Небо в кармане 2! (СИ) - Малыгин Владимир. Страница 10

— Ничего, бывает, — ответил максимально дипломатично.

— Ещё как бывает, — согласился генерал. — Повторяю, никаких сегодня. Кстати, как эта штука открывается? Вы бы не могли помочь мне? Вот как? Понятно.

Распахнул дверку, подставил запотевшее лицо ветерку и властным взмахом руки отослал прочь сунувшегося к самолёту адъютанта.

— Приглашаю вас с вашим товарищем к себе. Кстати, кто он вам?

— Юрист, адвокат, поверенный отца, — машинально ответил, озадаченный приглашением. — Будет вести мои дела.

— А у вас ещё и дела есть? — развеселился генерал. — Не просветите ли, какие именно?

— Почему бы не просветить? — собрался. — Отец должен участок земли выкупить под Петербургом. Построим небольшой завод, будем выпускать самолёты, моторы, автомобили. Планов и проектов много, как раз сейчас Паньшин Александр Карлович занимается оформлением привилегий на все мои изобретения.

— На фотографирование с самолёта тоже оформляете? И на сбрасывание бомб?

— Нет, — улыбнулся и не стал хитрить. — Заявки на эти привилегии мы ещё не успели подать.

— Отлично, просто отлично, — потёр руки генерал. — Вот что. Сейчас вы быстро говорите мне о самых необходимых вам вещах… Что?

Увидел мою многозначительную улыбку и осёкся. Переспросил:

— Что-то не так?

— Всё так, Ваше высокопревосходительство. Мне нужен бензин и масло в мотор. Бензин обычный, в банках, нужно шесть банок. Масло то, что в автомобильные моторы заливают. Нужно поменять перед вылетом. Что ещё? Хорошо бы было пошить у местных шорников кожаный лётный комбинезон и шлем. В этом, сами понимаете, летать совсем неудобно. Ещё…

— Постойте, — опешил генерал. Помолчал, прищурился, осмотрел внимательно меня с ног до головы, хмыкнул весело. — А вы это только что придумали? Или у вас давно был нужный список подготовлен?

— Нет, никаких списков я не придумывал, — в отрицательном жесте мотнул головой. — Вы предложили, я высказал свои желания. Могу продолжать?

— А вы очень предприимчивый молодой человек, — рассмеялся генерал. — И решительный. Этим вы мне и нравитесь! Решено, сегодня остаётесь у меня. Продолжать более не нужно, я вас понял, список своих желаний продиктуете адъютанту.

Высунулся из кабины, приказал тут же подскочившему к самолёту офицеру:

— Князь вам надиктует, что ему потребно, вы подробно запишите и сегодня же постараетесь исполнить. Что там у нас дальше по плану?

— Праздничный обед в доме градоначальника по случаю прибытия, — глянул в мою сторону. — Важных гостей. Потом гуляния, фейерверки, ужин и отдых. Утром все прощаются с отважными воздухоплавателями, и вы возвращаетесь к прежним делам.

— Хорошо, хорошо, — остановил офицера генерал, поморщился, отвернулся, подмигнул мне и доверительным тоном проговорил вполголоса. — Видишь, сколько всего напланировано? А ты улетать собрался…

— Так в столице ждут, — попробовал возразить, настоять на своём, но был тут же оборван.

— Подождут! — и генерал тут же повернулся к адъютанту. — Телеграфируйте… Или нет, лучше я сам прозвоню в Петербург, перенесу вашу, как вы говорите, торжественную встречу, на… Завтра? Нет, на послезавтра. Сегодня, так и быть, предоставлю вам увольнительную, гуляйте, пока молодой. А завтра я вас приглашаю на доверительный разговор по этим вашим изобретениям. Полагаю, они не только нам, артиллеристам, они всей Русской Армии очень по нраву придутся. И не возражайте, молодой человек! Поверьте старику, так всем лучше будет. Заодно за это время все свои желания удовлетворите. Договорились?

Кивнул в ответ. А что тут сделаешь?

— Хорошо. С этим разобрались. Задиктуйте свои пожелания Александру Фёдоровичу, а я пока с градоначальником переговорю. Побудете моим гостем, окажу вам эту честь, так и быть, — и лихо подмигнул мне, хитрован. Тут же построжел лицом, обратился к адъютанту. — Александр Фёдорович, вы уж постарайтесь побыстрее управиться. И коляску к самолёту подгоните. Нечего князю своим видом праздную публику тешить.

