Его наглый друг (СИ) - Лоран Оливия. Страница 52
Возвращаясь в свою кровать, ложусь и притягиваю ноги к груди, кутаясь в тонкий плед. Легкие жжет от запаха его духов в перемешку с табаком, но я продолжаю насыщать их этим ядом.
Понимаю, что уснула, когда просыпаюсь от навязчивого жужжания мобильного. Подрываясь в постели, с колотящимся в груди сердцем ищу свой телефон в сумке. И только увидев на экране имя подруги, вспоминаю, что после нескольких вчерашних звонков от него, я заблокировала его номер, хоть и помню уже наизусть.
— Ты как? — с сочувствием в голосе интересуется Настя.
— Нормально, дошла до кровати и уснула. Даже не знаю, сколько сейчас времени.
— Почти шесть… Что будешь делать? Хочешь, я приеду?
Слышу на заднем фоне голос Славика, и мне вдруг становится неловко, что друг Макса становится невольным свидетелем моих страданий. Да и от того, что второй день подряд ворую у него внимание подруги.
— Нет, Насть, не стоит. Мне все равно на работу скоро. Так что… буду собираться уже. Все нормально, правда.
Сомневаюсь, что она мне верит, учитывая то, что вчера видела, в каком я находилась состоянии… Но как мне кажется, мой голос звучит вполне живым, ну или хотя бы нейтральным.
Правда, лишь до того момента, пока она не решается меня предупредить…
— Алин… — затяжная пауза вынуждает напрячься в ожидании чего-то плохого. — Не знаю, может не стоит говорить тебе сейчас… но ведь все равно узнаешь, — тянет подруга, в то время как я едва дышу, не понимая, чего хочу больше: чтобы она продолжила или ничего больше не говорила. — Он уехал.
Стремительное падение, и что-то окончательно разбивается в груди, разлетаясь на крошечные осколки, что ранят все внутренности.
— Уехал?
— Да, утром еще…
Удивительно, но только сейчас я вдруг осознаю, что нахожусь в точке невозврата. Словно до этого пыталась найти оправдания всему услышанному прошлым вечером.
Воскрешая в памяти все его слова, действия, взгляды, не могла до конца поверить в то, что за ними ничего не было, кроме как желания что-то доказать своему другу.
Мне казалось, что происходящее между нами касалось только нас двоих. Что-то особенное, важное, настоящее…
Но теперь…
Я больше не могу прятаться от реальности, не могу томиться в наивных надеждах и не могу отрицать очевидного.
Он меня использовал и бросил.
Понимаю это, и все равно так тяжело и больно принять такую правду.
Будто вместе с ним исчезла и часть меня…
57
Но есть кое-что, в чем я никому не признаюсь…
Алина
Неделя. Целая неделя прошла с тех пор, как я собираю себя по кусочкам, продолжаю засыпать и просыпаться в одиночестве в надежде на то, что следующий день будет еще чуточку лучше, чем предыдущий.
Это как затяжная болезнь, от которой не знаешь лекарства и не понимаешь, как спастись. Хотя нет, лекарство одно есть — время. Вот только сколько его потребуется — никто не говорит.
Боже, да мы даже месяца не провели с ним вместе! Черт… Какой там месяца… Недели! Дня! И одних суток у нас не было таких, чтобы можно было понять, что все хорошо, что мы вместе и у нас есть будущее.
Зато уже прошла неделя, а я до сих пор постоянно думаю о нем и все никак не перестану использовать в мыслях эти «мы», «у нас»…
Неделю назад я впервые не вышла на работу, сославшись на болезнь и таким же образом пропустила еще несколько смен в ресторане. Несколько дней в каком-то забытие провела. Игнорировала подруг, прогулки и прочие «радости», на которые они меня подбивали.
Настя почти каждый день приезжала ко мне в гости сама и пару раз с Аней. На мою просьбу не звать Марину, которую вообще не могу сейчас видеть, она объясняла, что та ничего не знала. Ни о том, что я рассталась с Лёшей, ни о Максе. Но от этого не легче… Возможно потом мы с ней поговорим, но сейчас не хочу.
