За порогом 4. Барон войны - izuma Funt. Страница 32

— Грубо говоря, топор на длинном древке, — Александр ухватил со стола лист бумаги и парой движение нарисовал профиль возможного оружия, — вот так примерно.

— Угу, а крюк на обухе чтобы всадников из седла тащить, — мгновенно уловил суть Элей. — Разумно. Мне нравится. И можно достаточно быстро наклепать даже в наших мастерских, ничего сложного в этом нет.

— «Туда бы еще пушек добавить, как раз на телеге перевозить было бы удобно», — мысленно завершил образ такой боевой повозки Серов. — «Но чего нет, того нет. Придется вместо пушек использовать магов».

— Ты говорил, что уже встречал такую тактику? — Спросил Александр после короткой паузы, — где, при каких обстоятельствах? И насколько успешно с ней боролись.

Все дело в том, что Серов совершенно не помнил, причины по которым использование таких передвижных крепостей в Европе, после того как они себя отлично зарекомендовали в гуситских войнах, вышли из моды. Во всяком случае, других конфликтов, где их активно применяли после шестнадцатого, века в голову не приходило, и это наводило на мысль, что он вполне мог что-то упускать. Хорошо если этой причиной было пороховое оружие, а если что-то другое?

— Да, — кивнул Элей. — Во время Ронделийско-Ветланской войны один граф свою пехоту так перевозил. Они правда не были специально подготовлены, без вот этих бойниц и прочего, но обороняясь он тоже в круг их выставлял, в качестве такой себе передвижной стены.

— И чем все закончилось? — Уточнил Серов.

— Да нарвался он на магистра-водника, особо паскудного характером. Тот воду из протекавшей рядом речушки поднял и на табор этот обрушил. Кто не утонул, того потом на колья посажали: очень уж этот граф всех достал. Его чем-то обидели — то ли замок сожгли то ли жену оприходовали — вот он собрал крестьян и всякое отребье и начал куролесить. В плен не брал, даже собратьев дворян, а простым воинам вообще доставалось по полной. Деревни разорял, даже вроде один небольшой городишко разорить умудрился. Так что, когда его собственную задницу со смазанной жиром палкой познакомили, никто особо не плакал.

— Да уж, — резюмировал барон. — Жизнеутверждающе.

Интерлюдия 2

— Говённое пиво! — Деревянная кружка размером с небольшой бочонок с громким стуком опустилась на стол, выплеснув часть содержимого наружу.

— Спокойнее Горог, — хохотнул сидящий напротив, довольно высокий как для гнома подземный житель. Он был одет в богато украшенные кожаные одежды, а борода заплетена в несколько десятков небольших косичек. — Другого все равно тут нет, и уж точно это не повод переводить продукт за зря.

— Говённое пиво, — повторил тот, которого назвали Горогом, уже чуть менее экспрессивно. — Говённая еда, говённый город, говённые людишки!

— Ну, еда тут достаточно приличная, — возразил третий гном, сидящий за столом. Перед ним как раз поставили большую миску каши с запеченными свиными ребрышками, которую он с удовольствием принялся поглощать. — Впрочем, со всем остальным я согласен.

— Старшой, — обратился Горог к гному в богатой одежде. — Когда мы уже свалим из этой дыры? Всю зиму тут проторчали, я чуть задницу себе не отморозил. Ты говорил, что к весне уже ситуация прояснится, и можно будет возвращаться. Ну вот, пришла весна, что-то стало ясно?

Привыкшие к тому, что под землей температура всегда одинаковая без резких перепадов в ту или иную сторону, гномы традиционно тяжело переносили смены времен года, свойственные для жизни на поверхности. Ну и, конечно, все эти дожди и снегопады, которых под горой по понятным причинам не было, воспринимались бородачами как настоящее стихийное бедствие. И это был не просто каприз или выверт психологии: во всех остальных случаях имевшие стальное здоровье коротышки, жестоко страдали от обычных для человека простуд, не редко вызывающих у них тяжелые осложнения. Крайне редко страдающие от наследственных болезней, практически не знающие рака, имеющие бронебойную сердечнососудистую систему, они часто умирали от обычного переохлаждения и связны с ним последствий. Летом же гномы мгновенно сгорали на солнце, становясь цветом похожими на вареных раков. Обильная растительность на лице, конечно, защищала кожу от этой напасти, но вот мясистые гномьи носы на поверхности часто бывали в перманентно обгоревшем состоянии, отчего среди людей пошло расхожее мнение о поголовном алкоголизме подземных жителей. Впрочем, и прибухнуть коротышки были тоже в массе своей не дураки.

