И улыбнется удача (СИ) - "gulsim". Страница 1

========== Часть 1 ==========

«Дестабилизировался дар» — сам себе поставил диагноз Диим. Ведь с чего бы его стали мучить галлюцинации, не только слуховые, но и зрительные? С месяц назад начал слышать в пустой квартире разговоры невидимых людей, а через неделю появились тени. Паниковать не стал, отлично осознавал, что это играет с его разумом слегка разбалансировавшийся дар. А два дня назад мир ожил — тени обрели тела, вполне людские, но вот морды у них были монстров, отвратительные, с затаившимся в глазах голодом. Рассказать об этом папе Диим не рискнул, побоялся, что он потащит его прямиком в лечебницу для нестабильных стихийников. Вряд ли пребывание там пойдет ему на пользу, тем более, что он твердо верил, что все эти галлюцинации преходящее явление — неприятное последствие временной потери контроля над своими способностями. Правда, вчера добавились тактильные глюки, начало казаться, что он насквозь мокрый. Диим испуганно трогал одежду, на ощупь та была сухой, но ощущение, что влажная, было весьма реалистичным. Он тогда сильно испугался и решил лечь спать пораньше, посчитав, что ему следует хорошенько выспаться, пока не стало хуже, но утром ожидаемое избавление от напасти так и не наступило. Кажется, стало только хуже. Уронил на пол печенье и пока поднимал, разрыдался как ребенок, размазывая слезы по щекам. Нервы тоже вышли из-под контроля, отрицать это было бессмысленно. Наплакавшись, Диим слегка подуспокоился и решил, что просто переутомился, о плохом думать совсем не хотелось.

Но по-настоящему испугался, когда внезапно начались проблемы со зрением. Проснувшись утром, Диим обмер от ужаса: пропало боковое зрение. Поспешно одевшись, он выскочил из своей комнаты.

— Папа, мне нужно сходить к медику, — войдя на кухню, сообщил Диим.

— Что случилось? — смотрит обеспокоенно.

— У меня исчезло периферическое зрение.

— В каком смысле исчезло? — недоуменно спросил папа.

— Я словно смотрю на мир через длинную трубу, — объяснил Диим. — Странно так и неприятно.

Перепугался, уставился в глаза.

— Давно?

— Сегодня. Проснулся, и тут такой вот неприятный сюрприз.

— К окулисту я пойду с тобой.

— Па, мне уже двадцать, а не пять, — Диим сел за стол.

— Не спорь, ешь и жди меня, — выбежал из кухни. Проводив его взглядом, Диим придвинул к себе тарелку с кашей.

Через пять минут в дверях появился младший братишка. Подошел к столу и взобрался на стул.

— Папа сказал, ты стал плохо видеть и тебе нужно к медику. А меня ты видишь? — в глазах у Вайки любопытство, слишком маленький, чтобы понять серьезность произошедшего с братом.

— Вижу, — Диим рассмеялся. — Я не вижу то, что по бокам от меня происходит.

— Но я тоже этого не вижу, — Вайка повертел головой, нахмурил белесые бровки. Забавный такой.

— Не так, сделай «трубу» из рук и тебе станет понятна суть моей проблемы.

Старательно сложил ладошки и прижал к глазам. Диим умилился.

— Неудобно так смотреть, — сделал вывод Вайка.

— Точно, вот поэтому мне нужно обратиться к медику, а теперь ешь кашу, а то совсем остынет.

— Ты тоже ешь, папа не любит, когда мы голодные.

— Хорошо, — Диим улыбнулся, несмотря на то, что настроение было паршивым.

Папа влетел на кухню, все так же тревожно блестя глазами.

— Поели? Ну, тогда пошли.

Отведя Вайку в развивающий центр для детей дошкольного возраста, они отправились в ближайшую лечебницу.

Больше часа медики держали Диима под сканером, о чем-то тревожно переговариваясь. Внимательно изучали данные, выдаваемые на монитор, взволнованно переглядывались и вновь принимались совещаться. Придя к какому-то выводу, отпустили его, и спустя минут десять один из медиков вышел в приемное отделение к ним с папой. Лицо серьезное, взгляд напряженный, и Диим как-то сразу понял, что дела его неважные.