— Как же так? — удивился. — Они же все ради меня сегодня собрались?

— Ну, не все, не обольщайтесь. Абсолютное большинство собралось ради развлечения. Скучно им, видите ли, на отдыхе. Мои офицеры уже несколько дней из лагерей ни ногой, бальная зала офицерского собрания пустует, вот они и ищут любую замену. Садитесь сразу в коляску, не сомневайтесь. Александр Фёдорович, полагаюсь на вас, закончите здесь и сразу ко мне. Поедем домой, у нас ещё дел много…

Задиктовать-то я всё задиктовал, да только офицер очень уж удивлённым выглядел. Подъехали за генералом, градоначальник обернулся, мне полушутя указательным пальцем погрозил и, прихватив Паньшина под локоток, уволок того в сторону. Полагаю, чтобы не сбежал вместе со мной. В ответ на его отчаянно-жалобный взгляд пожал плечами — мол, ничего не могу поделать, отдувайтесь за двоих, Александр Карлович. И сразу же отвернулся. Он у нас господин столичный, закалённый, к обществу привычный, пусть поработает в своей среде. Опять же лишняя популярность ещё никому не навредила…

— Всё записали, Александр Фёдорович? — генерал залез в коляску, отдышался и только тогда задал этот вопрос. Меня пока проигнорировал. — Что вы плечами, словно барышня на выданье, пожимаете. Ну-ка, показывайте, что вас так смутило?

Пробежался глазами по списку, хмыкнул, поднял на меня глаза:

— Однако, умеете вы удивлять, князь. Интересные у вас пожелания. Ну да ладно, уж коли обещал, так сделаю. Передайте паспорт Александру Фёдоровичу, он всё устроит.

Подождал, с интересом понаблюдал, как я из внутреннего кармана куртки документы вытаскиваю, как от тоненькой пачечки бумаг отделяю нужную. И только потом приказал адъютанту:

— Шорников мерки снимать ко мне пригласите. Так лучше будет. Думаю, отказаться никто из них не посмеет. Взамен же пообещайте им что-нибудь… Заказы разместить на упряжь или ещё что. Сами придумаете…

Поздним вечером по местным меркам и очень поздней ночью по моим собственным я с гудящей головой и подрагивающими ногами наконец-то добрался до кровати. Вот и закончился этот длинный день! Из всех сегодняшних событий самой большой неожиданностью для меня явилось то, что генерал мой оказался ни кем иным, как начальником моего будущего училища!

А тот полковник, что за их спинами маячил и скромным прикидывался, великий князь Сергей Михайлович…

Просидеть за столом во время обеда они мне не позволили. Как сказал мой будущий начальник — протереть штаны на, пардон, заднице, вы ещё успеете, князь. Дерзайте, пока молодой, пока есть силы и желания. Не уподобляйтесь некоторым когда-то блестящим и подающим великолепные надежды офицерам, променявшим военную службу на лакированный паркет бальных залов, звуки мазурки и такой вот обильный стол в окружении сонма вздыхающих и млеющих от блеска золотых погон барышень!

Услышав такое, никто бы не усидел на месте. Намёк понятен. Подхватился и я.

Признаться, мне уже и самому надоело находиться в центре пристального внимания окружающего общества. Отвечать на глупые и пустые вопросы, выслушивать восхищённые охи и испуганные ахи, ловить раздражённые и завистливые взгляды ухажёров и кавалеров изнеженных дам и барышень. Хорошо ещё, что то ли в силу моих младых лет, то ли из опасения вызвать гнев моего высокого покровителя до поединков дело не дошло…

И постоянно ссылаться на свой молодой возраст и занятость в тех случаях, когда мне между делом дамы хорошо за тридцать намекали на встречу tête-à-tête. Прятали глаза за веерами, поглядывали томными взглядами поверх своих опахал и никак не принимали вежливого отказа.

Я уж и не знал, как мне от них отбиваться. Хамить и посылать ни в коем случае нельзя — не простит мне местное светское общество такого поведения. И до столичных салонов слухи быстро дойдут, тут же половина дачников. А другая половина — жёны и дочери офицеров, проходящих практику в летних лагерях.

Поэтому отбивался, как мог, постоянно перемещаясь из одного угла в другой, стоило лишь заметить приближающийся ко мне очередной ударный авианосец. Почему именно такой носитель? Так в кильватере у него подобных дамочек целый шлейф тянется! Были ещё и другие, зрелые матроны с дочерями, моментально заметившие и оценившее участие Валевачева в моём нынешнем благоденствии.