Катерина - Бушар Сандра. Страница 4

– «Ты», – вдруг произнес он настойчиво. Внутри меня все похолодело. – Не такой я уж и старый. Всего двадцать восемь лет недавно исполнилось. Неприятно, когда «выкают», Катюша.

Вдруг резко захотелось домой, по рукам прошла дрожь. Пытаясь хоть как-то прийти в себя, я бродила глазами по пляжу и вдруг поймала на себе взгляд продавщицы мороженного, стоящей под зонтиком. Это была Оля, моя давняя подруга. Она с интересом и прищуром переводила взгляд с меня на Семена и явно нервничала.

– Поехали домой, – вместо ответа выдала из себя я, хватаясь рукой за дверь. Будто это могло спасти. Семен не касался меня, но этого было и не нужно. Я дышала его воздухом, ощущала его каждой клеточкой тела. Его глаза сканировали меня, разбирая на атомы. Семена было слишком много в моей жизни. Он буквально перекрывал кислород.

Мужчина завел автомобиль без единого слова, а уже через считанные минуты мы были перед воротами дома бабушки. Спустившись, женщина небывало быстро забежала в дом вперед меня, не сказав ни слова. Я бросилась за ней, но вовремя опомнилась и заставила себя обернуться.

– Спасибо, – неловко произнесла, ковыряя в кровь маникюр за спиной и неловко переминаясь с ноги на ногу. – Бабушка упрямая, ее не заставишь беречь себя. Мы бы шли с кладбища больше часа, а потом бы она до вечера не могла отдышаться…

Я ждала дежурной фразы. Вроде: «Не за что!», «Да мне несложно!» или что-то вроде того. Но ответа не было, и тогда я осмелилась поднять взгляд. Эта была ошибка. Роковая и непростительная.

Он смотрел на меня так жадно, пробирая до костей. Как на лакомый кусочек мяса, съесть который не представляется возможным. Черные пронзительные глаза пылали, искрили. Густые темные волосы стояли дыбом, желваки играли, а мягкие на вид, пухлые губы то размыкались, то смыкались, словно шепча что-то невнятное.

– Катя… – начал было он, но закончил на моем имени, словно распробовав его на вкус, как дорогое вино. Оно пылало у него на языке, как нечто развратное, жгучее, сладкое… Меня бросило в жар. – Катюша…

«Нужно убираться! – вдруг поняла я. – Срочно!».

Резко развернувшись на пятках, я бросилась к калитке. Но он догнал меня. Два резких шага и его мощные пальцы обхватили мое тонкое предплечье. Я замерла с выпученными глазами и отбивающим чечётку сердцем. «Что же он сделает?!», – думала я, боясь вздохнуть.

Он просто дышал, зачем-то нагнувшись поближе к моей шее. Я слышала его рваное, сбитое дыхание и едва заметное урчание в груди. Это был голод, животный и ненасытный.

– Мне нужна… Нужна… – не видь я мужчину абсолютно трезвым буквально минуту назад, решила бы, что он пьяный до безобразия. Едва ворочал языком, не мог собрать мысли воедино и, главное, задыхался. – Мне нужна работница в отель на ресепшен. Пойдешь?

Деньги бы мне пригодились. Жизнь в Москве была дорогой несмотря на то, что училась я на бюджете и жила в общежитии. Но провести все лето рядом с Семеном? Лучше сгореть в аду заживо!

– Нет! – поражаясь своей смелости, я буквально стряхнула его руку со своего плеча и рванула внутрь дома, позаботившись о том, чтобы запереть все возможные засовы. Но уже утром на крыльце дома меня ждал новый, явно недешевый чемодан с этикеткой. На нем не было подписи и адресата, но я точно знала, кто именно преподнес этот нежеланный подарок.

Глава 3

Прожив долгие годы в деревне, я возненавидела типичную для сел тяжелую работу. Но, оставшись без привычной суеты в большом городе на целый год, с радостью пришла на помощь бабуле.

На заре, не выпив даже чаю, я завязала волосы в две высокие гульки и отправилась в огород выкорчевывать сорняки. Погруженная в монотонную работу, совершенно не заметила, как со спины вероломно подкрались. А услышав громкое мужское покашливание, испуганно вскочила на ноги и вскрикнула.

– Спокойно, Катюш, – перед глазами стоял Семен, расслабленный и непринужденный. Широко улыбнувшись, он приветливо подмигнул. – Все свои!

