Джаханнам, или До встречи в Аду - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 40

– Я, – сказал с достоинством полный человек, – представляю комиссию по экологическому надзору при Министерстве Природы Российской Федерации. Дело в том, что жители окрестных домов неоднократно жалуются на боль и удушье в том случае, если ветер дует с завода. Мы бы хотели проверить уровень выброса вредных веществ в атмосферу.

Суриков молча глядел на полного человека.

Еще в сентябре он даже не подозревал о существовании комиссии по экологическому надзору. И буде такая явилась бы к нему, ее бы вышибло с завода одним звонком губернаторше, и комиссия бы летела глубоко и далеко, а там, куда бы она прилетела, ее бы ждал спецназ ФСБ под руководством товарища Рыдника.

Суриков громко хмыкнул себе под нос и, отстранив полного человека, прошел в кабинет. На столе лежал отпечатанный список звонков и посетителей. Сегодня на заводе уже успели побывать: пожарная инспекция, горводоканал, санэпидстанция, имевшая претензии к заводской столовой, а также представители сельской администрации деревни Коршино, вдруг резко обеспокоившиеся возведением новых заводских установок почти под самыми их окнами.

«Пираньи, – подумал Суриков, – чисто пираньи. Стоит кому-то пустить тебе кровь, и вся стая тут как тут».

Среди звонков первым значился звонок вице-премьера по природным ресурсам. Суриков положил руку на трубку, чтобы набрать московский номер, – и тут аппарат сам разразился ему в лицо оглушительной трелью.

– Господин Суриков? Это приемная Федоровского. Господин полпред хотел бы видеть вас в пятнадцать ноль-ноль.

Александр Михайлович Федоровский, полномочный представитель президента Российской Федерации, опоздал на встречу совсем немного: на сорок три минуты.

Он вкатился в предбанник, радостный и румяный, обнял Сурикова, закричал:

– Артем Иванович! Рад, рад познакомиться! Что ж не заходили? Я давно вас ждал, – легонько подтолкнул к открытой двери, подмигнул шальным глазком пышнотелой секретарше и ворвался в свой кабинет так, будто брал его с ОМОНом.

Суриков с любопытством глядел на полпреда. Он появился в крае недавно.

Четыре года назад полпред Федоровский был губернатором соседнего края, одного из богатейших в России. За семь лет правления Федоровский разорил край дотла. Мазут для отопительного сезона закупался только через его фирмы; уголь, обходившийся по двадцать долларов тонна, бюджет покупал по шестьдесят; четырехкратные скидки на электроэнергию, установленные для любимых предприятий Федоровского, компенсировались трехкратным ростом тарифов для всех остальных предприятий; краевая казна текла, как ржавое решето. Через три года в столице края кончились не только электричество, но и вода, и тогда губернатор вывел население на улицы: вместе с ними он протестовал против грабительской политики Москвы, урезающей дотации региону.

Отчаянному положению края способствовала еще и политическая проницательность губернатора Федоровского. Он был наблюдательный человек и видел, как олигархи отворяют двери в Кремле ногой. Он не мог допустить, чтобы двери в его собственный кабинет кто-либо отворял ногой, и он не допустил в край олигархов. Более того – он не позволил завестись доморощенным предпринимателям. Всякого бизнесмена, который не приходил к нему на поклон или вырастал выше обычного уровня, губернатор Федоровский сшибал с точностью стрелка, стреляющего по тарелочкам на соревнованиях. Единственные, кто выживал рядом с Федоровским, были бандиты и красные директора, расклевавшие собственные предприятия, как вороны раздавленную на шоссе собаку.

Иностранный капитал единственный раз появился в вотчине Федоровского, в лице известнейшего американского корпоративного налетчика по имени Мартин Лэмб. Мартин Лэмб в своей собственной стране имел титул консула Коста-Рики, шесть месяцев в году, чтобы не платить американских налогов, проживал на яхте с вертолетной площадкой и противоракетной установкой и специализировался на захватах предприятий, недооцененных фондовым рынком из-за плохого менеджмента. Глянув наметанным глазом на финансовые показатели одного из тихоокеанских пароходств России, Мартин Лэмб понял, что не видел предприятия с более плохим менеджментом и более недооцененными активами.

