Законы Рода. Том 7 (СИ) - Flow Ascold. Страница 39

— Понял-понял. Надеюсь, до подобного и вовсе не дойдёт… — миролюбиво поднял я руки вверх, оставаясь при своём мнении.

— Собирайся. Скоро солнце зайдёт за горизонт. Тебе ещё пахать и пахать.

С часами и хомяком ко мне никто не подойдёт незамеченным. Разве что могут обнаружить разведчики с хорошей оптикой, приборами ночного видения и прочими приблудами… Впрочем, маны у меня в избытке: связь с фамильярами в Москве не оборвалась, но стала настолько тонюсенькой, что им перепадает буквально по капле моей энергии, поддерживая эту связь и их жизни. Так что прямо сейчас я, возможно, силён как никогда раньше. И запитать артефакт на поиск противников с особыми оптическими приборами в радиусе двух километров не составит труда. Главное — запрос правильно подобрать. А запросы у меня все ещё днём были составлены!

— Ну что же, часики-часики… Пора поработать.

Я надиктовал длинную команду и запустил вперёд хомяка.

— Первая двойка, готовимся… — повернув за угол, обратился к сидящим на полу студентам и преподавателям. — Лена. Не унывай. И не через такое проходили. Выше нос!

Лучшая битва — это та, которой не было. Не знаю, кто сказал эту крайне мудрую фразу, но точно могу сказать, что, будь у меня возможность ей следовать и отстаивать собственные интересы, я бы с радостью ей следовал. Увы, подобная мечта — утопия. И очень скоро мне пришлось на собственной шкуре прочувствовать, каково это — носиться по городу, скрываясь и уничтожая десятки и сотни вражеских бойцов… Калеками, боюсь, после меня и моей магии осталось ещё больше. А сам я испытал на деле прочность собственных нервов, крепость магических каналов и надёжность моих Колонн магического фундамента…

И как же всё хорошо начиналось… Удалось перетащить почти всех людей до рассвета. Уже под лучами солнца, скрываясь и пригибаясь, провели последних студентов до выбранной нами с Цербером общаги, когда в местный порт стали один за одним прибывать суда.

Тысячи солдат, сотни единиц военной техники, множество ящиков с припасами… Этот город очень быстро стал тесным.

— Сколько же вас, сволочи…

Я наблюдал в окно, как расползаются по всему городу многочисленные бойцы. Какая-то часть сразу садилась в технику и уезжала, да только не хватало у них грузовиков для доставки солдат ближе к фронту… И постепенно эти гады стали заселять дома, отели… Весь город.

Число солдат не прекращало расти, и вот уже к вечеру «новосёлы» подобрались к нашему райончику с разорёнными отелями и виллами местных жителей.

Цербер пошёл надевать экипировку и готовиться к отвлечению внимания. Я же смотрел на это множество солдат и понимал: каким бы могущественным он ни был, его сил попросту не хватит, чтобы выжить в этой кровавой бойне. Плана «Б» у него нет. Это верная смерть. Героическая, но всё же смерть.

— Хрен тебе, а не медаль героя посмертно! — решил я и попросил Фому вытащить одну из масок, что заказывал для моих телохранительниц.

В моих руках оказался шедевр искусства, выполненный в виде ёкая, японского злобного демона. Покрыта позолотой снаружи, а внутри металл, ещё более ценный, чем золото. Изменённый металл с уральских гор…

Отряд расслабленно шёл по району, солдаты которого присматривали себе место для постоя. Настроение у них было не ахти: высадились они поздно, когда все нормальные места уже забрали, ещё и на ужин опоздали. Им, конечно, выдали пайки, но пока они их получали, даже самые простенькие отели вдоль побережья уже оказались полностью заняты другими отрядами, так что им пришлось идти в глубь города.

— Вот этот отель неплохо выглядит, — указал один из бойцов пальцем на здание, покрашенное дешёвой розовой краской. — Обнести успели, но хотя бы нет следов пожара и выбитых стёкол,

— Фламинго? Всего лишь три звезды… У них там клопы могут быть… — разочарованно сказал командир отряда, смотря на вывеску над входом.

«Ну, этот хотя бы большой. Сотне бойцов не придётся спать в обнимку».

