Измена. Я хочу помнить - Ройс Мэри. Страница 10

Нахмурив брови, я наконец достаю ключи и вставляю в дверной замок.

– О чем?

– Так там это… Эм-м… кофемашина сломалась.

Замираю с распахнутой дверью и делаю вымученный вздох. Вот что за утро?

– Вызови мастера и запиши все расходы на меня.

– Хорошо, спасибо.

Она снова одаривает меня миловидной улыбкой, когда я уже практически закрываю дверь, но в последний момент останавливаюсь и спрашиваю:

– Лера, а Тарас Александрович заезжал?

– Нет. У него сегодня прием на Василеостровском.

– Спасибо, – натягиваю слабую улыбку и закрываю дверь.

Хотя бы здесь у меня будет передышка от его высокомерной задницы.

Сбросив сумку на пол, падаю в свое кресло и, облокотившись о стол, подпираю голову руками. Разве можно чувствовать себя такой усталой уже утром? Вообще стоит подумать о небольшим отдыхе, впереди как раз намечается парочка выходных. Надо бы намекнуть Полине, она быстрее сообразит нам культурную программу.

Треск громкоговорителя возвращает меня в реальность, и я поднимаю голову.

– Елена Викторовна, к вам пришли.

Тяжело сглатываю и протягиваю руку, чтобы нажать на кнопку.

– Пусть заходят.

Я слышу возню за дверью, прежде чем ручка поворачивается, и входит молодая женщина. Лицо у нее бледное, слишком бледное для здорового человека, а потухшие глаза выглядят затравленными. Несколько дней назад она уже приходила сюда со своим тираном и выглядела… лучше.

– Добрый день, Елена Викторовна.

Девушка заходит в кабинете одна и, закрыв за собой двери, дает понять, что мы никого не ждем.

– Добрый, Анастасия. Проходите. Присаживайтесь.

Она кивает и располагается на стул справа от моего стола.

– Хотите чего-нибудь? Может быть, воды, чаю?

Женщина отрицательно качает головой.

– Ничего, спасибо. Сразу хочу извиниться, что так рано позвонила вам. Просто у меня не было возможности сделать это вчера, – клиентка немного мешкает, будто пытается подобрать слова. – Булат придет со своим адвокатом в назначенное время. Он не знает, что я сейчас здесь. И не должен узнать. Я надеюсь, вы поймете меня. Я… я хочу забрать детей из школы и увезти их к маме. В другой город.

Нет. Это не выход, детка. Тем более с твоим ублюдком-мужем.

Прочищаю горло и, подавшись вперед, складываю на столе руки в замок, стараясь говорить тихим убеждающим тоном:

– Я думаю, вам не стоит торопиться и принимать необдуманные решения, Анастасия. Если вы сейчас спрячете детей, это могут приравнять в суде к манипулированию встречами с детьми. Это плохо и определенно может сыграть против вас. К тому же, если вы не будете действовать, скажем так, незаконными путями, то сможете получить компенсацию за психологическое насилие, которое он вам причинил изменами.

Женщина теребит подол платья, будто не знает, что ответить. Но она знает. Просто боится. И это понимание вызывает в моей груди дискомфорт.

– Мне все равно. И мне не нужны никакие компенсации. Я хочу как можно быстрее покончить со всем этим. Мне не нужны его деньги, – тараторит она на одном дыхании. – Мне ничего не нужно, кроме детей… Если… если он заберет их… Я… я не знаю, что буду делать. А он заберет. Вы же понимаете, кто мой муж.

Понимаю. Поэтому и стараюсь убедить тебя не делать глупостей.

Сглатываю, выдерживая понимающую паузу.

– Послушайте, я обещаю вам, что приложу все усилия, чтобы дети остались с матерью, то есть с вами. Но я прошу вас не делать глупостей и не усложнять мне работу. Если он подаст встречный иск за то, что вы мешаете ему видеть детей без какой-либо причины…

