Глаза Ангела - ван Ластбадер Эрик. Страница 74

— Я смотрю, твой юрист-международник большой философ. Такая опасная философия может далеко завести.

— Вот именно. Могла бы, если бы не его потрясающее обаяние. Я никак не приняла это в расчет, когда встретилась с Йеном первый раз. Разумеется, я подстроила нашу встречу — в поезде. Якобы случайно налетела на нашего юриста-философа. Между нами завязался разговор, который очень увлек меня: Йен оказался удивительным собеседником, но что было у него на уме — одному Богу известно. Йен мне тогда сообщил, что направляется в Кокедеру — знаменитый монастырь; говорят, он окружен садом, в котором насчитывается не менее сорока видов мха. Чтобы понять очарование того места, где расположен монастырь, необходимо там побывать. Нельзя передать словами необыкновенную тишину и умиротворение, которые там царят; над озером струится туман, солнце лукаво выглядывает из-за ветвей криптомерий и сосен, и его блики падают россыпью на разноцветный мох. Но, поверь мне, Рассел, всю эту красоту лучше увидеть собственными глазами. Волшебное, благословенное место. Время там не движется, создается впечатление, что оно остановилось навечно, — настолько сильно очарование окружающей природы и самого монастыря. Думаю, если бы Йен и я находились в другом месте, я вряд ли бы так быстро поддалась влиянию своего нового знакомого. За исключением его внешности, в нем не было ничего детского, да и некоторая размытость черт лица, детская пухлость, что ли, не портили его. Мне тогда абсолютно все в нем казалось образцом совершенства, словно этот человек являлся физическим воплощением ауры необыкновенного монастырского сада. Устоять перед Йеном было невозможно.

— Ну, знаешь, Тори...

— Подожди, Расс, лучше скажи, но только честно: разве с тобой никогда такого не случалось? Разве не встретилась тебе, хотя бы однажды, женщина, перед которой ты не мог устоять?

— Во время работы я не позволяю себе лирических отступлений.

Тори в этот момент вспомнила об Ариеле Соларесе, его загадочной фотографии и спросила:

— Ты в случае опасности уничтожаешь компрометирующие документы? Да? Неудивительно.

— Благодарю за приятные слова.

— Извини, Расс, но ты напомнил мне сейчас того Рассела Слейда, к которому я привыкла. Непогрешимого, совершенного и самоуверенного.

— Да ну тебя, Тори, не считал я себя совершенным. Никогда.

— Значит, ты носил маску. Маску суперсовершенства.

— Бог с тобой, Тори, — Рассел был явно удивлен. — Что ты выдумываешь? Можно подумать, что ты говоришь о другом человеке, а не обо мне.

— Возможно. Ты был тогда другим.

— Тот Рассел Слейд больше не существует. Он исчез в красной пыли арены в Медельине.

— Знаешь, — Тори посмотрела на Рассела, — ты меня удивил в тот день, когда успешно разыграл в апартаментах Душки Круса роль эксперта по отлову «кротов». — При этих словах Тори и Рассел дружно рассмеялись, и впервые за все время Тори почувствовала, что общество Рассела ее не тяготит, а даже очень нравится. — А потом ты показал себя молодцом в джунглях. И на корриде тоже. Я-то надеялась, что ты, мягко говоря, обмишуришься, поэтому и уговорила Бернарда отдать тебя под мое начало. Я хотела унизить тебя, посмеяться над тобой и над твоей слабостью.

Голубые глаза Рассела потемнели.

— Понимаю. Я тоже унизил тебя, когда уволил из Центра. В угоду собственным амбициям.

— Похоже, Бернард специально натравливал нас друг на друга, — сказала Тори и почему-то вспомнила историю, рассказанную Эстило о двух близнецах, которые были очень дружны между собой. Эстило посеял между близнецами семена вражды, и эти семена дали богатые всходы. Но Бернард — другое дело. Он никому из них двоих — ни ей, ни Расселу — не желал зла. Эстило же сделал братьев врагами из мести. Странно, отчего эта история вдруг всплыла в памяти?

Тори показалось, что Рассел собирался в чем-то ей признаться, но передумал и вместо этого, вздохнув, сказал:

— Странная штука жизнь. Никогда не знаешь, что ждет тебя за следующим поворотом. Человек бессилен предугадать, что случится с ним в ближайшем будущем. Готовься не готовься, а жизнь постоянно преподносит сюрпризы.

