Его наглый друг (СИ) - Лоран Оливия. Страница 8
За одно и мишуру скинем. Считай, делаю одолжение другу.
Утолив жажду, аппетит исчезнет. Ведь так всегда бывает, когда приходит насыщение. И этот случай не станет исключением.
С таким настроем и дожидаюсь окончания ее смены. Удирает мышка, конечно, сразу. Прячется где-то, но из ресторана не выходит.
Не проблема, дождусь в такси.
Следую за ее машиной и как маньячело шагаю по пятам. Шарахается она каждого шороха, но меня в упор не видит.
А когда перехватываю ее у порога общежития, только шипит возмущенно.
Руки убираю сразу же. И не потому, что девчонку не хочу пугать… Самого коротит не слабо даже от такого соприкосновения с ее кожей.
Ее препирательства пускаю мимо ушей и выдвигаю нелепое предложение прогуляться, охреневая порядком и сам от такой идеи.
Ангел перевоплощается и сверлит меня своими чертовыми глазами. Твою ж мать… Глубоко.
— Что, прости? Погуляем? Поговорим? — Ты совсем не в себе? Что тебе от меня нужно? — заводит старую шарманку.
А я, блядь, и сам не знаю, о чем с ней говорить. Перешел бы сразу к действиям.
— Пошли, — толкаю безапелляционно и шагаю в сторону сквера вблизи общаг.
Толи смирившись, в чем я очень сомневаюсь, толи поразившись моей наглостью, а может и от пресловутого страха, что Лёха может что-то узнать о произошедшем тогда в спальне… но она все же двигается следом за мной.
Смотрит прямо перед собой, вытянувшись струной, словно кол в спину вбили, и держится подальше. Практически на расстоянии вытянутой руки.
— Красиво поешь, — зачем-то отвешиваю ей оригинальнейший, сука, комплимент.
Она же, явно удивленная услышанным, поворачивается ко мне лицом. Сцепляемся взглядами. Очередная борьба.
— Почему не приезжаешь? — разбавляю зрительный контакт словами, отмечая как пылает ее лицо. Даже в темноте, под светом одних лишь фонарей, это заметно.
После недолгой паузы, она снисходит до ответа такой скромной персоне как я:
— Работала.
— Ты можешь и днем заскакивать.
Она качает головой, закатывая глаза, словно я сморозил полнейшую ересь.
— Не могу. Что мне там делать, зачем?
Логично. Как и то, что…
— Избегаешь меня?
— С чего бы? — слишком быстро отвечает вопросом на вопрос. А затем берет себя в руки и после тяжелого вздоха заключает с невъебенной скорбью в голосе: — Ты слишком высокого о себе мнения.
Это лишь вызывает усмешку. Но никаких эмоций на лице не отражаю. Лишь говорю очевидное:
— Тебе понравилось.
7
Значит и я буду у нее первым…
Макс
— Тебе понравилось, — торможу около лавки и смотрю на нее, с диким удовольствием поглощая ее яркие эмоции.
Она же… вспыхивает по-новой. Смотрит прямо в глаза и тут же отводит свой взгляд в сторону. Складывает руки под грудью, на которую я стараюсь не пялиться. А затем отворачивается и идет дальше.
Куда собралась? Не так быстро. Нагоняю следом.
— Как самонадеянно… — бурчит она.
— Мне кажется, или ты сейчас меня провоцируешься? — снова останавливаюсь.
— Господи, да откуда в тебе столько уверенности?
Вижу как забегали ее глаза по моему лицу. Слышу, как шумно и часто дышит. Чувствую, как она взволнованна.
И вот… Оставить бы ее в покое. Одуматься, пока не наворотил дел. Свалить домой, где полно разносортных девиц, с которыми в априори нет проблем. Свернуть свои геройские подвиги, которыми я прикрываюсь под видом непрошеной помощи другу.
Но нет же. Я совершаю то, что идет в разрез со здравым смыслом…
Делаю выпад в ее сторону, хватаю за талию и толкаю своим весом к ближайшему дереву…
Она не цепенеет как в прошлый раз. Совершает ряд каких-то бессмысленных действий. Вцепляется своими пальцами в мои плечи, сжимает их с такой силой, словно хочет проникнуть ногтями под кожу. Что-то задушено пищит, пытается трепыхаться.
И только когда я склоняюсь ниже и присасываюсь к ее шее, она замирает, а из ее легких рвется судорожный полустон-полувсхлип.
