Соперница - Робертс Нора. Страница 33

– Черт побери! – прошептал он. – Я буду скучать по тебе.

– Это не должно было случиться.

– Слишком поздно. – Он поднял голову, прикоснулся губами к ее лбу. – Я позвоню, когда смогу. – И Финн тотчас же понял, что никогда раньше не давал подобных обещаний. Это было словно невысказанное вслух обязательство. Он обескураженно сделал шаг назад и для верности засунул руки в карманы. – Удачи тебе на следующей неделе.

– Спасибо. – Она тоже сделала шаг назад. – Я знаю, что это бесполезно говорить, но – веди себя поосторожнее.

– Я буду вести себя как хороший репортер, – пообещал он с беспечной улыбкой. – Это важнее. – Он направился к выходу, потом остановился, положив ладони на ручку двери. – Послушай, Дина, если этот мерзавец еще позвонит…

– Ты подслушивал!

– Конечно, я подслушивал, я ведь репортер. В общем, если он еще позвонит, пошли его куда подальше, ладно? Иначе придется его убить, а мне этого не хотелось бы.

Она улыбнулась, но улыбка быстро исчезла. Что-то в глазах Финна убедило ее, что он не шутил.

– Не говори ерунды. Меня совершенно не интересует Маршалл, но…

– Ему повезло. – Он по-военному отдал ей честь. – Оставайся в эфире, Канзас. Я вернусь.

– Нахальный идиот, – пробормотала Дина. Но у нее защипало глаза, и она повернулась к окну посмотреть на Чикаго. Где-то на другом конце света шла война, подумала Дина, смахивая первую слезинку. А прямо здесь надо было готовить шоу.

Так какого же черта она влюбилась?

– О’кей, Ди, мы почти готовы. – Фрэн сунула голову в костюмерную. – Зрители уже все здесь.

– Отлично. – Дина все так же тупо пялилась в зеркало, пока Марси в последний раз поправляла ее прическу. – Просто отлично.

– Они в бейсболках «Кабз» и футболках «Уайт Сокс». Некоторые даже принесли флаги и теперь ими машут. Я тебе говорю, они все очень оживлены.

– Отлично. Просто отлично.

Улыбнувшись про себя, Фрэн посмотрела в свой блокнот.

– Все шестеро жен сидят в зеленой гостиной. Все очень приветливые. Саймон сейчас там, повторяет вместе с ними сценарий.

– Я зайду туда познакомиться с ними, – монотонно произнесла Дина. Она чувствовала, как к горлу подкатывает тошнота.

– О боже, Фрэн, мне и в самом деле сейчас будет плохо.

– Нет, не будет. На это у тебя уже не осталось времени. Марси, ее волосы выглядят просто прекрасно. Может быть, потом ты сможешь что-нибудь сделать и с моей прической? Пошли, знаменитость. – Фрэн сдернула Дину со стула. – Тебе еще надо поболтать с аудиторией до начала съемки, чтобы они потом поддерживали тебя.

– Мне надо было надеть темно-синий костюм, – говорила Дина, пока Фрэн тащила ее к студии. – Оранжевый и киви – это слишком ярко.

– Это великолепно: молодо и задорно. Как раз то, что надо. Ты выглядишь шикарно, но не банально, по-дружески, но не простовато. Теперь послушай. – Фрэн взяла Дину за плечи, и они вдвоем словно отгородились от хаоса, царившего за сценой. – Ради этого мы все пахали последние несколько месяцев. К этому ты стремилась уже много лет. Так что выйди на сцену и сделай так, чтобы они полюбили тебя.

– Я все время думаю: вдруг что-нибудь случится? Вдруг у меня кончатся вопросы? Вдруг я не смогу управлять этой толпой? Вдруг кто-нибудь спросит, какого черта я веду это дурацкое шоу, когда мы посылаем войска на Ближний Восток?

– Во-первых, у тебя никогда не кончатся вопросы. Во-вторых, ты сможешь справиться с любой толпой. И в-последних, ты ведешь это шоу, потому что людям необходимо развлекаться, особенно в такие времена, как сейчас. Теперь соберись, Рейнольдс, и иди выполняй свою работу.

– Правильно. – Она глубоко вздохнула. – Ты уверена, что я хорошо выгляжу?

– Иди.

– Я пошла.

– Дина!

Она удивленно повернулась, и ее словно окатило волной ярости: за ней на расстоянии вытянутой руки стоял Маршалл. Услышав, как зарычала Фрэн, Дина быстро сделала шаг вперед.

