Бандит - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 2
Шакуров между тем, освободившись от объятий приятеля, снова нырнул в машину. Он тщательно проверил все дверцы, покрутил и запер руль, и, извлекши из-под ног длинное железное коромысло, укрепил его на руле. Затем обошел машину кругом, удостоверяясь, что все стекла подняты и замки заперты, и напоследок провел черным брелоком по белому квадратику, прилепленному к окну изнутри. Наверху квадратика загорелся красный глазок.
– Вишь, какая охрана, – не удержался Шакуров.
– Вижу, – сказал Валерий, – хочешь, я в твою тачку за две минуты влезу?
Шакуров как-то понуро передернулся, но потом подхватил «дипломат» и махнул рукой:
– Пошли!
Как ни разительны были изменения, происшедшие снаружи, изнутри забегаловка изменилась еще сильней.
Исчезли пластмассовые столики и вечно заляпанный пол, стены бывшей пельменной до половины были отделаны дорогим деревом, с потолка на длинных ножках свисали бронзовые фигурные фонари, а на белых скатертях красовались маленькие вазочки с цветами.
В глубине зала, на небольшом помосте, танцевала девица.
Официант, выгнувшись морским коньком, принял у Шакурова заказ. Черный галстук-бабочка на белой груди официанта напоминал муху в молоке.
Девица на сцене сняла с себя лифчик и стала крутить грудями, то одной, то другой, в разные стороны.
Валерий, не видевший девок почти два года (правда, в Архангельске он трахнулся с портовой шалавой), раскрыл рот и уставился на девицу. Официант принес заказ.
– Ну, за возвращение! – сказал Шакуров, поднимая высокую хрустальную рюмку.
Валерий, не сводя глаз с девицы, заглотнул спиртное.
Шакуров между тем аккуратно двумя лопаточками положил себе салата и стал есть мясо, аккуратно отрезая маленькие кусочки. Отрежет кусочек, обмакнет его в подливу, постарается, чтобы в подливе была долька гриба, и проглотит. Отправит в рот слезящийся, словно из зеленого агата, соленый огурчик и опять режет кусочек…
Девица на сцене стащила с себя трусики и теперь крутила и грудями и попкой.
– Валера, – сказал Шакуров, – еще разок, а?
Валерий опомнился, выпил стопку и набросился на еду. Глядя на него, Шакуров поморщился: парень, видно, забыл, что сидит в приличном ресторане, трескает все, как лагерную баланду после смены. Куски хлеба запихивает в рот вперемешку с мясом и подливой.
Наевшись, Нестеренко икнул, вытер губы рукой и заметил:
– Ты, я гляжу, неплохо живешь.
– Неплохо, – сказал Шакуров.
– Компьютеры продаем. Расширяться думаем.
– На какие шиши?
– Да шиши-то немереные, – похвастался Шакуров, – директора толпами ходят, не знают, чем деньги отоварить. Я вчера одному три штуки впарил. Десять тыщ пишет, пять нам отстегивает, пять делит пополам…
– Много налогов платите?
– А у меня райком комсомола в соучредителях. Налоговые льготы.
– А-а. – Пойдешь ко мне?
– Нет. – Ну, как знаешь.
– У тебя башли есть? – А тебе сколько надо?
– Штук пятьдесят. Баксов.
Шакуров даже изменился в лице.
– Ты шутишь? На что тебе пятьдесят тысяч?
– Дело хочу открыть. – Какое?
– Да вот, ходил сегодня по Москве, мороженого хотел пожрать, мало мороженого-то. А скоро лето.
– Валерий помолчал и добавил:
– Я когда в Архангельске в порту калымил, видел такую штуку: грузовичок, а прямо в нем мороженица. Ну, и оборудование для производства. Английское. Грузины для себя покупали. Я с человеком от фирмы поговорил, – нет проблем, говорит, – у нас в Москве есть этот… как его, черта рыжего – дистрибьютор. Гоните баксы и берите оборудование.
Шакуров молчал.
– У меня и команда есть, – сказал Валерий, – даже бухгалтер.
– Где это ты с бухгалтерами познакомился?
– А он сидел со мной. На два месяца раньше вышел. Сейчас его никуда из-за этого не берут, а мужик он ничего.
– Прямо так, – сказал Шакуров.
– Вчера в зоне, а сегодня директор фирмы. А у меня работать не хочешь?
– Я же сказал.
