Бомба для банкира - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 16

Александр запретил убивать Гуню, и Сазан с самого начала сказал, что он еще пожалеет об этом запрете.

И тут Александр похолодел.

— Погоди, — сказал он, — зачем же мы к нему едем?

Сазан промолчал.

— Ты что, меня хочешь в это дело впутать?! — заорал банкир. — Что я там буду делать?

— Смотреть, — сказал Сазан, — смотреть и слушать. — Я не хочу, чтобы завтра твой друг мент пришел к тебе и сказал: «Сазан подложил бомбу к вашей двери, а когда дело не удалось, замочил первого попавшегося под руки подозреваемого. И свалил все на него».

Сазан остановил машину у ночного киоска и купил бутылку ликера и коробку шоколадных конфет.

В старой генеральской квартире, в окне пятого этажа, выходящем на Садовую, горел свет, и сквозь кисейную занавеску просвечивал телевизор. Друзья поднялись на пятый этаж, и Сазан нажал на кнопку звонка. Банкиру казалось, что он видит дурной сон. Ему вдруг представилось, что ему опять десять лет, и кнопка звонка так безбожно высока, что до нее нельзя дотянуться, а можно только допрыгнуть, — и что вот сейчас дверь отворит Лидия Павловна, в штопанном халате и с наколкой на красивых седых волосах, и скажет:

— А, мальчики. У Феди опять болит горло, и гулять я его не пущу. Хотите чаю?

Дверь отворилась, и на пороге показалась Лидия Павловна, в штопанном халате и с черепаховым гребнем на сморщенной, как грецкий орех, головке. Она близоруко вглядывалась в темноту.

— А, Сашенька! — вдруг изумилась она. — И Валерик! А Феди дома нет. Хотите чаю?

— Что же вы так, Лидия Павловна, — сказал Сазан, галантно передавая ей ликер и шоколад, — спрашивать надо, кто за дверью. Стоят два молодых бугая, — а вдруг мы бандиты?

Старушка засмеялась.

— Ну какой же вы бандит, Валерик?

Гуни действительно не было, иначе бы в прихожей царил беспорядок, а на кухне жарилось бы что-нибудь вкусное для внука.

Через пять минут молодые люди сидели в гостиной. На диване перед включенным телевизором грелась молодая беременная кошка, и было слышно, как начинает свистеть на кухне чайник. Это была хорошая, большая генеральская квартира в добротном доме с высокими потолками, с огромной гостиной, с трофейным роялем, на котором в детстве мучили Гуню, и прочей трофейной мебелью: а кроме трофейной мебели, ничего нового в гостиной не было.

— А Федя сегодня будет? — спросил Сазан, когда старушка разлила в тонкие, мейсенского трофейного фарфора чашечки ароматный чай.

— Не знаю, — покачала та головой. — Он теперь редко дома ночует. С тех пор, как он уволился от Саши, целыми днями пропадает. Саша, вы не сердитесь, что он ушел?

«Ушел! — чуть не вскричал Александр. — Да его выкинули мордой об стенку!»

— А вы сами как думаете, почему он ушел? — спросил Сазан.

Старушка лукаво улыбнулась.

— Ну, вы же знаете, какой он хвастун. Его послушать, так он у вас самый главный человек. Но я, однако, думаю, что он неплохо справлялся, если ему предложили уйти в этот самый… — Куда? — спросил Шакуров.

Старушка с досадой покачала головой.

— Ну, этот… его еще все время Суворов рекламирует по телевизору. Так вы не сердитесь, что он ушел?

— Нет, — сказал Сазан, — Я на себя сержусь. Я не очень хорошо с ним поступил. Мы поссорились, а виноват был я. Если он позвонит, скажите ему, Лидия Павловна, что мы ждем его назад. В общем, тут одно дело есть — как раз для него… «Неужели он думает, что Гуня вот так возьмет и придет? — промелькнуло в мозгу Александра, — А хотя с Гуни станется».

Александр был безумно рад, что Гуни не было дома. Ему было жутко себе представить, как Сазан, улыбаясь, подталкивает бледного Гуню к прихожей: «Мы, Лидия Павловна, покататься…»

— Значит, — сказал Валерий, — он теперь редко ночует дома. А у матери?

Лидия Павловна поджала губы. Мать Гуни разошлась с отцом-генералом, когда Гуня был совсем маленький, и у нее была новая семья. А Гуня остался у отца с бабкой. Отец умер, когда Гуня был в седьмом классе.

— Не знаю, — сказала она, — скачет как оглашенный, То, говорит, квартиру снял, а сам неделю дома сидел, приемник, что ли, паял.

Сазан поднялся и пошел к двери Гуниной комнаты.

— Можно? — спросил он. — Воспоминания детства… Александр тоже пошел за ним. В комнате царил неприятный, кислый запах табака, но все было очень чисто. Старый деревянный стол перед окном был сильно изрезан ножом, и над широкой кроватью висела люстра из пластмассового хрусталя.

— Это Федя так убирается? — удивился Сазан.

— Что вы! — замахала руками старушка, — я вчера весь день ее чистила, целое ведро мусора выгребла, теперь не знаю, как его вниз дотащить.

— Ничего, Лидия Павловна, — мы вынесем мусор, правда?

И подмигнул старушке. Та частенько в свое время посылала друзей выносить мусор.

Сазан побеседовал еще немного со старушкой о временах и ценах и пообещал взять одного из котят, когда кошка разродится.

Уходя, он напомнил:

— Лидия Павловна, мы обещали вам вынести мусор.

Старушка заколебалась, глядя на дорогой костюм Валерочки, но в конце концов вручила ведро, полное картофельных очистков. Сазан отыскал в багажнике чистый пакет, вывалил туда весь мусор и поднялся наверх с опорожненным ведром.

— Да, — сказала старушка на прощание, — может быть, он на даче в Пелищеве, но ведь вы же туда не поедете.