Князь (СИ) - Вайт Константин. Страница 42

— Конечно, — раздался радостно-возбуждённый голос у меня в голове, — закрой глаза и расслабься, так я буду тратить меньше энергии и смогу транслировать образы.

— Расскажи о себе, — попросил его я, выполнив указания, — ты — часть Борея, или самостоятельная личность? А то я немного запутался. Кто ты такой, и что из себя представляет алтарь? И есть ли у тебя имя?

— Я… часть Борея. Но ощущаю себя отдельной личностью, — начал он несколько несмело, — имени у меня нет…

— Это надо исправить, — нарочито весело, чтобы поддержать его, произнёс я, — давай, ты будешь Борисом? Или, по-простому, — Боря!

— Ух ты! Спасибо, мне нравится!

— С этим определились, — я был доволен собой. Борис с теплом воспринял новое имя, — тогда продолжай, расскажи мне об алтаре, и как ты появился.

— Алтарь — это обычный камень. Аннулет делится с ним энергией, и после завершения этого ритуала алтарь может работать, как аккумулятор магической энергии. Он отправляется в род и служит ему, делясь магией.

— То есть алтарь черпает магию из окружающего мира? — уточнил я.

— Да, но, кроме того, после привязки к роду с алтарём энергией делятся и члены рода. И не только магией, но и мыслями и знаниями. Если род хорошо служит алтарю, не опустошает его и проводит ритуалы принятия в род, а также посмертные, в алтаре может зародиться сознание. Так было и со мной. Когда-то я вдруг осознал себя. Это было необычно — в моей памяти появились образы. Тени каких-то людей, обрывочные мысли — кто я такой, где? Почему заточен в камень? Нахлынули грусть и одиночество, переходящие в тоску, а затем появилось лицо отца — Борея. Он обнял меня, поделился энергией и частицей знаний, успокоил.

— Получается, ты мог общаться с Бореем?

— Редко. Мне на это энергии постоянно не хватало. Но от осознания того, что я не одинок, и у меня есть любящий отец, было гораздо легче, — он помолчал немного, даря мне ощущение тепла и любви, — как рассказал отец, раньше алтари размещали так, чтобы мы все могли друг с другом переговариваться. Мы были едины и могли мыслить вместе, сливаясь сознанием.

— Что же случилось потом? — поторопил его я, видя, что Боря снова проваливается в тоску.

— Я это время не застал, это мне Борей рассказал. Когда-то люди были сильнее и смелее, они проходили полный ритуал и могли слышать отца, выполняя его указы. Но потом начались войны, да и мир стал меняться, люди переезжали жить в города, перетаскивая алтари безо всякого контроля, нарушая с таким трудом выстроенную связь. К тому же, многие алтари были потеряны. Если династия прерывается, очень тяжело, практически невозможно перестроиться на новый род. Поэтому проходили ритуалы признания. Когда мы находили хоть капельку крови или духа в новом претенденте, это помогало нам настроиться на новый род.

— Мы с тобой так и познакомились, — улыбнулся я, пытаясь утешить его.

— Да. В тебе есть и дух, и кровь моих прежних владельцев. Я бы признал тебя, — в его голосе звучала вина, — прости!

— Я тебя ни в чём не виню, всё хорошо, — он по-прежнему вёл себя, как маленький ребёнок, — а как получилось, что ты взял под свой контроль алтарь Платовых?

— Пока его развитие на уровне домашней собачки, даже не ребёнка. Мыслить он толком не может. Для него есть «свои» и «чужие». Своим надо помогать, чужих не допускать, — поделился со мной Боря. Было видно, что он расстроен этим фактом, наверняка ему хотелось встретить настоящего, разумного брата, а получилось вот как-то так…

— Ещё важный вопрос, — я чувствовал, что разговор даётся ему тяжело, энергия заканчивается, — алтари закрывают проколы в этот мир. Но ведь в особняке Трубецких тоже был алтарь, как вышло, что там открылся прокол?

— Возможно, алтарь слишком сильно ослабел к тому времени. Глава рода может выкачать его до основания. Шли войны, и каждому роду требовалось как можно больше энергии, а люди зачастую не могут остановиться, когда дело касается дармовой энергии, и не думают о последствиях, — голос Бори был полон печали, он продолжал транслировать мне свои эмоции, — а бывает, что алтарь перевозят в новое место. Я не знаю точно, что там произошло на самом деле, тебе надо поинтересоваться у наследников рода. Прости, мои силы заканчиваются. Слишком долго мы говорим. Мне нужно время, чтобы их восполнить, — и он неожиданно замолчал.

