Николай I Освободитель // Книга 8 (СИ) - Савинков Андрей Николаевич. Страница 20

Именно после этой переписи было принято принципиальное решение - реализация которого правда изрядно затянулась, но что поделаешь, такие времена - об изъятии функций учета населения у церковных организаций и передачи их в ведение МВД.

Возвращаясь же к самой переписи, то в целом данные были получены очень и очень интересные, настолько, что было решено проводить подобную перепись раз в десять лет. Просто для облегчения управления государством. При этом опросные бланки каждой из переписей не уничтожались, а аккуратно сдавались в архив, что в будущем уже с наступлением цифрового века должно было облегчить каждому желающему поиск родственников и составление генеалогического древа. Если они доживут конечно, - эти бланки, в смысле - до наступления эры цивилизации: огонь, влага, крысы, просто человеческая безалаберность, Тут уверенным быть сложно.

С практической же точки зрения здесь и сейчас перепись стала основой для проведения налоговой реформы, в прямом смысле потрясшей основы имперского мироздания.

С 1 сентября 1840 года в империи упразднялся подушный сбор, а вместо него вводился налог на землю. Для человека несведущего в налоговой системе Российской империи образца 19 века такое изменение может показаться незначительным. Ну убрали один налог, ввели другой вместо него, какая разница? А разница меж тем была огромная. Просто громадная.

Подушное – было самым нелюбимым налогом среди наиболее бедных слоев населения страны. Особенно шизофренически оно смотрелось во времена существования крепостной зависимости, когда крестьянин сам принадлежавший помещику, отрабатывавший по пять дней на барщине и с трудом успевавший вырастить для себя необходимый минимум, просто чтоб не сдохнуть от голода, был вынужден еще и налог платить в казну. Откуда, спрашивается, у него деньги-то живые могли взяться? Но это, естественно, никого особо не волновало.

При этом само подушное было не слишком велико – 1-2 рубля на мужскую душу населения в зависимости от губернии – но крайне проблематично в администрировании. Платили его «податные сословия»: крестьяне и мещане, а дворянство, духовенство и казачество были от него освобождены. Крестьяне же были многочисленны и размазаны тонким слоем по всей необъятной, что создавало очевидные проблемы. Нет, как раз с привязанных к месту крепостных собирать его было не сложно, а вот со свободных… Ушел человек из дома, нет его – как заставить заплатить неизвестно. На телефон не позвонишь и в мессенджер не постучишься.

В итоге при более-менее приличной собираемости – 70-80% в среднем по разным годам – стоимость обслуживания этих денег была запредельной. А это на секундочку от 25 до 35% государственного бюджета империи, так просто не отмахнешься.

Земельный же налог, вводимый вместо подушного, должен был распространяться на всех владельцев земли в империи – кроме казаков, они выплачивали его не золотом а кровью – включая дворян! И вот это был настоящий переворот, фактически дворянство также становилось податным сословием.

При этом общий размер предполагаемых сборов вырасти не должен был. Просто вместо того, чтобы стричь самых бедных, государство переключало свой взор на более обеспеченных. Предполагалось, что базой для налогообложения станет минимальный неделимый земельный участок – а он уже различался по размеру в зависимости от губернии, климата и плодородности почвы – а ставка составит примерно 12 рублей. То есть фактически для средней российской крестьянской семьи в составе 9 человек имеющей 1 земельный участок, размер налога измениться не должен был вообще. Вместо этого гораздо легче вздохнут безземельные крестьяне, работающие на арендованной помещичьей земле – они от налога, по сути, освобождались, - а вот помещикам, имеющим огромные наделы и ранее не слишком спешащим их обрабатывать, резко становилось не до смеха.