Ведомый блестящей интуицией, Лэмб скупил на чековых аукционах контрольный пакет акций пароходства и назначил дату собрания акционеров, на которой он был намерен поменять руководство. На собрание акционеров господин Лэмб прибыл лично.

Поздним вечером, накануне собрания акционеров, когда господин Лэмб скучал в жуткой тихоокеанской гостинице, в дверь постучали. Ничего не подозревающий Лэмб повернул ключ в замке и оказался лицом к лицу с двумя гражданами, выглядевшими так, будто они только что сбежали из клетки в зоопарке. Их причастность к человеческому роду выдавали только автоматы Калашникова в волосатых лапах.

Вооруженные бабуины отвели господина Лэмба вниз и запихнули в дожидавшийся у служебного входа черный джип. Цивилизованный американец был слишком изумлен, чтобы протестовать. Через десять минут бабуины выгрузили господина Лэмба у здания администрации края, и сверкающий серебром лифт вознес его на двенадцатый этаж, в кабинет губернатора.

В кабинете губернатора сидели: прокурор края, начальник милиции, начальник краевого ГУИНа, начальник УФСБ по краю и еще один человек, не имевший отношения к официальным структурам, но явно имевший отношение к бабуинам. Кроме того, в кабинете был сам губернатор. Губернатор по очереди представил Лэмбу присутствующих (всех, кроме человека, командовавшего бабуинами) и в свою очередь спросил Лэмба, как его зовут.

– Мартин Лэмб, – сказал американский налетчик.

– И сколько тебе лет, сынок?

Мартин Лэмб ответил и на этот вопрос.

Это были две единственные фразы, которые почетный консул Коста-Рики в Америке и владелец яхты с противоракетной установкой сумел произнести за сорок пять минут встречи с губернатором Федоровским.

Остальное время солировал сам Федоровский. Его выступление было посвящено детальному описанию того, что каждый из присутствующих здесь официальных лиц может сделать для ухудшения положения американского гражданина, оказавшегося в российской тюрьме. Лексикон американца, с грехом пополам понимавшего по-русски, пополнился такими словами, как «опетушить», «чмо» и «загнать под шконку».

После сорокапятиминутной беседы с губернатором господин Лэмб уехал, но не в гостиницу, а в порт. Который и покинул спешно через полчаса на своей яхте, сопровождаемой на этот раз, для разнообразия, эскортом боевых кораблей Тихоокеанского флота: ничего противоракетная установка не помогла. Собрание акционеров прошло без американца.

Краткое пребывание в России произвело на маститого налетчика столь глубокое впечатление, что в дальнейшем на все предложения инвестировать в Россию Мартин Лэмб отвечал категорическим отказом, а яхта его получила приказ даже не приближаться к российским территориальным водам.

Пароходство вскоре обанкротилось и было растащено по частям. Что же касается начальника бабуинов по кличке Баркас, присутствовавшего на встрече с американцем, ему тоже не повезло. Через три года после вышеописанных событий он негласно собирал деньги на предвыборную кампанию губернатора. Часть денег он зажилил, губернатору это не понравилось. После выборов губернатора бабуин поехал в море купаться, нырнул и не вынырнул, несмотря на то, что в прошлом состоял командиром взвода боевых пловцов.

И все же политическое чутье однажды подвело губернатора Федоровского. Он был одним из первых губернаторов России, получивших предложение поддержать нового и.о. президента. И.о. президента даже лично прилетел на Дальний Восток уговаривать влиятельного губернатора принять участие в его избирательной кампании. Но губернатор Федоровский даже не приехал встречать его самолет.

Как выяснилось, это было не просто личное оскорбление. Это была политическая ошибка. И глубину этой ошибки не смогли загладить даже преемники бабуина, под чьим чутким руководством краевая избирательная комиссия насчитала новому президенту сто три процента голосов избирателей.