Петров, к доске! (СИ) - Ларин Павел. Страница 20

Мне как-то «посчастливилось» оказаться с ним в общественной бане. Имелась у нас такая прямо на районе. Большая, двухэтажная, из красного кирпича, с несколькими залами. Мы пошли туда с Максом и его отцом.

В силу того, что мой батя еще на этапе раннего детства Илюхи ухитрился превратиться из обыкновенного рабочего в полярника, в чем нас упорно уверяла мать, а потом умчаться на спасение родины, я остался без крепкой мужской руки. Поэтому отец Макса часто звал меня вместе с ними на всякие мужские мероприятия.

В бане выяснилась еще парочка достоинств Дяди Лёни. Он до одури любил этот процесс. А я ж не знал. И Макс не знал. И даже Иван Иваныч, которого я по-простому называл дядь Ваней, тоже не знал. Ему не приходилось раньше пересекаться с сантехником в бане.

Мы вообще шли просто помыться. У нас не было такого уж огромного желания проникнуться банными традициями.

Ну и еще мы с Максом хотели посмотреть, послушать, как взрослые мужики, с большими пузатыми кружками в руках, наполненными пивом, говорят о жизни.

Мне вообще в то время баня казалась каким-то крайне душевным местом. Я ассоциировал ее со старым фильмом, где после таких же кружек и полета не в тот город, на экране появлялась Барбара Брыльска.

— О, Иван! Ты сегодня пацана привел! С другом! Молодец! Сейчас я им покажу, что такое настоящая баня. — Радостно закричал сантехник, заметив батю Макса и нас.

Мы отправились в парную и Дядя Лёня сходу сказал, мол, надо поддать. Поддавал, пока температура не перешла со школы Цельсия на шкалу Фаренгейта.

— Ну вот, теперь хорошо,– обрадовался Дядя Лёня.

А нам вообще не было радостно. Возникало полное ощущение, что в парилке настал апокалипсис. На всякий случай батя Макса показал Дяде Лёне жестами, что полностью проникся любовью к бане и что для нас уже достаточно понятно, как выглядит этот процесс.

— Погоди, сейчас будет самое важное. — Ответил Дядя Лёня, игнорируя знаки. Стало понятно, что своими ногами нам не уйти. Хоть бы уползти получилось.

— Эх, Иван! Сейчас я тебя так пропарю, ни одного микроба в организме не останется. Ни одной хвори. — Сообщил Дядя Леня и жестом фокусника выхватил веник.

— Вот так, Иван! Вот так! И вертели мы их Европу на энтом месте! — Покрикивал сантехник при каждом ударе веником.

— Всё, Леня! Хорош! Никто нигде уже не вертится, только не надо больше вот этого! — Попытался соскочить с полки дядь Ваня. Но получалось у него это с трудом.

В общем, из парной мы вырвались, но успели сказать Дяде Лёне, что полностью, на сто процентов прониклись банным духом.

Почему я так подробно вспомнил, кто такой Дядя Лёня? Потому что в тот момент, когда на футбольном поле он случайно оказался рядом с нами, события свернули в неожиданный сторону.

Я сам становлюсь обладателем репутации, но не в самом хорошем смысле

— Нук, ребятня, что у вас там произошло? — Спросил Дядя Лёня деловым тоном и переместился ближе к нам.

Одновременно с ним часть «ребятни» тоже переместилась, но в обратную сторону, подальше от Дяди Лёни. А некоторые вообще вспомнили, что дома дела не деланы, уроки не учены, полы не мыты и вообще, они исключительно «за» по всем предложениям Ермака, но им срочно надо бежать.

Просто Дядю Лёню побаивались и в принципе, можно сказать, не зря. Репутацию сантехник имел крепкую, основательную.

В итоге буквально через пять минут на футбольном поле остались самые стойкие и смелые. Я, Макс, Строганов Серега, Толик Демидов и, само собой, Диман Ермаков. Он бы, может, тоже вспомнил про дела, но ему не позволила пионерская совесть и чувство коллективизма. Всё-таки Диман был главным вдохновителем заговора против новенького.

— День становится интересным, — Засмеялся Макс, даже не предполагая, насколько он близок к истине, и потер ладони. — Сейчас услышим много полезного. Дядь Лёня знает толк в подпольной войне.