– Без причины?! – Анастасия резко поднимается из-за стола и начинает расхаживать по кабинету, нервно натягивая рукава кардигана. – Вы знаете, поначалу все было прекрасно. Мой муж был мечтой каждой женщины. Сын бизнесмена с обеспеченным будущим и наследник своего отца, хозяина металлургического завода. – Она испускает удушливый смешок. – Он дал мне все, в чем я нуждалась. Дом, квартиру и роскошную машину. Возил на море и по разным круизам. Умопомрачительный секс и все, что к нему прилагается. А потом… – она останавливается и поворачивается ко мне, – потом я забеременела первым ребенком. И моя сказка начала рушиться по хрусталику. На тридцатой неделе я поймала его на измене. Но я была одна. В чужом городе. На сносях. Мне просто некуда было уходить… – Ее глаза наполняются слезами. – Конечно же он раскаивался и клялся, что такого больше не повторится. Говорил красивые слова и давал обещания. И я осталась. Простила все и пообещала себе никогда ему этого не припоминать. Мы начали жить с чистого листа.

Анастасия замолкает, а я обращаю внимание, как она заламывает большой палец.

– А что было дальше? – произношу мягким голосом, предоставляя клиенту возможность выговориться, чтобы и самой получить как можно больше информации.

Анастасия смаргивает первые капли слез и переводит дыхание, после чего продолжает:

– Первое время после этого вроде все наладилось, и я даже перестала накручивать себя… Через полгода я забеременела вторым, а после его рождения все началось по новой. Булат стал реже появляться дома, приносил с собой аромат женских духов, появились сообщения и звонки, которые он регулярно подчищал, а потом и вовсе сменил пароль на телефоне. Вот только каждый раз, когда я заводила с ним разговор, он мастерски находил отговорки. Да такие, что я действительно начинала чувствовать себя накрученной шизофреничкой. Периодами мы «зацеловывали» проблемы ради детей. Но потом все по кругу. Истерики, скандалы и бесконечная ругань. Порой мне казалось, что я схожу с ума, сидя с детьми в четырех стенах. Он не разрешал мне выходить на работу. Заводить подруг. Я стала удобной для него… как домашнее кресло, в которое он садился, когда ему требовалось. Но подобное отношение полностью убило во мне желание сексуального влечения. А Булат из тех людей, которым нельзя говорить слово «нет». Но поймать его с поличным я так и не смогла, – грустная усмешка, – до сих пор. И все же я знаю, – она прижимает кулак к груди, – знаю и чувствую, что он мне изменяет. Хотя теперь это уже не имеет никакого значения. Он убил во мне все, что когда-то любило его. Я не могла вам рассказать всего этого на первой встрече, но говорю сейчас. Я больше не хочу такой жизни ни себе, ни своим детям. Мы не нужны ему. Он просто издевается над нами, управляя нашими жизнями. Поверьте, мне очень… очень нужен этот развод, только я вряд ли получу его. Я понимаю это. Поэтому умоляю вас не отговаривать меня от побега.

Когда я собираюсь открыть рот, чтобы заговорить, понимаю, что у меня пересохло в горле. Мне требуется минута, чтобы смочить его, и я несколько раз сглатываю.

– Вы пришли ко мне за помощью, и я обязана приложить максимум усилий, чтобы вы ее получили. Если мы предоставим судье какие-либо доказательства ваших слов, я даю вам девяносто девять процентов, что дети останутся с вами и вы получите от него как минимум пятьдесят процентов имущества.

– Мне ничего не нужно…

– А о детях вы подумали? Не торопитесь отказываться, Анастасия. В вашем случае ваш муж не дает вам развода не потому, что боится потерять часть денег. – Поджимаю губы и качаю головой. – Нет. Тут дело в другом. Он просто не хочет терять вас из своих эгоистических побуждений. Мне было достаточно убедиться в этом на нашей первой совместной встрече, куда, собственно, он не отпустил вас одну. Он контролирует каждый ваш шаг. Он диктатор и тиран. Это нездоровая ситуация, но у меня была уже подобная практика.

– Я… я знаю. Знаю. Но так я никогда не получу развода. Мне проще отказаться от всего и исчезнуть…

Она нервно закусывает нижнюю губу и натягивает рукава на ладони так, что левая часть кардигана сползает, и я замечаю фиолетовые отпечатки пальцев.

Какого черта?

Ярость вспенивается в моих венах, и я поднимаюсь на ноги, с трудом усмиряя порыв причинить боль ублюдку, который оставил это на ее теле. Это не просто синяк, там есть следы от ногтей, а значит, она пыталась вырваться. Господи, какое чудовище скрывается под маской ее мужа?