Хроники мёртвого моря - Косарев Александр Григорьевич. Страница 61

– Ваши товарищи попросили передать вам, чтобы вы не беспокоились, – перешла болгарка на более удобный для него английский язык. Они позаботились о вашем багаже. Вот, – поставила она перед ним тарелку с фруктами, – давайте сейчас немного покушаем, а потом и побреемся. Будете снова молодой и красивый.

Весь трёхдневный путь неизвестно откуда и до Москвы Хромов только и делал, что ел и спал. Кроме медсестры в вагоне ехали и двое довольно молодых врачей, тоже общавшихся с ним исключительно по-английски. Они так настойчиво и педантично проводили лечебные процедуры, что Илье казалось, что над ним колдуют два механических гуманоида. Единственное, что оправдывало их в его глазах, так это то, что с каждым часом он чувствовал всё лучше и лучше. Часов у него не было, наверняка «коллеги» Мокина сняли их с руки прямо на Родосе, и ориентировался он во времени только по периодам кормления, которое совершалось пять раз в день. Он уже знал, что его считают невинной жертвой недавнего террористического акта на Корсике. Знал так же, что пуля попала ему прямо в грудную кость, но, к счастью, угодила точно в кошелёк с мелочью, что в конечном счёте его и спасло.

Никто не сообщал ему, куда идёт поезд, но по виду облетающих на ветру берёз, Хромов догадался, что находится на территории бывшего Союза.

– Скорей бы всё это окончилось, – думал он монотонно покачиваясь на койке в такт колёсного перестука. Встречу генерала, скажу ему честно и прямо, что такая жизнь мне уже не по силам. Да и куда это в самом деле годится. Что я, Джеймс Бонд что ли? Женатый человек, а с женой вижусь раз в год по обещанию. Да ещё и молодыми девицами приходится спать чуть ли не в одной постели! Но главное, совсем и не это. Главное – надоело делать неизвестно что и неизвестно для кого. Ни одного дела не дают закончить, то туда, езжай майор, то туда. Может быть для таких упёртых ребят, как вояка Вронский или тот же Жмерик из «Службы спасения» такое положение дел и терпимо, они и по жизни прирождённые боевики. Но мне такие приключения пожалуй уже и ни к чему. Попрошу его о переводе обратно в мою лабораторию. Коттедж в лесу, конечно хорошо, но что мне в нём толку, если я там бываю от силы два дня в месяц! Пусть делают, что хотят, но без меня. Хватит, попрошусь в отставку.

И Хромов, успокоенный мыслью о скором наступлении спокойной, размеренной жизни, смежил веки и уснул с умиротворённой улыбкой на устах…

Проснулся майор оттого, что некоторым образом ощутил блаженную тишину и понял, что наконец-то никуда не едет. Это состояние было так ему любезно, так бесконечно приятно, что он ещё некоторое время просто лежал с закрытыми глазами наслаждаясь им.

– Давай, давай Илюшенька, – неожиданно услышал он голос генерала, – открывай глазки. Я же вижу, что ты уже не спишь.

– Борис Евсеевич, – приоткрыл веки майор, – рад вас видеть! Если вы здесь, то значит я уже в Москве?

– В Москве, голубчик, в Москве! Не беспокойся, всё в порядке. Пришёл конец твоим мытарствам. Да, – присел генерал на его койку, – не ожидал я от твоего вояжа такого поворота событий. Думал, – явно слукавил он, – отправляю тебя на шикарный курорт, а вон оно, что получилось. Что ж, бывает. Но во всяком случае держался ты молодцом, хочу поблагодарить тебя за отлично выполненное задание.

– Спасибо за похвалу, – недовольно сморщился Хромов, – но я ведь понимаю, что хуже меня вряд ли кто-нибудь проводил подобную операцию.

– Это ещё почему? – изумлённо воскликнул генерал. С чего ты это взял?

– Ну как же? Сколько народа положили, – голос Хромова упал почти до шёпота. За что? А результат-то каков? Стоило ли вообще мне этим заниматься?

– Кого же это ты положил, – возмущённо всплеснул руками Борис Евсеевич? Рустама, конечно, жаль, но по большей части виноват он сам, и к его гибели ты совершенно непричастен. Полез куда не надо, вот и соответствующий результат. И Дорошкина тоже относительно неплохо себя чувствует. Ей конечно пришлось похуже, чем тебе, но твоей вины здесь никакой быть не может. Разумеется крайне неприятно, что во всей этой заварухе трагически погиб капитан «Тритона». Но если разобраться по существу, ведь стрелял-то в него собственный племянник. Его, если тебя интересуют такие подробности, сдали полиции прямо на Родосе, заодно свалив на него все остальные жертвы.

– Это того, который с автоматом бегал?

– Именно его. Что же касается Улькера, то он жив и здоров. Повалялся денёк в местном госпитале и экстренно отчалил в сторону Туманного Альбиона. Теперь там его наша служба пасёт. Кто там ещё? Да, так называемый О’Нейли. Его ты подстрелил собственноручно, это факт. Но мне Мокин уже докладывал, как всё происходило. Лично я не знаю, как бы сам действовал в такой дурацкой и быстро меняющейся обстановке. Более продуманных действий от тебя ждать было невозможно, поскольку и ты сам был ранен, да и напарница твоя к сожалению пострадала.

