Законы Рода. Том 7 (СИ) - Flow Ascold. Страница 32

«Надо как-то намекнуть Бортникову, что на род Романовых влияют, и что даже со смертью предыдущего императора этот орден связан. Только…»

— Где же его искать?..

Морозов внимательным взглядом водил по многочисленным людям в зале столичного аэропорта.

«Враг может быть повсюду. Надо быть осторожным…»

Глава 13

Багратион сидел в своём кабинете, с головой погрузившись в папки с документами магов. И все они так или иначе сводились к Берестьевым. Личное дело бывшего главы рода, рядом с ним его брат, что погиб пять лет назад. Под ними папка из архива с данными по деду нынешнего главы рода. Больше десятка дел, а также короткие очерки и заметки о более древних представителях рода, включая ксерокопии с расшифрованными и переведёнными на современный язык записями из летописей прошлого. И отдельно на тумбочке лежала ещё одна папка «Максим Берестьев». Тонкая, жалкая, с одной-единственной фотографией ещё совсем безусого подростка.

Александр пересматривал документы, смотрел описание техник рода, находил заметки очевидцев и доклады офицеров, пытаясь найти связь между силой Берестьевых и ещё одного парня… Парня, которого он взял под своё крыло и совершенно неожиданно для себя во время недавних тестов на севере едва не объявил того наследником практически уничтоженного рода.

Само собой, Александр — профессионал. С первого же дня заметил много странностей в Красте. И он был готов и дальше мириться с этими странностями, если бы Романов, его непосредственный начальник, не решил вдруг самолично заявиться на тесты. Константин Игоревич явно имел какие-то свои мысли по этому парню. И, возможно, тоже проводил параллели между исчезнувшим главой загадочного рода и внезапно появившимся в империи последним из Крастов. Впрочем, он тоже не стал ничего говорить ни Александру, ни самому Мирославу, даже если что-то и понял.

Совпадений было много, но и расхождений, которые разбивали теорию о том, что Максим Берестьев и Миргорд Краст — один человек, не меньше.

«Анализы крови свидетельствуют о том, что погибший глава рода Берестьевых и молодой Краст не связаны. Но если это всё-таки Берестьев Максим… Не понимаю тогда, зачем вообще прятаться? Особенно с такой силой? С его рода сняты все обвинения. С него самого ничего, кроме пояснений для проверяющих и следователей, не требуется. Приезжай да живи, занимайся родом…» — размышлял Александр.

Магические техники, которые использовал Краст, совершенно отличались от классических техник рода Берестьевых. К тому же их яд был однозначной стихией, доведённой за многие сотни лет развития рода до совершенства. И эта сила словно бы стала чем-то большим…

«У Краста ещё и несколько стихий, а создать столько разнообразных техник с нуля с такими вводными и в таком возрасте невозможно…»

Багратион потёр переносицу, осознавая, что его теория буквально рушится. И всё же он решил от неё не отказываться и поразмыслить над возможными мотивами Максима жить под чужой личностью.

«Может, мальчишка хочет мести?.. Это было бы вполне логично. Но он уже столько раз встречался со Стефанией и ни разу не проявил даже намёка на грубость с ней, не говоря уже о потенциальных попытках убийства. Конечно, антимагические браслеты мешали, но всё же один быстрый удар ножом для фруктов поставил бы точку в правлении Стефании. А Мирослав умеет управляться с ножом… С его одарённостью, силой и скоростью найти момент и атаковать расслабленную девушку — проще простого. И всё-таки он этого не сделал…»

Смотря на фотографию Краста, юношеское фото Берестьева Максима и фотографию предыдущего главы рода, Багратион находил всё больше и больше сходств между ними. Глаза, нос, уши… Он знал, на что надо обращать внимание.

— Если ты не Берестьев, то где он тогда? И как ты из отщепенца смог стать таким чудовищем? В сказки про индейцев-колдунов я не поверю, будь ты хоть самым искусным рассказчиком, — тихо проговорил Багратион, поднялся и, чтобы размять затёкшие ноги, отправился с сигаретой на балкон.

