Бог войны (сборник) (СИ) - Вебер Дэвид Марк. Страница 53

Глава 23

Тонкий, как срезанный ноготь, месяц плыл среди несущихся по небу рваных облаков. Брандарк и Тотас спешились в тени группы деревьев. Листья с их ветвей давно облетели. Базел, привязав к ветке мула Заранты, внимательно разглядывал замок. Потом он повернулся к товарищам.

– Ты был прав. Разве это крепость? – резюмировал Брандарк.

Базел, хмыкнув, снова повернулся к дому барона Дунсанты. Несмотря на свое расположение поблизости от главной северной дороги, владения Дунсанты никогда не отличались богатством. Отец нынешнего барона получил титул за участие в походе армии Империи Копья, расширившем границы Империи до Черной реки. Но денег на сооружение подходящей резиденции у него не хватало. Вместо этого он занял единственный укрепленный помещичий дом в округе и еще больше укрепил и расширил его. Надо отдать ему должное, военное чутье его не подвело, и, если бы сын продолжил его дело, в крепость было бы сложно проникнуть. Но при сыне даже сделанное отцом пришло в упадок.

Первый барон обнес свою усадьбу по периметру земляным валом и цепью бастионов, откуда лучники могли простреливать прилегающее пространство. Перед валом был вырыт глубокий ров. Конечно, барон не рассчитывал удерживать такие укрепления только силами своего гарнизона: в случае нападения противника крепость должны были защищать все жители деревни и другие подданные Дунсанты.

Его сын, однако, забросил эти сооружения. Вал местами ополз в ров, в нем образовались бреши. Годами никто не вырубал кустарники и мелколесье, которыми заросли подходы к усадьбе. Казалось, у теперешнего барона были заботы поважнее, чем безопасность населения в случае войны.

Нельзя, однако, было сказать, что он пренебрегал своей собственной безопасностью.

Внутренняя каменная стена вокруг баронского дома была достаточно высока и содержалась в хорошем состоянии. Зоркие глаза Базела подметили у главных ворот двух часовых. По углам стены горели фонари. Наверху, на стене, никого видно не было, но, вероятно, там тоже стояли стражники. Однако были и еще одни ворота, боковые, по-видимому, предназначенные для разведывательных вылазок. Они были погружены в тень, разглядеть их со стены было невозможно, стражниками они, казалось, тоже не охранялись.

– Вон там, – произнес наконец Базел, указывая на боковые ворота.

– Пожалуй, далековато, чтобы пробраться незамеченным, – с сомнением сказал Тотас. – И вряд ли они не заперты.

– Это можно узнать только на месте. А что до дальности расстояния, то мне приходилось преодолевать и побольше, да еще на более открытой местности. Меня не замечали сотойские стражники. А эти ребята, да еще в таких зарослях!..

– «Меня»? – переспросил Брандарк. – А мы что же, Базел? Мне это не нравится. Ты что, хочешь нас оставить здесь?

– Хотел… хочу… так надо!

Брандарк начал было протестовать, но Базел предупреждающе поднял руку:

– Тихо! Да такой городской парень, как ты, не отличит собственной задницы от локтя, карабкаясь по этому кустарнику. А Тотас – неуклюжий кавалерист, будет трещать ветками, как медведь! Нет, это работенка для того, кто умеет двигаться быстро и бесшумно.

Тотас тоже хотел запротестовать, но под красноречивым взглядом Базела даже рта не раскрыл. Стоит ему только раскашляться – и все пропало. Но Брандарк еще поспорил.

– Быстро, бесшумно… не спорю. Но ты один, а их сорок. По крайней мере, кто-то должен прикрывать тебе тыл.

– Конечно, это было бы неплохо. Но нужнее вы все же здесь. Если за мной будет погоня, два всадника в темноте могут показаться двенадцатью, и это будет нам на руку.

– Ладно! – Брандарк посмотрел на друга и вздохнул: – Я твоим доводам ни капельки не верю, но как скажешь. Иди один и заграбастай все удовольствие.

Внутри территории, огороженной земляным валом, местность была менее заросшей, чем снаружи, особенно перед главным входом. Стараясь держаться от него подальше, Базел, как тень, скользил от куста к кусту.

