оглох?
– Мое решение – нет.
На этот раз, захлопнув дверь, я ее запираю.
– Менеджер снова вернулся? – восклицает миссис Палма, когда я возвращаюсь на кухню.
– Ага. Этот засранец не понимает значения слова «нет». – Я достаю из холодильника бутылки с водой для себя и для нее. – К счастью, тур начинается завтра, так что вскоре он исчезнет с моего горизонта.