Бомба для банкира - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 29

Гуня между тем наложил себе полную тарелку каши и уплетал ее за обе щеки.

— Послушай, — сказал отчим, — тут к тебе приходила милиция.

— Милиция? — удивился Гуня. — Зачем?

— Тебе видней.

— Чего видней?! — жалобно вскричал Гуня. — Чего я сделал? Чего я когда кому плохого сделал, а? Ходят, пристают, как мухоловка! Вон, в Липецке завод американцам продали за десять тыщ, а они ко мне пристают! В троллейбусе тоже грязь… — мрачно прибавил Гуня.

— А в булочной опять черного не было, — согласился отчим.

В прихожей раздался звонок.

— А вот и мать твоя пришла, — сказал отчим.

Он открыл дверь: на пороге стоял Валерий в светлом бежевом плаще с широкими отворотами на рукавах. Руки Валерий держал в кармане плаща.

— Добрый день, — сказал Валерий отчиму.

Гуня, побледнев, глядел в коридор.

Валерий, не раздеваясь, стоял у двери.

— Поехали, — сказал Валерий.

— Куда?

— Далеко.

— Никуда я не поеду! — закричал вдруг Гуня.

— Дурак, — спокойно сказал Валерий. — Малый Толмачевский, 22, 17, И. И. Демочкин, — это тебе что-нибудь говорит? — И, повернувшись к отчиму, добавил:

— Вы не представляете, какой он дурак. Он снял по фальшивому паспорту квартиру на Толмачевском, а потом продал ее какому-то грузинскому качку.

И продолжал:

— Милиция тебя опознала, а джорджи ищет с тобой встречи. Поехали.

— Куда?

— Во Внуково-Быково. Пока джорджи в Москве, тебя в Москве нет, понятно?

Гуня глядел на своего приятеля, как кролик на удава. Возможно ли, чтобы Сазан не знал о бомбе? А собственно, откуда ему знать? Он что, самый умный, что ли? Гуня не засветился ни перед кем, кроме какой-то слепой старушки с болонкой. А откуда этим дуракам найти старушку, у которой мозги поросли щетиной, — она вообще приняла его за почтальона. Если разобраться, так это Сазан ему еще должен. Только подумать, выкинуть школьного приятеля из машины и с работы! Наверняка Сазан чувствует свою вину за то, что Гуне пришлось связаться с этим ашотом… — Поехали, — сказал Сазан.

Гуня встал и, вздрагивая, начал одеваться. Отчим сунул ему в руки черную куртку. Они сошли в холодную, вечереющую подворотню.

Валерий молча посадил Гуню в машину и сел за руль. Колеса взвизгнули, разбрасывая последний рыхлый снег, и через пять минут машина выехала на Кропоткинскую набережную.

В 17:40 на рабочем столе Сергея раздался звонок.

— Тихомиров слушает.

— Это Дмитриев. Звонил постовой и сообщал, что человек с приметами Гуни сошел с троллейбуса на Кропоткинской. Городейский, однако, не звонил.

Гуня и Сазан ушли. Отчим молча стоял посереди комнаты. Сотрудник одного из московских НИИ, он имел слишком мало таланта и слишком много честности, чтобы после перестройки переменить профессию. Он раньше никогда не видел вблизи людей, которые продают непринадлежащие им квартиры, и других людей, которые относятся к этому, как к мелкой неприятности. Он стоял посереди комнаты и раздумывал, что он скажет жене.

Он еще не пришел к определенному решению, когда в дверь позвонили.

— Кто там; — спросил он.

— Милиция. Открывайте.

Отчим в ошеломлении открыл дверь, и в комнату ввалилось целое стадо милиционеров во главе с тем самым лейтенантом, который два дня назад заглядывал в поисках свидетеля.

— Где Баркин? — орал лейтенант.

Отчим немедленно понял, что Валерий был прав, и что, вовремя увезя Федю, избавил семью от скандала.

— Его здесь нет, — сказал отчим. — Какое вы имеете право… Милиционеры уже разбежались по всем комнатам. Один поволок к стене тумбочку и шарил на полатях, где валялись старые санки и ломанные удочки; задница второго торчала из-под ванны. Отчим вдруг с ужасом заметил, что все милиционеры держат в руках огнестрельное оружие.

— Куда он ушел?

— Его здесь не было, — сказал отчим.

Сергей молча ткнул пистолетом в остывающую кашу и расставленные для двоих тарелки.

— Я спрашиваю, куда он ушел?

Отчим внезапно рассердился:

— Слушайте, чем арестовывать с пистолетами квартирных мошенников, вы бы лучше арестовывали тех, у кого хватает денег на такие квартиры!

— Кто вам сказал, что Баркин сбывал квартиры?

Отчим заколебался.

— Один его приятель.

— Сазан?! Сазан был здесь?

— Какой Сазан?

— Валерий Нестеренко.

Отчим изумленно хлопал глазами. Сергей схватил его за шиворот:

— Сазан был здесь, и сказал вашему пасынку, что грузин, которому он продал квартиру, ищет его, чтобы убить?

— Откуда… — Они уехали вместе?

— Ну, — сказал отчим, — Валерий выручал друга… — К вашему сведению, — сказал Сергей, — Валерий — глава одной из крупнейших бандитских группировок Москвы, да и ваш пасынок, скажем тоже, хорош гусь. И Сазан охотится за вашим пасынком вот уже четыре дня. Для него это вопрос жизни и смерти. Я не знаю, как он появился здесь — мы держали дом под наблюдением. Но то, что он сделал, — он обеспечил себе алиби. Где-нибудь через год труп вашего пасынка выловят из подмосковного пруда, и Сазан скажет: «Ай-яй-яй! Я же посадил его на поезд в Армавир! Наверное, он вернулся, и этот поганый джорджи его замочил!»

А теперь, — продолжал Сергей, выпуская отчима, — вы мне точно и быстро перескажете все, что Сазан сказал Гуне.

Милиционеры ушли, а отчим остался в задумчивости у окна. Он был старый человек, и он никогда не видел людей, которые предлагают своим жертвам поехать в Армавир, чтобы по дороге нашпиговать их содержимым автоматного рожка. Он вздыхал и раздумывал, что бы сказать о происшедшем жене.

После этого Сергей спустился во двор. За мусорным бачком стоял желтый «москвич», и в нем на переднем сиденье развалился Городейский. Он старательно спал. Сергей постучал по стеклу. Городейкий зевнул, раскрыл глаза, и выскочил машины.

— Поедешь в отдел, — сказал Сергей, — и там скажешь Захарову, что ты уволен. Не по собственному желанию.

Городейский виновато улыбнулся и полез в машину.

— На троллейбусе! Как прочие граждане!

Городейский молча выпрямился, сунул руки в карманы пальто и побрел прочь.

Сергей повернулся, вошел обратно в подъезд и стал подниматься наверх. Сверху кто-то спускался. Сергей молча посторонился на узкой площадке между вторым и третьим этажом, чтобы дать пройти огромному, баскетбольного роста человеку в кроссовках пятьдесят четвертого размера. Поравнявшись с Сергеем, необъятный человек так же молча вынул из кармана узкий мешочек, набитый металлической мелочью, и стукнул милиционера по голове.