Дурная привычка… Но именно сигареты помогают Александру сосредотачиваться и находить решения возникающих перед ним задачек.

— Кха… Чёртова гадость… — сделав затяжку, закашлялся он, так как старался держать себя в руках и прибегать к подобному методу концентрации крайне редко.

«Если это он, то какие цели перед собой ставит? И как он так искусно скрывается? Допустим, в нашем ведомстве у него или его деда есть свой человек, который подменял результаты анализа крови. Допустим, он подделал документы и решил начать с нуля под вымышленным именем. Зачем он это делает и почему? Почему он сбросил на Владимира свой истинный род? И откуда у Берестьевых такая сила и эти новые техники? Может ли быть, что они что-то скрывали от нас? Легко! Но могли ли их тайны породить в кризисный момент мага такой силы? Навряд ли…»

Багратион сделал ещё одну затяжку.

«Кстати… Берестьевы же никогда не посещали комплекс на севере страны. И у империи данных об их силе никогда не было. И если Мирослав — это Максим, то, может, не он уникален, а сами Берестьевы? Они всегда были скрытными. Многочисленные войны прошлого закрепили за ними славу убийц Архимагов. Даже если эти маги жуткого яда были более низкого ранга — это не останавливало их… — ловил убегающие мысли разведчик. — Видимо, у меня есть только один вариант проверить эту теорию с даром рода — пригласить на усиление и оценку Владимира Берестьева и посмотреть на его показатели… Если там тоже будут „аномалии“, особенно в части универсальности… Этим всё будет сказано».

И Александр для себя решил, что провернёт это всё в скором времени. Осталось только придумать, как выманить и отправить на базу человека, что стал опорой людей на другом краю империи.

Багратион в первую очередь должен был думать об империи и её благополучии, в то время как Романов ставил во главу угла не саму империю, а свой род. Так что желательно, чтобы первым до правды, какой бы она ни была, докопался Багратион, а все показатели этих тестов, при случае, развеялись, словно дым после пожара. Иначе он попросту не успеет ничего предпринять в защиту человека, с которым он связывает очень много полезного для империи. В конце концов, империя — это в первую очередь люди. И чем больше в ней талантов, живущих друг с другом в мире и понимании, тем сильнее империя.

— А может, слетать в Тибет и найти там того самого Максима?

Багратион потушил сигарету и отправился дальше копаться в бумажках. Впереди у него вся ночь…

«Хорошо, что отец с матерью приехали погостить и помочь жене с нашим сынишкой. Могу сосредоточиться на работе».

Окрестности подземелья больше напоминали строительную площадку, а не военный лагерь. Какие-то модульные конструкции, палаточные городки, строящиеся общаги… Конечно, тут не первый день шла война со всякой лезущей из щелей гадостью, и времени на то, чтобы свезти материалы, хватало, но я ожидал увидеть чуть более приближённые к Сибири условия.

Добрались мы уже к обеду и принялись разворачивать учебный лагерь. Справились до ужина лишь благодаря тому, что с нами поехали старшекурсники. Иначе сидели бы голодными аристократы, не умеющие ставить палатки и вбивать колышки, ведь это «не благородное дело». Ну ладно, не голодные. Но есть сухпай просто на сваленных в кучу палатках — такое себе удовольствие.

Монстров в пятницу мы так и не увидели. Из-за моих дорогих однокурсников сначала долго слушали «инструктаж», который включал в себя всё то, что адекватный человек или хотя бы прошедший базовую подготовку ликвидаторов боец знает как свои пять пальцев. Но у нас здесь были не адекватные люди, а, за редким исключением, едва оперившиеся талантливые птенцы из родовитых гнёзд, что привыкли к свите из нянечек, лизоблюдов, наставников и стражи вокруг, а не к работе ручками. Потом уже занялись лагерем.

Даже я, хоть и безумно ленился в этот день, был вынужден прийти на помощь однокурсникам. Очень уж хотелось кушать. Тот сухпай, что нам выдали, исчез бесповоротно ещё в обед. Увы, такая вот судьба у человека с гиперметаболизмом. Хорошо, что я поехал не один.