Сокровища Айседоры (Сюрприз для Айседоры) - Робертс Нора. Страница 34

– Не лги мне. – Но первые сомнения протиснулись сквозь пелену бешенства.

– Отпусти меня. – Дора рывком освободилась, пошатнулась и ударилась о стол. Медленно, явно ожидая нового нападения, она стала продвигаться к двери. – Я не была здесь. Я вернулась домой десять минут назад. Пойди пощупай капот моей машины. Возможно, он еще теплый. Я весь вечер была в театре. Можешь позвонить и проверить.

Джед молча смотрел, как она пробирается к двери. Халат распахнулся, и он видел, как дрожит ее тело, покрывшееся испариной страха. Она уже рыдала взахлеб.

– Не подходи ко мне. Не смей подходить ко мне.

Дора вылетела в коридор, оставив распахнутой его дверь, и захлопнула свою.

Джед стоял, не шевелясь, и ждал, когда замедлится сердцебиение, ждал, когда сможет хоть чуть-чуть владеть собой.

Черт побери, он не ошибся. Не ошибся. Кто-то был в квартире. Кто-то передвигал книги, перебирал одежду, брал в руки пистолет.

Но это была не Дора.

Джед надавил на глаза ладонями, бессильно опустил руки. Он сорвался. Ничего удивительного. К этому шло уже несколько месяцев. И разве не поэтому он сдал полицейский жетон?

Сегодня он целый день общался с адвокатами, бухгалтерами, банкирами и, явившись домой, сломался, как соломинка.

И до смерти напугал женщину. Почему он набросился именно на Дору? Потому что она увлекла его, разрушила его оборону. И он нашел отличный способ заставить ее заплатить за это. Джед обругал себя и потащился в кухню… к виски.

Его рука с бутылкой замерла над стаканом. Это легкий путь. Джед взъерошил волосы, глубоко вздохнул и, выбрав трудный путь, отправился к двери Доры.

Дора сидела на подлокотнике кресла, обхватив себя руками и раскачиваясь взад-вперед. Когда раздался стук в дверь, она вскинула голову, с трудом поднялась на ноги.

В коридоре Джед уперся лбом в дверь и закрыл глаза.

– Дора, прости. – В ответ тишина. Он тихо выругался и стукнул снова. – Впусти меня на минуту. Я должен убедиться, что с тобой все в порядке. – Молчание тянулось, все сильнее сжимая его грудь. – Дай мне одну минуту. Клянусь, я не дотронусь до тебя. Я хочу убедиться, что ты в порядке, вот и все.

Отчаявшись получить ответ, он схватился за дверную ручку.

Дора с ужасом следила, как поворачивается ручка. Боже, о боже, она забыла запереть дверь. Тихий вскрик замер в ее горле. Она подскочила к двери как раз в тот момент, когда Джед открыл ее.

Джед увидел дикий страх на ее лице. За годы службы он слишком часто видел этот страх на множестве лиц. Он очень ловко умел внушать такой страх, но, дай бог, еще не разучился рассеивать его. Очень медленно он поднял руки.

– Я не тронусь с места. Я не подойду ближе. – Она тряслась, как осиновый лист. – Дора, я не дотронусь до тебя. Я хочу извиниться.

– Просто оставь меня в покое.

Ее щеки еще были мокрыми, но глаза уже высохли и смотрели на него с ужасом. Он не мог уйти и оставить ее с этим страхом.

– Я причинил тебе боль? – Он мысленно обругал себя за идиотский вопрос. На ее руках уже выступили синяки. – Да, да, прости.

Он вспомнил, как она вскрикнула, когда он швырнул ее на стену, и желудок его сжался.

– Почему?

Ее вопрос удивил его.

– Какое это имеет значение? Никакие оправдания не могут искупить то, что я сделал. Я хотел бы… – Джед шагнул к ней и остановился, увидев, как она вздрогнула. Он предпочел бы удар в солнечное сплетение. – Я бы хотел найти оправдание, но не могу.

– Я хочу знать: почему? Уж это ты мне должен.

Ее пальцы нервно теребили ворот халата. У него сжалось горло. Он не знал, что хуже: промолчать или объяснить ей. Но она права. Он перед ней в долгу.