Нужно понимать, что проведенная десять лет назад крестьянская реформа наиболее болезненно ударила именно по помещикам и в первую очередь по тем, которые ни к какому созидательному труду были не способны. А таких, к сожалению, было не мало. Более того от самых одиозных крестьяне просто сбежали – на восток, в город или просто к более рачительному соседу, - и это привело к тому, что часть земли осталась просто без рабочих рук. Некому ее стало обрабатывать. При этом часть дворянства, имеющая посторонние доходы – производства, какие-то капиталы или просто занимающие денежную должность в аппарате управления империей – не торопилась решать данную проблему. Ну лежит себе земля впусте и лежит, есть же не просит.

И вот теперь ситуация кардинально поменялась: из простого и ликвидного актива земля превратилась в весьма хлопотное средство производства. Ты либо его используешь и зарабатываешь на нем, либо теряешь деньги.

Что же касается доходов с мещан, то выпадение этой статьи компенсировалось введением налога на городскую недвижимость в виде процента с оценочной стоимости. Причем уже этот налог был отдан на откуп земствам, а в городах, имеющих право на самоуправление в виде городского совета – таких пока в империи было всего десяток самых крупных исключая Петербург и населенные пункты, находящиеся на национальных окраинах – непосредственно этим советам.

Таким образом кроме облегчения сбора налогов был применен еще и принцип справедливости в распределении налогового бремени. Теперь богатые платили много, а самые бедные – вообще ничего.

Надо ли говорить, что такие новации были встречены дворянством в штыки? Никому не нравится, когда у него из кармана достают деньги, которые человек считает своими. Количество «ходоков», пытавшихся объяснить мне всю пагубность для дворянства такого рода изменений, шло на десятки, несмотря на социальные преобразования последних десятилетий, немалая часть высших кругов империи, воспитанных еще на идеалах ультрапатриархальной Екатерининской эпохи, воспринимало государство как некий придаток, нужный, чтобы обслуживать ту самую полуторапроцентную - исключая личное служилое дворянство воспринимаемое скорее как курьез нежели, как новая элита страны - дворянскую прослойку.

Тут, конечно, мне изрядно повезло с тем, что в России у меня практически не осталось способных влиять на политику родственников. После смерти Александра, исчезновения Константина и отъезда в Грецию Михаила возможности у потенциальной аристократической оппозиции хоть как-то давить на императора сократились до минимума. Кое-кто – эту группу потом взяла на карандаш СИБ - попытался было даже от безнадеги зайти через наследника, но там тоже шансов имелось не много. Не зря же уделял воспитанию старшего сына столько внимания, мне удалось вложить Саше в голову правильные взгляды на мир, так что отката к старым порядкам, в случае моей неожиданной смерти все равно можно было не ждать.

Точку во всех этих подковерных играх – мой личный заоблачный после победной войны авторитет не позволял выплеснуть конфликт в публичное поле – поставило очередное большое ежегодное интервью, в котором я сообщил, что планирую платить налоги с имеющейся во владении земли на общих основаниях без всяких скидок, а значит и всем остальным возмущаться по поводу принятых решений совершенно невместно.

Тут нужно дать небольшое пояснение. У меня, как уже упоминалось, было три «кошелька». То, что принадлежит империи, то, что принадлежит мне как императору по должности, и то, что принадлежит мне как частному лицу. Так вот в данном случае имелись ввиду именно земли из последней категории. Еще в 1827 после банковской реформы и открытия «Первого Российского Банка» – который в том числе и благодаря личности владельца уверенно держал четверть рынка финансовых услуг империи – была запущена программа выдачи кредитов под залог земель и дворянских поместий.

Это, кстати, если немного углубиться в историю, была еще та шизофрения. Помещику в древности выдавали землю за службу, чтобы при необходимости он взял купленные на свои деньги оружие и броню, а потом пошел умер за царя и отечество. С течением времени армия стала профессиональной, и тратить свои деньги на вооружение стало не нужно, а спустя еще полвека обязательную службу и вовсе отменили. А потом помещики начали продавать свои земли обратно государству, хотя логичнее в такой ситуации было бы забрать имущество обратно в казну без компенсации. Чем-то приватизацию государственных заводов через залоговые аукционы 1990-х годов схема напоминает, только растянутую во времени на сто лет.