– Да, хотел спросить, – приподнялся на локте Илья, – как там Анжела? Её ведь не было со мной в санитарном в поезде!

– Ну так я же тебе сказал, что с Анжелой Дорошкиной всё в норме. Или ты, – хитро улыбнулся генерал, – так и не удосужился выяснить её фамилию. Да-а, Хромов, ты конечно уникальный человек. Но не грусти, сейчас она пока в госпитале, но как только окончательно поправится, я позабочусь о том, чтобы тебе прислали её фотокарточку.

– Повстречаться бы, вспомнить былое…

– Увы, мой друг, – сразу посерьёзнел генерал, – нашим оперативникам со статистами встречаться нельзя по уставу. Так что извини-подвинься. Ну ладно, я убедился, что у тебя всё в порядке, пора и делами заниматься. Выздоравливай скорее, – приподнялся со своего места Пасько, – тебя впереди ждут поистине великие дела.

– Какие там дела, – слабо взмахнул рукой Илья. Выздороветь надеюсь побыстрее. Я тут подумал на вынужденном досуге, Борис Евсеевич, – сменил он тему разговора, – и решил, что как только выпишусь, начну искать другое приложение своим силам. Ведь могут же другие люди заниматься чем-то полезным. В конторах сидят, строят что-то, землю обрабатывают…

– Обрабатывают, говоришь, – Пасько раздражённо фыркнул и вновь уселся на приставленный к кровати стул. А мы здесь, значит, дружно валяем дурака. Ага. Бегаем по курортам с пистолетами и грабим заезжих учёных… особенно отдавая предпочтение историкам. Да ты знаешь, кто на самом деле…

Генерал умолк, но было видно, что пауза даётся ему нелегко.

– Да, – наконец шумно выдохнул он, – в чём-то ты разумеется прав. Мы и грабим и обманываем, мы, случается и убиваем. Ведём себя по всем статьям, как средневековые иезуиты. Всё правильно, этот момент ты верно подметил. С точки зрения современной морали мы не более чем шайка подозрительных заговорщиков, занимающаяся явно противозаконными делами. Но, следует принять во внимание и то, зачем мы всё это делаем!

– И в самом деле, зачем? – довольно нетактично перебил его Илья. Ради чего вся эта шарманка крутится? Ради какой такой великой цели мы подставляем себя под пули? Неужели ради поиска и складирования предметов с малопонятными свойствами?

– Нет, Илья Фёдорович, – грозно взглянул на него генерал, – не только. То, с чем ты общался до сих пор представляет собой только первый слой некой глобальной проблемы, не дающей спокойно спать и мне… да, и ещё буквально считанным по пальцам людям. Основную суть этой проблемы можно в самом общем виде сформулировать так.

Он натужно откашлялся и продолжил.

– Не вызывает сомнения, что на планете Земля действовали ранее и действуют ныне малоизученные официальной наукой феномены, которые могут при известных обстоятельствах либо вознести всё человечество к вершинам благоденствия, либо вообще в одночасье смести это самое человечество с лица земли, к чёртовой матери. Перед нами поставлена задача разобраться с этими феноменами. Как ты думаешь, майор, – нагнулся Борис Евсеевич совсем низко к лицу Хромова, – как можно перевести на русский язык слово «чудо». Подскажу. Энциклопедический словарь характеризует его как фантастическое, сверхъестественное явление. Явление, вызываемое вмешательством потусторонней силы. Но мы в своей деятельности используем несколько другое определение. Звучит оно следующим образом: – «Чудо – есть искусственно организованное событие, либо природное явление, вероятность появления которого в дальнейшем, равна нулю». Иными словами, настоящим чудом может считаться только то, что происходило в истории нашей планеты лишь один единственный раз и больше никогда, не при каких условиях не повторялось. Хочу ещё раз, со всей определённостью подчеркнуть, что природой истинных чудес мы не занимаемся, и не собираемся заниматься в будущем. В нашем ведении находятся совершенно другие вещи и события. А именно те, вероятность повторения которых от нуля отлична. Иной раз только на тысячную долю процента, но отлична! И если то или иное совершенно немыслимое происшествие случилось за тысячелетие всего дважды, – Борис Евсеевич поднёс к носу Хромова два растопыренных пальца, – то оно представляет для нас несомненный интерес. Даже дважды в тысячелетие! И кстати, фактор времени в данном случае практически не имеет решающего значения. Какая в самом деле разница, возносится ли человек на небеса один раз в сто лет, или в тысячу? Да ни малейшей разницы. Неоспоримый факт такого происшествия, вот что крайне важно! Вот что имеет не проходящую ценность! И мы здесь заняты не поиском каких-то непонятных предметов, а этих самых необъяснимых фактов! И естественно поиском подтверждающих их улик. И объяснением их возникновения! Я, как, доходчиво излагаю?