– Слушай, Сазан, у тебя ж отличные руки. Хочешь, в автосервис устрою? Шубкина помнишь, Шубку? У него теперь мастерская, он тебя сразу возьмет. Полгодика поработаешь по-простому, а там, гляди, расширится, выделит тебе пай…
– А он машины только ремонтирует или раздевает тоже?
– Ну это уж я не знаю.
– А я знаю. Шубку знаю.
– Ну как хочешь…
– Ты мне можешь деньги ссудить? Осенью отдам. Сколько скажешь, столько и отдам.
– Валера, да ты пойми, нет у меня таких денег! У меня каждая копейка в дело идет, у меня…
Валерий поднялся.
– На нет и суда нет. Бывай.
И Валерий направился к выходу.
– Валера, да стой ты!
Валерий повернулся.
– Ах да. Заплатить я забыл. Вот. Тут хватит.
И на стол легли две бумажки.
Валерий молча вышел из ресторана и зашагал по темной улице. Двое или трое скучавших близ козырька парней расступились, пропуская его.
Прошло немного времени, сзади хлопнула дверь: это выскочил из подвальчика Шакуров.
– Валера! – закричал Шакуров.
Но Валерий был уже за углом.
– Валера!
И вдруг крик Шакурова прервался, вместо этого он завизжал, тоненько так, нехорошо.
Валерий повернулся и побежал обратно.
Те трое парней, которые скучали у лестницы и пропустили Валеру, сомкнулись тесной кучкой вокруг Шакурова. Двое держали его за руки, третий, сладострастно похрюкивая, заносил кулак с блеснувшим кастетом и что-то вежливо, нежно толковал Шакурову.
Не добежав двух метров до человека со свинчаткой, Валерий подпрыгнул в воздух, и правая нога, в развороте, въехала парню в ухо. Тот ойкнул, пролетел с метр и врезался в стоявшего у стенки товарища, оба они свалились на мягкую землю. Валерий докрутил поворот до конца и тут же, на излете, костяшки его пальцев соприкоснулись с челюстью третьего парня, продолжавшего держать Шакурова. – Р-распишитесь в получении, – сказал Валерий.
Во рту парня что-то хрустнуло, словно он надкусил лампочку от электрического фонарика. Парень выпустил Шакурова и со всей силы двинул Валерию по морде. Валерий оскалился, его следующий удар и кулак противника попали в цель одновременно. Парень хотел было согнуться, но тут лицо его повстречалось с вовремя поставленным коленом Валерия. Потом парень ударился затылком о стену, сполз в осенние листья и затих.
Валерий обернулся. Те два парня, что налетели друг на друга, наконец распутались и вскочили на ноги. Один протянул вперед руку. Щелкнула кнопка, и свет ресторанной вывески заплясал на тонком лезвии.
– Сейчас порежу, – зашипел бандит, бочком двигаясь на Валерия.
Тот ухмыльнулся и в следующее мгновение выбросил в руку спрятанный в рукаве нож. Глаза нападавших в ужасе расширились. Это было не какое-то легкое перышко. Это был тяжелый десантный нож, шириной сантиметра два, а длиной – достаточной, чтобы проткнуть худого человека насквозь. Клеймо воровских традиций лежало на нем так же ясно, как печать в техническом паспорте.
– Смываемся, – сказал парень, бледнея.
Оба злоумышленника повернулись и дунули вверх по улице. Третий остался сидеть на грядке.
Валерий спрятал нож и обернулся. Шакуров так и стоял, запрокинув голову, у стены.
– Тебя довезти или сам доедешь? – спросил Валерий.
– Доеду, – слабо отвечал Шакуров, – а впрочем, они, кажется, взяли ключи…
Валерий нагнулся и поднял брелок с ключами, валявшийся в листве у ног Шакурова.
– Садись.
Шакуров молча плюхнулся на сиденье для пассажира.
– Тебя куда везти-то? – спросил Валерий, трогаясь с места и чуть не поддав носом одинокое дерево у тротуара.
– Ты что последний раз водил?
– Бронетранспортер.
– Это заметно, – слабо пробормотал Шакуров, но попытки отобрать у приятеля руль не сделал.
Они проехали два или три квартала, и Шакуров стал понемногу приходить в себя.
– Веселое это дело – торговать компьютерами, – заметил Валерий.
– За что они тебя? Кинул, что ли, кого?
– Не, – сказал Шакуров, – с хмырем одним рынка не поделили. Не думал, что так круто…