За порогом 4. Барон войны - izuma Funt. Страница 6

В общем, в середине осени, когда урожай был уже давно убран, а до первых заморозков еще далеко и рабочая сила традиционно дешева, недалеко от Александрова, километрах в пяти к югу, было начата постройка первого в этом мире совхоза.

Учитывая, что, собственно, в работу запускать все предприятие собирались только весной, никто особо не торопился. Начали постройку домов — разметили сразу пару улиц, с прицелом на дальнейший рост — заложили амбары и прочие хозяйственные постройки. Наметили места будущих полей: для того, чтобы первый урожай был поприличнее предполагалось выжечь несколько делянок леса. Занимались глобально подготовительными работами, тем более что и «машинерия», которой предстояло вывести земледелие на качественно новый уровень, существовала еще только в чертежах. И то не полностью. Ее постройка была возложена на плечи Дрора и его команды, которым Александр рассказал только сам принцип, идею и конечный результат, который хотел бы получить. В целом, пока этот проект находился с стадии подготовки.

Летом-осенью удалось основать еще две деревеньки на пустующих до этого землях. Поток переселенцев не ослабевал, наоборот, некоторые из новоприбывших рассказали, что бежали в вольные баронство не наобум, а с конкретной целью поселиться именно здесь. С одной стороны — приятно, да и для экономики, как не крути, полезно. С другой — такая слава может в будущем обернуться немаленькими проблемами. Вероятно, мало кому может понравиться, когда сманивают твоих крестьян, а с точки зрения какого-нибудь северного феодала, Серов занимался именно этим. И никому ничего не докажешь: преимущества свободной конкурентноспособной экономики для людей, видящих в крестьянах лишь разумный скот — пустой звук.

Идея с сортировкой посадочного материала ожидаемо принесла свои плоды. В прямом смысле. По прикидкам Серова и Реймоса средняя урожайность отобранного зерна оказалась выше, чем у обычного примерно на 3–7 процентов. Посчитать точнее оказалось практически невозможно из-за несовершенства методов подсчета. Это с одной стороны не мало, а с другой, учитывая общую агарную направленность экономики вольных баронств, можно было расценивать как существенный прорыв. Опять же, если просеивать пшеницу каждый год, отбирая для посадки самые крупные зерна, глядишь, в будущем можно будет достичь еще более впечатляющих показателей.

Местные крестьяне при этом оказались гораздо более оборотистыми чем предполагал Серов. Барону казалось, что на то, чтобы даже такое простое новшество как селекция семян по размеру "ушло" в народ, понадобится несколько лет, однако его арендаторы приятно удивили. Неизвестно, как они прознали про заметное повышение урожайности, но уже в середине осени у ворот замка выстроилась очередь желающих обменять мешки с урожаем на специально отобранный посевной материал. Возможно, тут сыграло роль то, что Серов объявил о безоплатности данной акции невиданной щедрости, ну а халява, как известно, привлекает всеобщее внимание как ничто другое.

Не нужно думать, что Александр ударился в благотворительность и решил по заветам известного певца "творить добро на всей земле". Нет экономика этого действа крайне проста: любое увеличение производительности крестьян выгодно барону. И дело не в том, что Серов соберет больше налогов: нет, тут была принята единая плата за площадь обрабатываемой земли. Эти 3–7% дополнительного урожая крестьянин либо отвезет в Александров и поменяет на нужные в хозяйстве вещи, что как ни крути полезно в плане оживления экономики маленького государства, либо съест сам и скормит детям. Во втором случае, люди в его баронстве будут более крепкими, дети будут умирать реже, а лояльность к своему феодалу повысится. Так что польза в этом деле с какой стороны не посмотри с лихвой перевешивает мизерные затраты. Какие там затраты: один раз сделать большое сито с отверстиями сквозь которые мелкое зерно провалится, а крупное — нет, и жалование платить одному лбу, который за день способен перебрать, таким образом несколько мешков пшеницы.