— Верно. С Йеном у меня получилось именно так. Сплошной сюрприз. — Тори помолчала, ожидая, что Расс опять начнет возмущаться, но он воздержался от замечаний. — Мы прекрасно провели день, а потом, расставшись, разъехались в разные стороны. Правда, я не забыла, зачем я завела с ним знакомство, поэтому тайком вернулась обратно и проследила за Йеном до какого-то ресторана в Киото. В ресторане у него была назначена встреча.

— О, можешь не продолжать. Его ждала Фукуда.

— Совершенно верно. Йен и Фукуда находились в близких отношениях.

— О, Господи!

— Ты не понимаешь. Стоило мне узнать, что целью приезда Йена в Киото была встреча с его подругой, как я развернулась на 180 градусов и ушла. К сожалению, в создавшейся ситуации существовало одно «но». Я уже выяснила кое-что интересное, и о Фукуде тоже. И чем больше я узнавала о ней, тем мне становилось хуже. Кроме того, Йен, несомненно, был связан с японо-советским совместным предприятием, если таковое все-таки существовало, и поэтому я не могла позволить себе выпустить своего нового знакомого из виду, вот в чем заключалась проблема.

Я не хотела прекращать наше знакомство, потому что это было мне невыгодно, — я имею в виду свою непосредственную работу. А там, где был Йен, была и Фукуда.

Когда я вернулась в Токио, то придумала одну хитрость. Я снова встретилась с Йеном, но на этот раз как клиентка фирмы. Помнишь те липовые документы, которые я просила у Центра?

— Да, конечно.

— Я приложила массу усилий для того, чтобы наши с Йеном отношения носили исключительно деловой характер, но Йен хотел от меня другого. Он даже был готов бросить Фукуду. Он говорил, что если я привлекаю его как женщина, никто не может помешать ему быть со мной. При условии моего согласия, разумеется.

— Н-да, любвеобильный парень.

— Не без этого. Только не со всеми. Он не бегал за каждой юбкой, но уж если какая-нибудь женщина очень ему нравилась, он умел о ней как следует позаботиться и не отпускал от себя до тех пор, пока она ему не надоедала. А когда это случалось, он спокойненько бросал ее.

— Как я понимаю, Фукуда к тому времени успела ему надоесть.

— Йен признался, что его чувства к этой женщине прошли, их связь была исчерпана. Надо сказать, что создавшийся любовный треугольник его забавлял, хотя Йен, конечно, понимал, что Фукуда опасна. Правда, он любил играть с огнем, но не настолько, чтобы огонь обжигал пальцы. Так или иначе, а наши будущие отношения с Йеном были под большим вопросом.

— То есть, другими словами, они были маловероятны.

— Нет, почему же? Все зависело исключительно от его желания.

— Звучит великолепно.

— Но разве подобное не в характере мужчин?

— Да брось ты, Тори. Большинство женщин вполне самостоятельны и делают, что хотят.

— Но вот только что у этих женщин на уме? В течение долгих лет им вбивали в голову всякую ерунду. — Тори пожала плечами. — Короче, Йен настаивал на интимных отношениях. Я отчаянно сопротивлялась.

— Верится с трудом.

— Ну, хорошо. Не могу сказать, что я не хотела близости с ним. Я не святая. Что толку быть святой, если я — женщина, живая, из плоти и крови.

— Мне следует понимать твое признание так, что ваша связь имела-таки продолжение. Тори помолчала, потом ответила:

— Да, она продолжалась, но только на поставленных мною условиях: не появляться вместе в общественных местах и у него дома ни при каких обстоятельствах. Какое-то время это помогало. Я не забывала и о своей работе и постоянно намекала Йену, что меня интересует заключение сделок международного характера.

Ничего путного мне выяснить не удалось. Между Хитазурой и Большим Эзу началась война за сферы влияния, за раздел территории и прочее, и Фукуда была срочно вызвана из Киото, где она долгое время работала над заключением одной крупной и сложной сделки по закупке оружия, в Токио. И пошло-поехало. Через двадцать четыре часа после приезда в Токио Фукуда знала, что Йен встречается с какой-то женщиной. Еще через сутки она выяснила, что этой женщиной была я.