Нервно комкая край туники, папа слушал медика. Диим тоже слушал — сквозь нарастающий в ушах гул пробивались отдельные фразы:

— Чип отторгается… бу-бу-бу… прервана синаптическая связь… бу-бу… не больше полугода… бу-бу… бессильны…

Проклятый чип, подавляющий дар, с самого начала доставляющий ему неприятности в виде частой головной боли, решил его добить! Диим стиснул зубы, сглотнул, пытаясь сосредоточиться, и услышал ответ папы:

— …квартиру продам, восстановительная камера на планете рэйнохов творит чудеса…

Побелев, Диим оперся об косяк. Вайка — братишка с наивными еще глазами окажется на улице просто потому, что папа хочет продлить жизнь почти трупу. Нет, он не позволит.

— До отлета мы можем подержать вашего сына в искусственном сне, — предложил медик. — Регресс зрительных нервов стремительно нарастает, по предварительным прогнозам полная слепота наступит примерно через неделю, для сенсетива это большой стресс, и мы не можем предугадать, как он поведет себя. Возможна полная потеря контроля над даром, а это, сами понимаете, нежелательно. У него ведь нет ригидной пары?

— Нет, у Диима тактовые интервалы периодичности создания климатического события превышают двадцатибалльный регистр, пару ему невозможно подобрать, среди ригидных носителей с такими высокими показателями просто нет, — пояснил папа.

Да, вот такой он неудачник, горько подумалось Дииму. Сильный дар, как оказалось, не благо, а тяжкая ноша, с которой он не справился.

— Ясно, так вы согласны на сон? — медик вопросительно уставился на него.

— Да, — кивнул парень.

— Хорошо, — медик облегченно улыбнулся.

Обрадовался, что не придется силой тащить его в лечебницу. Диим изобразил улыбку. Да, ему нужно вести себя с предельной осторожностью, чтобы не оказаться в лечебнице раньше, чем он осуществит свой план. В голове опять зашумело, рядом с медиком возник криво улыбающийся монстр, через секунду тело его подернулось рябью, лицо потекло, сменяясь плоской маской. С трудом удержавшись от крика, Диим повернулся к папе. Милый ласковый папа, самый лучший из всех. Папа улыбнулся и успокаивающе сжал его руку.

— Ничего, сынок, все будет хорошо. Ты будешь здоров.

— Обязательно буду, — согласился Диим, а про себя добавил: «Только не в этой жизни».

Распрощавшись с ними и сообщив, что ждет их через пять дней, медик ушел, а они направились к выходу.

— Па, а поехали на море? — предложил Диим.

— Мы пока не можем позволить себе такие траты, — с сожалением отозвался папа. — Лечение будет стоить очень дорого.

— Па, мне лечебница теперь станет родным домом надолго. Пожалуйста, давай съездим на море, хотя бы на пару дней. Может, это для меня последний раз, — эта фраза верх жестокости, но ему нужно было добиться своего.

В глазах папы ужас, подрагивающими губами он прошептал:

— Хорошо.

— Я тебя очень люблю.

— Я тоже, сынок, — папа расцвел.

Вайка, узнав, что они едут на море, прыгал до потолка и все спрашивал, когда случится это замечательное событие.

— Я же сказал, что завтра с утра и тронемся в путь, — папа, посмеиваясь, подхватил его на руки, поцеловал в лоб и, отпустив, пошел на кухню готовить еду.

— А глаза тебе вылечили? — спросил Вайка у брата.

— Пока еще нет, но вылечат, — соврал Диим.

— Это хорошо, — улыбнулся мальчик. — А мы будем купаться в море?

— Обязательно, ведь мы для этого туда и едем.

Взбудораженный будущей поездкой Вайка весь вечер донимал их вопросами, угомонился, лишь устав сам от себя. Тихонько посмеиваясь, Диим вместе с папой уложил его в кроватку. Поцеловав его и папу, Диим ушел к себе в комнату, но заснуть так и не смог, опять начали одолевать галлюцинации, сначала слуховые: кто-то скребся в окно и раздраженно рычал, потом появились яркие быстро гаснущие вспышки света, красные и синие, а затем на смену им пришли тени. Они безмолвно столпились вокруг кровати, уставившись на него невидимыми глазами. Так он под этими недобрыми взглядами и впал в какое-то дремотное забытье мало похожее на сон.