Возможно, именно по описанным выше причинам предки гномов стали селиться под землей, а может наоборот — это последствия такого выбора «экологической ниши», сейчас точно сказать невозможно.

— Не задавай тупых вопросов, — огрызнулся главный гном и кивнул на того который с упоением предавался чревоугодию, поглощая ребрышки. — Лучше пожри чего, вот как Глодин, рот будет занят, не будешь глупости говорить. Нас для чего сюда послали? Помочь местным в борьбе с бароном Серов, который снюхался с северными. Дело сделано? Нет. Значит, будем торчать тут, пока эта местная войнушка не закончится, и результат не станет ясен.

— А что местные говорят? — Не обратил внимания на начальственную вспышку гнева Горог, однако все же подозвал официантку и заказал жаренных свиных ушей к пиву, — может для нас какая работенка найдется. Скучно без дела сидеть, да и золотишка бы подзаработать недурно было бы. Как тогда с тараном — самые легкие пять корон в моей жизни.

— Местные молчат и собирают силы, — старшой, которого звали Гоудор, косо посмотрел на подчиненного, однако так как в целом был с ним согласен, снизошел до более подробных комментариев. — Нагнали мяса из окрестных деревень, разбавили это более-менее опытными бойцами, теперь гоняют, пытаясь превратить это стадо в приличное войско. Как по мне — зряшное дело, какие из крестьян вояки?

— Ну да, — вклинился в разговор жующий Глодин, — лучше бы наемников позвали. Дешевле вышло бы.

— Вроде и наемники тоже будут, — кивнул старшой, и хорошенько приложился к бокалу с пивом. Поморщившись — пиво действительно было так себе — отер усы и продолжил мысль, — в общем, вроде как берсонзонцы всерьез решили не повторять ошибок осени.

— Глядишь и нам какая работа перепадет, — удовлетворенно улыбнулся Горог и, сделав еще один глоток пива, добавил. — Эх, сейчас бы настойки огненной на грибочках, достала эта моча ослиная.

Собственно, сам барон Серов коротышек из-под южной горной гряды волновал не больше, чем любой другой местный феодальчик. То есть никак. Вот только контакты барона с северными сородичами южан не устраивали совершенно. Особенно, когда до них дошли слухи о том, что северные собираются открыть в Александрове большое торговое представительство, и «под крышей» вышеупомянутого барона подгрести под себя рынок вольных баронств.

Конечно, торговые воины между двумя государствами бородачей были делом не новым. Как известно, самая жесткая конкуренция — внутривидовая, и коротышки демонстрировали подтверждение этого утверждения как нельзя лучше. При этом до откровенного разбоя и войн между собой они все же старались не опускаться — хотя бывало и такое — и чаще всего давили на тех, кто польстился на возможные выгоды от сотрудничества с подгорным народом.

— Старшой, как думаешь, когда все начнется, — после небольшой паузы, связанной с принесенными свиными ушами, которые примирили на время гнома с качеством пива, продолжил беседу Горог. — И как долго продлится?

— Сложно сказать, — пожал плечами Гоудор. — Начнется, как только дороги просохнут, дней через двадцать. Народу нагнали много, но после осеннего конфуза с опытными бойцами у городских не слишком хорошо. Еще и конницу почти всю тогда потеряли, так что быстро эта войнушка не закончится. С другой стороны и затягивать всю эту бодягу горожанам смысла нет: они с графом Орфален хоть и порешали все свои противоречия еще прошлым летом, но, если берсонзонцы проявят слабость, граф, ставлю корону против ногтя, не удержится и ударит им в спину.