Я попытался влить свою энергию в браслет, он жадно её впитал, но было ощущение, что я маленькой ложечкой пытаюсь наполнить бездонный колодец. Почувствовав, что ещё немного — и сам останусь без энергии, я прекратил это дело.

В принципе, разговор был интересным и полезным. Борей сам как-то упоминал, что алтари — это не только отдельное сознание, но и часть целого, которым является он сам. Тогда я не слишком понял эту фразу, но сейчас, после череды образов, которые транслировало мне сознание, заточенное в браслете, ко мне пришло понимание, что Аннулет и его алтари — это как единый рой. Куча серверов, которые могут работать все вместе над поставленной задачей.

Павел Богданов припарковался у высокого многоквартирного дома на берегу Чёрного моря. Выйдя из машины, он радостно потянулся.

Павлу не нравились старомодные особняки, он в своё время предпочёл им двухэтажный пентхаус на последнем этаже клубного дома и ни разу об этом не пожалел. Поднявшись на лифте, Богданов вошёл в квартиру. Он не был дома целую неделю и ужасно соскучился по своей семье. Первой его встретила Ирина, вторая жена, на которой он женился пять лет назад. Девушка радостно кинулась его обнимать:

— Пашка вернулся — крикнула она вглубь квартиры, как только выскользнула из его рук.

В комнату не спеша зашла Светлана Богданова, первая жена. Выглядела она по-прежнему прекрасно и могла дать фору Ирине, которая был моложе её на двадцать лет.

— Павел, что всё это значит? — строго произнесла она, сурово сверля его взглядом, требующим немедленного ответа.

— Да дай ты ему раздеться, умыться, прийти в себя с дороги, — недовольно огрызнулась Ирина, помогая Павлу повесить пальто и забирая его сумку.

— Пусть сначала ответит — как можно было сменить род! Вот отпускай его после этого куда-нибудь. Теперь наш глава — какой-то непонятный парень! — Светлана с осуждением смотрела, как Ирина суетится вокруг Павла.

— Иди умывайся, я как раз на стол накрою, — молодая жена полностью игнорировала ворчание старшей, — давай, милый. Сядешь, отдохнёшь и всё расскажешь. Ты же знаешь, что мы тебя всегда и во всём поддержим!

— Ах вы, мои хорошие, — Павел тепло улыбнулся и отправился в ванную. Душ решил пока не принимать, не стоит заставлять жён слишком долго скучать.

Когда он вышел из ванной, стол уже был накрыт, и женщины сидели, как на иголках, изнывая от любопытства.

Быстро перекусив, Богданов рассказал им о произошедшем.

— Может быть, ты и прав, — задумчиво одобрила его решение Светлана. — Максютовы последние годы слишком давили. Ещё лет пять — и прибрали бы себе весь наш бизнес, — она управляла одним из отелей и прекрасно видела, что происходит.

— А Виталий справится? Максютовы наверняка разозлились на него, — вопросительно посмотрела на него Ирина.

— Он — паладин Аннулета, — пожал плечами Павел. — Максютовы не рискнут вступать с ним в противостояние. Не нервничайте. Я сделал разумный и осознанный выбор. Тем более, Света права, и выбора-то у меня особого не было. Ещё немного, и нам бы вообще ничего не оставили. Должен признать — нам очень повезло!

— Ты такой у нас молодец! — Ирина устроилась у него на коленях. — Просто так никому не везёт. Надо ещё уметь схватить птицу удачи за хвост! Мне так бабушка говорила, — немного смущённо добавила она, поймав удивлённый взгляд Павла.

Наступила уже поздняя ночь, когда Богданов, уставший от бесконечных расспросов и разговоров, наконец остался один. Он вышел на балкон. Тёплый халат не слишком защищал от пронизывающего ветра, что дул с моря, но терпеть было можно. Тем более, без этого Павел не мог обойтись. Каждый вечер и каждое утро, какая бы ни была погода, он выходил на балкон и, наслаждаясь видом, размышлял. Все знали, что в эти минуты его лучше не беспокоить.