С Максом мы дружили с детства, и он всегда был таким, любителем приключений. Одной ногой еще дома, а второй уже стоит на дви́же. Если можно что-нибудь где-нибудь натворить, мой товарищ обязательно будет там. Мы с ним любой кипиш чувствовали спинными позвонками, как и момент, когда можно оказаться в центре событий. На этой почве, честно говоря, и сдружились.

До этого он учился в школе, которая тоже находилась в нашем районе, но чуть дальше. Прошлой весной загорелся мыслью перейти в мой класс и перешел.

Сначала, правда, удолбал этой идеей родителей, потому что сменить школу было не так уж просто. Детей распределяли по учебным заведениям, учитывая адреса. Однако, Макс оказался слишком настырным. Сначала «достал» отца, потом его отец, поняв, что покоя ему не вида́ть, «достал» нашу директрису. В итоге сошлись на том, что дядь Ваня отремонтировал мужу директрисы старенький «Москвич», и она пошла навстречу огромному желанию Макса учиться со мной в одном классе. Тем более, жили мы рядом, поэтому практически всех моих одноклассников он знал прекрасно, а со многими даже гулял а одной компании.

— Давай. Рассказывай. — Велел Дядя Лёня Ермакову. — Значится, завёлся в ваших рядах какой-то мудак.

Сантехник замолчал, посмотрел на нас исподлобья, а потом погрозил указательным пальцем и добавил:

— Вы ток это… пионерам ругаться и обзываться нельзя. Смотрите мне! Услышу, рот мылом намажу.

Судя по философскому флёру в его взгляде, «пьяный» двор он уже посетил, а значит, был готов подарить свет разума массам. К тому же, сегодня пятница, работа ему тоже не грозит, соответственно, времени навалом. Дядя, Лёня был абсолютно свободен и решительно настроен принести пользу миру.

— Да у нас пацан в класс пришел. Наглый такой. Из Москвы приехал. — Неуверенно начал Димка.

— То, что из Москвы, это хорошо. Что наглый — плохо. — Со знанием дела заявил сантехник. — Наглых надо учить жизни, пока они обучаемы. А то потом вот так придешь ему канализацию прочищать, а он ходит по квартире, носом воротит. Говорит, чего это вы, милейший, разулись. От вас без ботинок грязи больше. Лучше обуйтесь. Так и что с этим пацаном?

— Вот мы тут решаем как раз, что делать. Проучить бы его надо. — Ермаков начал говорить чуть увереннее.

Он воспрял духом, почувствовав поддержку от взрослого, тем более такого, который точно знает, кого, когда и чему надо учить. Это тебе не Нинель Семеновна. Тут будет правильный подход.

Возможно, и даже скорее всего, Диман до конца объяснил бы ситуацию с Ромовым, сантехник выдал бы нам какой-нибудь умный совет, и мы бы благополучно разбрелись бы по домам.

Но именно в это мгновение произошло несколько событий.

Сначала из школы вышли Деева вместе с Лукиной. Остановились на крылечке, о чем-то переговариваясь, а потом заметили нас. Деева прищурилась, демонстративно пялясь в мою сторону. Это даже на расстоянии было видно.

Почему в мою? Не знаю. Наверное, вчерашнюю ситуацию староста расценила как верный признак, что теперь она в ответе за того, кого приручила, а именно за меня. За всяких посторонних пацанов Наташка, видимо, портфелем не дерётся и ответственности не несет. Вот так, похоже, думала Деева.

Ну и еще, наверное, сыграл свою роль момент соревнования с Рыковой. Это как предвыборная компания, когда кандидат показывает товар лицом. Вот Деева и решила показать свое заботливое лицо кандидата на пост старосты.

Другой вопрос, что мне это точно не надо, но судя по недовольно поджатым губам Деевой, такая скромная деталь как мое желание никого не волнует. Если женщина решила спасать и сама для себя назначила нуждающегося в спасении, она непременно это сделает.

Наташка что-то сказала Лукиной, а потом направилась в нашу сторону. Шла она целеустремлённо, с таким выражением лица, будто сейчас я получу строгий выговор за плохое поведение.

— Ого… Смотри, смотри… — Макс толкнул меня в бок локтем. У него вообще эта дурацкая привычка срабатывала постоянно. Чуть что, сразу пихаться. — Наташка прямо на тебя пялится. Никак тут личный интерес.