Бог войны (сборник) (СИ) - Вебер Дэвид Марк. Страница 65

Брандарк следовал за ним, они продвигались быстро и уверенно, несмотря на мрак и пургу. Венсит дал им подробные указания. Тогда Базел со все возраставшим беспокойством наблюдал за тем, как колдун извлек… откуда бы?.. полированный камень, который назвал грамерхайном, и устремил на него пристальный взгляд. Кристалл размером с человеческое сердце вспыхивал и переливался, пылая даже ярче, чем глаза Венсита, и ослепляя градани, которые вынуждены были отвернуться, но Венсит смотрел в него не отрываясь довольно долго. Потом он убрал кристалл и нарисовал на снегу невообразимо точный план лагеря, указав и то, что и как было расположено внутри палаток. Ветер, который должен был развеять, смести, завалить снегом этот рисунок, почему-то этого не сделал, пока оба градани под руководством Венсита не выучили его наизусть. Базелу было не по себе от подобного способа получения информации, но он должен был признать, что очень выгодно иметь на своей стороне колдуна.

Если, конечно, Венсит в самом деле был на их стороне.

Он тряхнул головой, отгоняя сомнения, но, Финдарк побери, он ведь колдун! Двенадцать веков постоянной жгучей ненависти не могут исчезнуть в один момент…

Поток его размышлений оборвался. Они стояли на краю довольно глубокой ложбины, которую их враги выбрали для своего лагеря. Пора!

Базел посмотрел на своего друга и, увидев на его лице отражение своих сомнений, ободряюще улыбнулся и похлопал его по колену. Кровавый Меч кивнул. Базел перехватил меч обеими руками, набрал в грудь воздуха и с бычьим ревом ринулся вниз.

Рядом глухо стучали подковы пришпоренного Брандарком коня и раздавался свирепый боевой клич Кровавого Меча. Их голоса должны были затеряться в шуме штормового ветра, но этого не случилось. Напротив, они многократно отразились и усилились, потому что со всех сторон в лощину устремились десятка три пеших и конных градани, издававших воинственные вопли и размахивавших мечами… Даже предупрежденный об этом заранее, Базел не смог подавить ощущение ужаса при виде этой атаки.

Он ощущал холодное дыхание ветра, снег, падавший на лицо, рукоять меча в руках и дикое биение своего сердца в груди. Возбуждение, переполнявшее его, подавило страх и выпустило на волю раж. Рядом с ним шли в бой воины-призраки. Заклинание пришло в действие от боевых кличей Базела и Брандарка, и странное чувство создателя, любующегося своим творением, охватило обоих градани. Их участие в волшебстве было более глубоким, чем подача сигнала. Венсит не просто скопировал Базела и Брандарка, он вызвал из памяти Конокрада образы знакомых ему воинов, создав детализированную многообразную иллюзию. Орущие разными голосами призраки оставляли на снегу следы, у каждого было свое лицо, свое оружие, своя одежда, и это не оставляло места для сомнений в их подлинности. Это была настоящая атака, и, когда градани ворвались в лощину, ночь прорезали крики паники и ржание испуганных лошадей.

Сорок человек, спросонья путаясь в одеялах, хватались за оружие и в ужасе вскакивали на ноги, когда орда нападающих хлынула на лагерь. Времени на подготовку к бою не было. Кто снял кольчугу, уже не успевал ее натянуть, сознание своей незащищенности еще увеличивало страх.

Кто-то попытался увернуться от удара Базела, но тщетно. Массивный меч Конокрада свистнул, и противник, вскрикнув, рухнул с распоротым животом, откуда вывалились внутренности. Рядом скакал на коне Брандарк, размахивавший мечом, как косой. Он отсек поднятую кем-то в попытке обороны руку с мечом, и специально тренированная боевая лошадь прикончила поверженного врага копытом. Брандарк развернулся, чтобы раскроить череп другого уже обратившегося в бегство врага. Еще один, похрабрее, без шлема, но в кольчуге, прыгнул навстречу Базелу, но свалился, обливаясь кровью от одного удара градани.