– Спек обыскал мой дом через неделю после убийства моей сестры. – Ни выражение его лица, ни голос не выдали того, что стоили ему эти слова. – На комоде он оставил ее фотографию и пару газетных вырезок о взрыве. – Тошнота нахлынула почти с такой же силой, как в тот день, и Джед побледнел, подавляя ее. – Спек просто хотел, чтобы я знал: он может добраться до меня в любой момент. Он хотел, чтобы я точно знал, кто убил Элейн. Когда я сегодня вернулся домой и подумал, что ты заходила в квартиру, я сорвался.

На ее выразительном лице отражалось все, что она чувствовала. Страх, гнев и – как соль на его раны – сочувствие.

– Не смотри на меня так. Это ничего не меняет, – резко сказал он. – Я сделал то, что сделал, и был способен на худшее.

Дора опустила глаза.

– Ты прав. Это ничего не меняет. Когда ты поцеловал меня вчера вечером, я подумала, что между нами что-то происходит. Что-то очень хорошее. – Она снова взглянула на него, и теперь ее взгляд был холодным. – Но теперь это невозможно. Ничего не выйдет. Потому что ты не можешь доверять мне. Это тоже причиняет боль, Джед, но это моя ошибка.

Горькое, знакомое чувство беспомощности охватило его.

– Если хочешь, я могу съехать. Сегодня же. А вещи забрать позже.

– В этом нет необходимости, но делай, как сочтешь нужным.

Кивнув, он попятился в коридор.

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Вместо ответа она подошла к двери, тихо прикрыла ее и заперла.

На следующее утро, найдя в вазочке на своем письменном столе маргаритки, чуть поникшие, но пахнувшие уже весной, Дора упрямо подавила первый порыв удовольствия.

С раннего утра она слышала монотонный стук гантелей. Джед не выехал.

И этому она не собиралась радоваться. Отныне Джед Скиммерхорн будет для нее лишь квартиросъемщиком. Не более того. Она никому не позволит пугать ее, угрожать ей, разбивать ее сердце… а потом снова соблазнять пучком маргариток. Она будет ежемесячно получать в банке деньги по его чеку, вежливо кивать ему, если они случайно столкнутся в коридоре, и продолжать жить своей собственной жизнью.

Гордость не позволит ей поступать иначе.

Поскольку Терри и Ли вполне справлялись с покупателями, Дора решила разобраться со счетами и достала чековую книжку.

Через несколько минут она украдкой взглянула на маргаритки и поймала себя на том, что улыбается. Услышав топот на лестнице, она поджала губы и уставилась на счет за электричество.

Джед остановился в дверях, отчаянно пытаясь найти какие-нибудь подходящие слова. Он мог бы дать голову на отсечение: с момента его появления температура в кладовке опустилась градусов на десять. В общем-то, Дора права, но он почувствовал себя еще большим идиотом, чем когда покупал ей цветы, возвращаясь из спортивного зала.

– Если ты собираешься работать здесь, я могу закончить полки позже.

– Я буду заниматься документами еще часа два, – ответила она, не поднимая головы.

– У меня есть кое-какие дела в городе. – Джед подождал ответа, не дождался. – Тебе ничего не нужно?

– Нет.

– Хорошо. Отлично. – Он стал подниматься по лестнице. – Тогда я покончу с полками днем. После того как съезжу в город и куплю себе власяницу.

Дверь наверху захлопнулась. Дора приподняла брови.

– А ты думал, что, увидев эти цветы, я брошусь тебе на шею? Подонок. – Она взглянула на вошедшую из магазина Терри. – Все мужики – подонки.

Дора ожидала, что Терри, как обычно, ухмыльнется и приведет парочку собственных примеров, но девушка явно была в отчаянии.

– Дора, ты забирала к себе нефритовую собачку? Маленькую, китайскую?

– Китайскую собачку? – Дора задумалась, постукивая ручкой по столу. – Нет. Я с Рождества ничего не трогала. А что случилось?

Терри выдавила слабую улыбку.

– Я не могу найти ее. Я нигде не могу ее найти.

– Может, ее просто задвинули куда-нибудь. Может, Ли…

– Я уже спрашивала Ли, – еле слышно прервала Терри. – Я на днях показывала эту собачку одному посетителю. А сейчас ее нет.

– Не паникуй. – Дора решительно встала. – Пойдем посмотрим. Может, я сама ее передвинула.

Но она точно знала, что ничего не трогала. Может, со стороны «Салон Доры» казался милым нагромождением хлама вперемежку с ценными вещами, но в кажущемся хаосе царила система – собственная система Доры.