Меня же пробивает тотально. Отражаю хриплым мычанием.
Возможно влияет мое обострившееся восприятие на фоне ее мнимого сопротивления. Или же осознание того, что эта девчонка для меня должна быть неприкосновенна. Какой бы не была причина, понимаю лишь то, что меня буквально подрывает на месте от остроты ощущений…
Ее кожа теплая, нежная, покрытая мурашками и такая одуристически вкусно пахнущая. Заполняет все рецепторы разом. Чувствую, как во рту собирается слюна, что едва успеваю сглатывать. Засасываю сладкую плоть, собирая языком дрожь ее тела. Фанатею…
Уже сейчас понимаю, что не смогу остановиться, пока не проверю какие на вкус ее губы. Хочу собрать все сходства и отличия с кожей на шее.
И я бы продолжил. Если бы не одно оглушающее «НО».
Мне прилетает по роже такая звонкая оплеуха, что от удара уши закладывает. Отстраняюсь, таращась на нее и пытаясь догнать, что, мать твою, сейчас произошло.
Ощущения определено новые. Достаточно острые и моментально возводящие на новый уровень эмоционального состояния.
Отрицание. Шок. Ярость.
Последнее преобладает в кратном размере. Ничего толком не вижу перед собой, зато слышу, как шатко она дышит. Смею предположить, что сама в неком потрясении.
Еще ни одна девка не позволяла себе подобного. Ни одна.
Значит и я буду у нее первым… Тем, кто ее придушит.
— Еще раз… — рычу предупредительно, обхватывая рукой шею.
Но не успеваю даже договорить, как на меня обрушивается серия новых хлестких пощечин.
Сатанею мгновенно. Перехватываю ее ладони, прижимая к стволу дерева над головой. Наваливаюсь всем телом, сталкивая нас лбами.
— Сама напросилась…
В ее глазах — дикий ужас. В моих — будоражащая кровь ненависть, припорошенная грубой похотью.
Грудная клетка ходуном ходит, врезаясь на вдохе в ее сиськи, зазывно торчащие из выреза на платье.
Отстраняюсь, опуская взгляд ниже. Даже сквозь тусклый свет освещающего фонаря я с отчетливой точность вижу мелкую дрожь на ее вздымающейся груди.
«Придушить гадину» — напоминаю себе, пялясь на виднеющуюся часть округлых полушарий.
Можно было бы перехватить ее запястья одной ладонью и пустить в ход обе руки… Однако я продолжаю прожигать взглядом манящую грудь.
— Только попробуй, — шипит задушено, выписывая тем самым приглашение.
Облизываясь как оголодавший волчара, немыслимым образом переключаю все свое внимание на ее лицо. Склоняюсь ниже и, не долго думая, размашисто прохожусь языком по нежной коже на щеке. Веду носом но скуле, доходя до пульсирующего виска. Исследую сантиметр за сантиметром, втягивая ноздрями ее одуряющий запах.
Мало. Хочу больше. Насыщеннее. Размыкая челюсти, выталкиваю наружу распирающий грудь воздух.
Опаляю дыханием щеку и прокладываю путь до ее блядских губ. Не целую. Сдерживаю порывы, оставляя сладкое на десерт. Едва касаясь, миную опасную зону и скольжу к другой стороне лица.
Когда лижу ее подбородок, намереваясь спуститься к тонкой шее, чувствую, что она склоняется к моему лицу и тянется губами к щеке, приглушенно постанывая.
Сама.
Блядь… Что и требовалось доказать. Чертов нимб слетает даже раньше, чем я предполагал. Это одновременно и злит и доставляет определенное удовольствие.
Мысленно выписываю ей планируемое наказание, представляя, как буду пристраиваться сзади.
В паху начинает свербеть. Но едва успею принять тот факт, что от ощущений ее губ на моей коже кроет с какой-то особой сверхмощной силой… как вдруг все положительные чувства разрывает острой, жгучей вспышкой боли.
— Блядь! — хриплю, резко отстраняясь от нее и хватаясь за поврежденную щеку.
Чертова Русалка… меня укусила.
Твою ж мать.
Эта сучка лишь за один вечер пустила в ход не только руки, но и зубы! Шизанутая на всю голову!
Пока я, потрясенный действиями девчонки, пребываю в конкретном шоке, зараза ускользает из моих рук и срывается на бег в сторону общежитий.