Только вчера я, наконец, собрала в себе силы и поехала в ресторан на работу. Было не легко, но я справилась и быстро втянулась в привычный режим.
Но есть кое-что, в чем я никому не признаюсь… И даже самой себе не могу объяснить.
Через пару дней, как уехал Макс, я поехала на пляж к деревянному домику, где в последний раз чувствовала себя счастливой.
Он был заперт, что, конечно же, было ожидаемо, но я и не рвалась внутрь. Сидела на берегу, возвращалась мыслями в тот день, когда мне было хорошо и плохо, спокойно и волнительно, холодно и так по особому жарко…
А затем, будто опомнившись, быстро сбегала домой, обещая себе больше никогда туда не возвращаться. И так каждый вечер… Кроме вчерашнего, когда вышла на работу. Отчасти, выход на работу даже послужил поводом прервать это саморазрушение и отчаянные попытки окунуться в прошлое еще хотя бы раз.
Вот только после смены в ресторане я снова туда поехала…
Сегодня по графику у меня выходной, а с завтрашнего дня начинается новый учебный год, и сейчас я уже который час настраиваю себя на то, что пора начать новую жизнь. Без разрушительных воспоминаний, гнетущих мыслей и, главное, без ночевок, сидя на берегу моря у домика.
Но… ведь это будет завтра?
Злясь сама на себя, я все равно засовываю плед в сумку, переодеваюсь в теплую одежду и выхожу на улицу. Снова иду на остановку, чтобы проехать по привычному маршруту до конечной и потом пройти еще несколько сотен метров пешком до своего укромного уголка на морском берегу.
Добравшись до места назначения и продрогнув до костей, думаю о том, что все равно плохо оделась. Чуть позже еще и корю себя за то, что не посмотрела прогноз погоды, замечая, как небо затягивает грозовыми тучами.
Но все равно расстилаю плед и сажусь около воды на том же месте, на котором когда-то сидели мы вместе с ним.
Первые капли дождя срываются едва заметно и тихо. Они падают на лицо, стекают по щекам, но практически не ощущаются на коже.
Из прострации выводит лишь раскат грома и усиливающийся шум ливня. Жмурясь, подставляюсь под холодные дождевые струи и каждый раз вздрагиваю от очередного грохота в небе.
Тело бьет озноб, зубы стучат от холода, а я продолжаю сидеть на месте, надеясь, что этот ливень смоет все мои переживания. Но скорее он меня смоет в море, чем облегчит ту боль, щемящую в сердце.
Отчаявшись и окончательно продрогнув, поднимаюсь на ноги и хватаю в руки плед. До остановки идти не меньше получаса под таким дождем. В голову закрадывается далеко не лучшая за сегодняшний день идея…
Или все же стоит попытаться пробраться в домик?..
Подергав ручку, подхожу к окну, но бить стекла я уж точно не стану, даже если есть риск окоченеть… Вернувшись в двери, снова ее дергаю с беспомощностью, после чего скольжу ладонями по брусьям, с крохотной надеждой найти где-то ключи.
Но в следующую секунду мне хочется найти не только укрытие, но и обрести возможность двигаться и как-то реагировать.
Скинуть с себя его руки, отстраниться от прижимающегося со спины тела, вырваться из стальных объятий.
Не понимать, кто меня так крепко сжимает, не чувствовать его каждой своей клеткой, не слышать этого голоса…
— Русалка… — выпаливает приглушенно.
И меня такими чувствами разрывает, что я просто неспособна их уместить внутри. Вздрагивая, мгновенно выхожу из ступора и пытаюсь биться в его руках.
— Замри.
Макс стискивает меня так крепко, что кажется, будто мои ребра вот-вот начнут трещать.
— Пусти! — царапаю ногтями его мокрые предплечья.
— Нет, Алин. Я тебя теперь никогда не отпущу.
58
Сознание затягивает лютым страхом, когда понимаю, что в такой темноте я могу ее не найти …
Макс
Дернувшись, Алина цепенеет в моих руках. А в следующее мгновение начинает снова дрожать.
Злюсь на нее за безрассудство. Додумалась, блядь, в такую погоду высунуться на улицу, еще и к морю примчалась… Чем только думала?