– Что ты здесь делаешь?

Он легко улыбнулся, хотя взгляд его казался грустным.

– Я хотел пожелать тебе удачи. Лично. – И Маршалл протянул ей букет светло-розовых роз. – Я очень горжусь тобой.

Дина не шелохнулась, чтобы взять цветы; она не отводила взгляда от его глаз.

– Я принимаю пожелание удачи. Твоя гордость – это твое личное дело. А теперь – мне жаль, но здесь может присутствовать только персонал.

Очень медленно он опустил цветы.

– Я не знал, что ты можешь быть такой жестокой.

– Значит, мы оба ошибались. Мне сейчас предстоит вести шоу, Маршалл, но я потрачу минуту, чтобы повторить тебе еще раз: у меня нет никакого желания возобновлять какие бы то ни было отношения с тобой. Саймон! – позвала она, все так же глядя на Маршалла. – Покажи доктору Пайку, где здесь выход, ладно? Кажется, он заблудился.

– Я сам найду дорогу, – сквозь зубы произнес Маршалл. Он разжал руку, и цветы упали на пол, напомнив Дине, как она уронила похожий букет. От запаха роз у нее опять засосало под ложечкой. – Но от меня не так легко отделаться.

И он зашагал прочь вместе с нервно семенившим Саймоном. Дина медленно сделала вдох и выдох, пытаясь успокоиться.

– Гад ползучий, – прошептала Фрэн, автоматически поднимая руку, чтобы снять напряжение с плеч Дины. – Мерзавец. Прийти вот так, прямо перед началом эфира. Ты как, в порядке?

– Все будет отлично. – Ее трясло от бешенства. Слишком многое было поставлено на следующий час, чтобы потворствовать своим чувствам. – Я чувствую себя отлично. – И она направилась вперед, по дороге взяв микрофон из рук Джефа.

Глядя на нее, Джеф широко улыбнулся.

– Ни пуха, ни пера, Дина.

Она расправила плечи.

– К черту.

Она шагнула на сцену и улыбнулась морю лиц.

– Всем привет, спасибо, что пришли. Меня зовут Дина. Примерно через пять минут начнется съемка нашего шоу. Надеюсь, вы поможете мне его вести. Ведь это мой первый день на работе.

– Поставь эту чертову кассету. – В своем офисе в высотной башне Нью-Йорка Анджела потушила окурок сигареты и тотчас же закурила следующую.

– Я чуть ли не по лезвию ходил, чтобы раздобыть эту копию, – заявил Лью, вставляя кассету в видеомагнитофон.

– Ты мне это уже говорил. – Она больше не могла его слышать. Ей было плохо от страха – что сейчас появится на мониторе. – Включай же, черт побери!

Он нажал на «пуск» и отступил. Прищурившись, Анджела вслушивалась в музыку, сопровождавшую заставку. Слишком близко к року, ухмыльнувшись, решила она. Среднему зрителю это не понравится. Общий план аудитории – бейсболки, аплодисменты, спортивные флаги. Средний класс, подумала Анджела, и устроилась поудобнее.

Все будет в порядке, успокаивала она себя, все будет хорошо.

– Добро пожаловать на «Час с Диной». – Камера показала лицо Дины крупным планом. Неторопливая, теплая улыбка, но глаза напряжены. – Мы ведем нашу передачу из Чикаго. Наши сегодняшние гости – шестеро женщин, которые знают о бейсболе абсолютно все. И не только как надо выигрывать или кто выступает в какой лиге.

«Нервничает, – довольно отметила Анджела. – Хорошо еще, если ей удастся дотянуть до первой рекламы». Предчувствуя Динино унижение, Анджела даже позволила себе пожалеть ее. В конце концов, подумала она с тихим, сочувственным вздохом, кто знает лучше ее, что это значит – смотреть в безжалостный стеклянный глаз камеры?

Девочка слишком много взяла на себя, слишком поторопилась. Это будет тяжелым уроком, но зато хорошим. Когда она провалится – а она наверняка провалится – и прибежит стучаться в ее дверь, просить о помощи, тогда, мечтала Анджела, придется снисходительно простить глупышку и дать ей второй шанс.

Но Дина довела шоу до рекламы, закончив первую часть под гром аплодисментов. После первых пятнадцати минут вместо приятного вкуса жалостливой симпатии Анджела почувствовала во рту горечь разочарования.

Она просмотрела шоу от начала до заключительных титров, не произнося ни слова.