Более того, Серов сумел заставить Ариена провести ритуал повышения плодородия над пересортированным зерном, что должно было в будущем дать еще несколько процентов прибавки к урожайности. Огневик, конечно, возмущался всю дорогу: он де боевой маг, а не какой-нибудь друид с растениями разговаривающий. Ему, якобы, такой дичью заниматься по статусу не положено, не для того он в Академии учился и красным кушаком опоясывается. Вот если бы нужно было бы что-то сжечь… В итоге, после долгих уговоров, потратив пару дней и воспользовавшись помощью своих учеников, маг все же исполнил требуемое магическое действие, так что на следующий год Александр прогнозировал еще большее повышение урожая. Впрочем, до следующей осени еще нужно было дожить.

В качестве дальнейшего развития промышленности, с самого начала карьеры в качестве барона, Александр обдумывал идею своего производства тканей. Понятное дело, в мыслях он строил большие фабрики, на которых бы трудились сотни человек, стояли большие ткацкие станки, не виданные доселе в этом мире и позволяющие завалить дешевым продуктом весь континент. А если еще и над красками подумать, то можно вообще озолотиться.

Не даром промышленная революция в Европе началась именно с производства ткани. На изготовлении, например, шерстяной ткани «поднялась» Англия, уже сильно позже став великой империей, над которой никогда не заходит Солнце. Не плохо бы и тут замутить небольшой промышленный переворотик.

Теоретическое же желание, однако, почти сразу уперлось в совершенно практические проблемы. Местное население банально не выращивало овец или других животных, с которых можно было бы поиметь шерсть, поэтому такой вариант пришлось отбросить сразу. На выручку пришло растительное сырье — конопля и лен, которые в этой местности не только произрастали, но и традиционно культивировались. Ну как традиционно? Учитывая феодальную раздробленность и низкую производительность труда, большая часть крестьян выращивала в основном только зерно, лишь для собственного потребления засевая небольшие участки другими культурами. Учитывая все вышеописанные проблемы, то, что быстро наладить выращивание конопли и льна в промышленных масштабах представлялось достаточно сложным, а также то, что конструкцию ткацких станков Серов не представлял себе совершенно, идею пришлось пока отложить.

Кстати, насчет конопли: из нее, вернее из масла, надавленного из ее семян, получился вполне приличный майонез, который совершенно органично вписался в не слишком богатую местную кухню. Теперь традиционный летний салат из огурцов и помидоров окончательно обрел совершенство!

Еще одно производство, о котором Серов давно думал и которое, наконец, удалось полноценно запустить к концу года, был небольшой кирпичный заводик. Вот тут Александру откровенно повезло, выписанный под это дело специалист — не все же самому придумывать — нашел подходящие для этого дела глины буквально в паре километров от столицы, что мгновенно перевело идею о «каменном» городе из разряда теоретических в практическую плоскость.

На момент конца осени кирпичное производство уже дало первые партии продукции, и у Серова потихоньку начала появляться мысль о том, что башни на окружающей Александров стене можно сделать именно кирпичными. Да и всю стену в перспективе перестроить по типу московского Кремля.

— Знаешь, сколько это будет стоить? — Скептически приподнял бровь Реймос, которому барон поведал о своих идеях.

— Представляю… — тяжело вздохнул Серов, которого вечная нехватка финансов на перспективные проекты раздражала неимоверно. Красивая выкрашенная в красный цвет стена, с бойницами в форме ласточкиного хвоста, подобно легкой дымке, улетучилась из фантазий барона. — Но я же не говорю сразу кирпичную стену строить. Для начала деревянной обойдемся, а там глядишь, за несколько лет и до кирпичной дорастем.

— Ну да, — ухмыльнулся главный хозяйственник баронства, — через несколько лет нужно будет еще одну ограду строить, чтобы расширившийся город обезопасить. А то у нас и та стена, которая строится самый минимум прикрывать будет.