Вокруг звенела сталь, но даже сквозь пелену ража и ярость схватки Конокрад не мог не восхищаться полнотой вызванной Венситом иллюзии. Призраки не могли нанести никому вреда, потому что это нарушило бы Кодеке, нападавшие на них ощущали и слышали удары своего оружия о броню или щиты. Уверенные, что вовлечены в смертельную схватку с настоящим противником, они подставляли Базелу и Брандарку спины. Эти двое, единственные, кто знал, что к чему в происходившей инсценировке, рубили направо и налево, прокладывая себе путь к группе у костра.

Двое невооруженных мужчин вскочили на ноги. Они явно были захвачены врасплох и выглядели почти комично в своем недоумении, но это были колдуны. Чуть ранее сквозь какофонию звуков Базел различил вопль одного из них, когда тот распознал иллюзию. Колдун оглядывал поле сражения, выискивая реальных нападающих, и его рука поднялась, когда он заметил приближавшегося Базела, который сеял вокруг себя разрушение и смерть и, соответственно, не мог быть призраком. Из ладони чародея ударила вспышка, и Базел, только что сбив с ног очередного охранника и отрубив ему голову, почувствовал какой-то толчок. Но этот колдун был далеко не Венсит Румский. Стихийная ярость ража отмела магический удар, и оба колдуна невольно подались назад, когда Базел, перешагнув через тело поверженного врага, направился к ним.

Сверкнула сталь, один из слуг колдунов замахнулся мечом на завернутую в одеяла маленькую фигурку, лежавшую у костра. Увидев взлетевший над нею меч, Заранта не шевельнулась. Она отчаянно боролась с заклятием, державшим ее скованной, но безуспешно. Она даже не могла крикнуть. Но внезапно под опускавшимся на нее мечом мелькнула кровавая молния, отбросившая ее смерть, и человек, пытавшийся ее убить, с визгом рухнул на землю: у него были перерублены ноги.

Базел встал над бездвижным телом заколдованной Заранты. К нему рванулись еще двое вооруженных людей, но он смел их с бешеной яростью ража. Лошадь Брандарка, осев на задние ноги, добивала передними копытами, молотившими, как булава Бога Войны, очередную жертву, а Кровавый Меч, развернувшись, раскроил череп еще одного противника. Оставшиеся в живых бросали оружие и обращались в бегство. Некоторые кинулись к своим лошадям, но преследовавший их Брандарк сбил с ног двух из них и разогнал остальных. Базел поверг последнего из отважившихся на него напасть и обернулся к колдунам, обрушив на ближайшего из них мощный удар меча. Но гибель охраны подарила колдунам несколько драгоценных секунд. Меч Базела натолкнулся на невидимую преграду, фонтаном вспыхнули искры, лезвие отскочило, а колдун снова воздел руки, на этот раз протянув их в сторону Заранты. Конокрад понятия не имел, способен ли его раж защитить кого-то другого, не знал даже, спасет ли он его самого от этого волшебства, но времени для раздумий не оставалось. Он с рычанием упал на колени, закрывая Заранту своим телом. Колдун с усмешкой, похожей на оскал, сделал руками быстрое, почти неуловимое движение.

Между его ладонями, зловеще шипя, вспыхнул свет, который, как зеленая молния, устремился к Базелу. Но вдруг на его пути возник еще более яркий синий диск, расщепив шипящую световую змею на множество осколков.

Колдун отшатнулся, оглядываясь кругом в недоумении, и увидел еще одного медленно приближавшегося всадника. Глаза всадника горели ярче лагерного костра, обнаженный меч в его руке сиял тем самым синим светом, который только что заслонил от удара Базела и Заранту. При его появлении последние оставшиеся возле колдунов братья-псы и охранники побросали оружие и исчезли в снежной мгле, а жрец Карнадозы, пытавшийся убить Заранту, весь как-то сжался и съежился. Оба темных чародея стояли без движения, лица их стали белее снега. Венсит остановил лошадь и спешился. Не спуская глаз со жреца Карнадозы, он, не торопясь, убрал переставший светиться меч в ножны.

– Узнай, что мое имя – Венсит Румский. – Он не повышал голоса, но произносил слова четко и ясно, холодно и почти официально, на диалекте, неслыханном в Норфрессе в течение столетий. – Своей верховной властью главы Совета Оттовара я признаю тебя виновным в нарушении Кодекса. Имеешь ли ты намерение защищать себя, или я должен безотлагательно уничтожить тебя на месте?