Он был уже недалеко от боковых ворот и как раз покинул последнее укрытие, когда месяц снова вышел из облаков. Мысленно чертыхнувшись, он подался назад, но в этот момент тусклый лунный свет отразился от шлема незамеченного им прежде стражника. Конокрад вжался в землю, его глаза сузились, когда человек в шлеме зашевелился. Неужели его увидели? Но одинокий стражник только потопал ногами, чтобы согреться, и обхватил себя руками. Беспокойство Базела отступило, сменившись удовлетворении. Ворота были снабжены мощной опускающейся решеткой, но сейчас она была поднята, и вход защищала другая, легкая, почти декоративная кованая решетка. От ворот вымощенная каменными плитами дорожка вела в маленький садик. Но наличие часового означало, что этими воротами пользуются. А раз так, они могут быть и не заперты.

Однако стражник представлял собой проблему. Его меч Базела нисколько не беспокоил, при внезапном нападении из темноты проку от него не будет. Но если он издаст хоть один крик, то все пойдет насмарку. Получится, что можно было с тем же успехом сидеть дома. Впрочем, с такими проблемами Конокрад справлялся не раз, причем часовые были не чета этому.

Градани покосился на луну. К ней быстро приближался симпатичный клок облака. Базел вытащил кинжал. Арбалет он оставил Брандарку: это только в сагах да в хвастливых россказнях человек с торчащей из него стрелой падает замертво, услужливо не издавая ни звука. Если уж тебе нужна тишина, будь любезен, обходись ножом и подходи вплотную. Лезвие кинжала Базела было закопчено, чтоб не отблескивало.

Держа кинжал наготове, он не выпускал стражника из виду. Он сам удивился, что не чувствует по отношению к человеку, которого сейчас убьет, никакого сострадания. Если бы эти ребята добросовестно выполняли свою работу, он бы никогда не поднял ни на кого из них руку. Если уж владелец гостиницы был в курсе занятий барона, то эти точно знали, кто он, а тот, кто служит колдунам, заслуживает того же, что и они.

Пока облако еще не достигло луны, Базел затаился в молчаливом терпении, которому когда-то с таким трудом научился. Лунный свет померк, и градани сдвинулся с места. Он не стал ожидать полного наступления темноты, предпочитая напасть сейчас, когда глаза стражника еще не успели привыкнуть к изменению освещения. Движения Конокрада, несмотря на его гигантские размеры, производили не больше шума, чем ветер, шевеливший ветви деревьев.

Несчастный стражник не успел заметить угрозу. Железная рука внезапно закрыла ему рот и запрокинула его голову назад. Он еще успел заметить блеск глаз градани, неясный силуэт с выступающими ушами, но кинжал, войдя под подбородок, уже вонзился в его мозг.

Бесшумно опустив труп на землю, Базел на секунду задержался, вслушиваясь и всматриваясь в ночь. Затем он выпрямился и осмотрел двустворчатую решетку. В слабо освещенном дворе за решеткой все было тихо. Пока все шло хорошо, но решетка обросла ржавчиной, и он осторожно прикоснулся к запору.

Рукоятка поворачивалась легко, но, когда металл за скрежетал, с губ Базела сорвалось проклятие. Звук, казалось, разбудит и мертвого, и Базелу оставалось надеяться, что его заглушит завывание ветра. Кроме того, напомнил он себе, шум всегда кажется громче тому, кто старается его избежать.

Петли створок скрипели менее громко. Базел поднял тело стражника и прислонил его к стене. Не похож он был на бдительного часового, но этот и при жизни не отличался бдительностью, так что, возможно, ночью при взгляде издали разницы никто и не заметит.

Критически осмотрев свою работу, Конокрад скользнул во двор. Снова чертыхаясь, он прикрыл, но не запер створки. Уж очень пронзительно лязгал запор. Кроме того, обратный путь мог оказаться более поспешным.

В нескольких окнах мерцал тусклый свет. Может быть, барон экономил на освещении, но это могли быть и ночники в комнатах спящих. Из осторожности Базел принял первое предположение и повернул к крылу здания, окна которого светились ярче. Он скользил от одной тени к другой, прижимаясь к стене и чутко прислушиваясь к звукам.