— Ладно, заходим, располага… Это ещё что за клоун? — посмотрел он на вышедшего из-за угла странного рослого психа в золотой маске и с пластинчатыми доспехами под кожаной курткой.

Крепкие армейские берцы, стальные наручи, защита шеи… Он словно с ристалища для душевно больных сбежал. И командир бы рассмеялся от его вида, но в одной руке у него была штурмовая винтовка, во второй — сияющий зелёным светом щит, а на поясе висел клинок.

— Не жарко тебе, воин? — снимая с плеча автомат и переводя его, как и бойцы, на режим одиночного огня, усмехнулся командир отряда. — Последний выживший городской сумасшедший?

— Да, — ответил незнакомец на османском, давая понять, что знает их язык. — А ещё я — смерть.

Он поднял винтовку, но не успел открыть огонь: прошедшие суровую подготовку бойцы тут же нашпиговали его свинцом.

— Штурмовую винтовку принято держать двумя руками, дурень… Слишком она тяжёлая, — под автоматный треск произнёс командир группы, отрабатывая стрельбу по сумасшедшей мишени, вылезшей прямо перед ними.

— Прекратить огонь! — скомандовал он, видя, что цель не двигается. — Умер стоя… Прямо как великий воин, ха-ха.

— Немного щекотно… — вздрогнул воин, вспышкой молнии переместился к командиру отряда, и того рядом с ухом затрещало горячее дуло винтовки.

— Что? — удивился солдат, ощущая вспышки боли по всему телу.

Жизнь покинула тело командира ещё до того, как он понял, что «сумасшедший» сделал из него щит, прикрываясь от ответного огня его бойцов.

Над болгарским курортом этой ночью взойдёт кровавая луна…

Глава 16

Не так уж и много слов я знаю на османском, но как раз «Псих», «Больной ублюдок», «Дьявол», «Монстр» входили в перечень. И слышал я их этой ночью много, очень много раз. Пожалуй, со стороны всё так и выглядело…

Могло показаться, что я подобен призраку, который исчезает и появляется в новом месте, устраивая очередной раунд резни, но я прекрасно знал, что это не так. Там, где со стороны всё выглядело, как односторонняя резня, а трупы падали к моим ногам, словно пожелтевшая листва с деревьев во время бури и урагана, однозначностью и не пахло…

Доспехи мои были могущественными, и первые тесты показали, что они смогут какое-то время выдерживать обстрел из огнестрельного оружия. Но смени стандартный калибр на что-то более крупное, и моя уверенность исчезнет. Вскоре я уже и против обычного огнестрела был далеко не так хорош, как демонстрировал изначально, привлекая всё больше внимания и заставляя охотиться на меня всех вооружённых до зубов оккупантов. Эфиром укрепил тело так сильно, как только мог. Кожа, кости, мышцы, суставы… Если бы я этого не сделал, пули, врезавшиеся в доспехи, давно превратили бы моё тело в отбивную.

Маска моя, одолженная у «гвоздичек», — больше элемент психологической атаки. Слишком уж она тонка для того, чтобы стать реальной защитой.

В меня бросали гранаты, так что приходилось носиться на пределе возможностей, вместе с тем стараясь «вырастить глаза на затылке» только ради того, чтобы осколки не посекли мне голову.

Тонкий, плотный слой покрова воителя, встающий на пути возможных мелких металлических убийц, что с треском покидали своё оружие и неслись в меня, был планом «Б» на случай, если мои доспехи не выдержат. И местами они начали разламываться уже спустя двадцать минут прямо посреди третьей кровавой схватки, начатой мной у штаба. Пулемёты жалили слишком больно…

Голову прикрывать в этих условиях было ещё сложнее. И за храбрыми атаками в самую толпу скрывалось желание оказаться посреди них, чтобы хоть немного остановить безумный шквал пуль. Стрелять по своим никто не хочет. Надеялся именно на это. Недолго…

Очень скоро моя тактика перестала действовать. Враги не стеснялись бросать в толпу сослуживцев гранаты, в то время как оказавшиеся подле меня бойцы бросались на меня в попытке вцепиться мёртвой хваткой и не дать сбежать.

Отреагировал я быстро. Можно сказать — мгновенно. И вспыхнул зелёным факелом посреди городской улицы рядом с десятком бойцов. Трое вмиг отправились на тот свет. За остальными пришлось побегать.