«Свои? Какой он «свой»?! – рычала я про себя, пока сердце все еще возвращалось к привычному ритму. – Как он проникает во двор? Мы ведь запираемся!».

– Вы зачем здесь? – схватившись грязной рукой за бешено вздымающуюся грудь, бесполезно пыталась успокоиться. Душевное равновесие оказалось безвозвратно утеряно. – Что-то случилось? Кто-то умер?

– Нет, – улыбка сползла с губ Семена, как по мановению волшебной палочки. Поставив на землю ведро, он многозначительно указал на него подбородком. – Молоко принес.

– Молоко? В шесть утра? – не размениваясь на сантименты, я уже буквально кричала на мужчину, чем вогнала его в ступор. – У нас есть корова, Семен, если вы не в курсе. Именно сейчас бабуля должна вернуться с дойки. Так что забирайте свое хорошее настроение вместе с ведром и идите-ка на все четыре…

– Это – козье молоко. Дойную козу вы продали прошлой весной, – грубо перебил он меня, складывая губы в тонкую линию. «Господин» явно не привык к непринятию и начинал злиться, с трудом сдерживая внутренних демонов. А они рвались наружу. Это было очевидно! – Твоя бабушка заказала. Я доставляю его каждую среду, если ты не в курсе, – последние слова он особенно акцентировал, словно повторяя меня.

Я растеряла весь свой боевой дух мгновенно. «Катя, – трезво признавала, хоть и не хотя, – ты ведешь себя, как истеричка!».

– Ну, – щеки стали пунцовые, я отвела виноватый взгляд от мужчины к горе сорнякам, что уже успела нарвать с пяти утра, – простите тогда… Все равно могли постучать! Сейчас схожу в дом за деньгами и вернусь к вам.

– К «тебе», – настойчивым властным тоном поправил меня тот. Вздрогнув, я снова взглянула на Семена, но глаза наши уже не встретились. Мужчина явно смотрел куда-то пониже. Облизнув сухие губы, он хрипло пробормотал: – У нас с бабушкой Тосей бартер: она мне пирожки по четвергам, а я ей – молоко по средам.

Опустив взгляд, чтобы понять, что так сильно привлекло внимание раннего гостя, я увидела следы грязи от перчаток. «Неужели он настолько чистоплотный? Мой неопрятный вид его так взбудоражил?», – оставалось задаваться вопросом. А Семен словно выпал из реальности, глаза его снова стали темными, тяжелыми, пронзительными… Он сдерживал рвущихся наружу бесов. С трудом.

И только потом, присмотревшись лучше, осознала происходящее! Я не ждала гостей и натянула белую полупрозрачную майку поверх голой груди, а еще экстренно короткие хлопковые шорты. Кто бы знал, что мой личный маньяк нагрянет в шесть утра прямо на грядки?!

– Спасибо за молоко, – холодно отозвалась, резко разворачиваясь спиной к Семену. И хоть это было уже бессмысленно, инстинктивно прикрыла грудь руками. Теперь я была не в безопасности даже в собственном доме. – Вам пора. Серьезно. Уходите, пожалуйста.

За спиной не было ни единого звука, я же ожидала удаляющихся шагов. Как вдруг легкое, почти невесомое прикосновение коснулось моей спины, пронизывая насквозь острым колючим импульсом. Он мягко скользнул вниз шершавыми от работы пальцами, доставая до верхней части ягодиц. И хоть между нами была одежда, я ощутила все так ярко, как оголенный провод. Кожа покрылась мурашками, дыхание сбилось, в мысли взрывались атомными бомбами: «Какого черта он себе позволяет!».

Я развернулась, чтобы послать мужчину, но увидела в его руке кусок травы, которую тот брезгливо откинул в кучу сорняков.

– Борщевик, Катюш. Будь осторожна, – словно не замечая моего настроя, он широко улыбнулся, подмигнул, а затем спокойно пошел к выходу, насвистывая под нос задорную мелодию.

Дождавшись, пока Семен покинет территорию, я пошла в дом и надела плотную черную кофту с длинными рукавами. А еще позвонила мастеру и договорилась о смене замков на ворота.

***

Ноги совсем не шли, словно к каждой из них было привязано по гире, все мое нутро отвергало бабушкин приказ. А это был именно он: «Быстро отнесла Семену пирожки! Что значит «не хочу»?! Мне прикажешь бегать по деревне? Зачем тогда внучка приехала? Бабушке что ли сложно помочь?!». И коронное, которое порядком начинало бесить: «Совсем обленилась в своей столице!».