Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 105

— Каждый, кто дернется, — сказал Киссур, — потяжелеет на девять граммов.

И указал на мертвого Джайлса.

— Что это значит? — спросил с пола Рональд Тревис.

— Космопорт захвачен.

— Кем?

— Партией народной свободы.

А потом одетый в одежду землян Киссур улыбнулся и взял у случившегося рядом воина широкий десантный нож. Медленно, с удовольствием, он намотал на левую руку свой темно-бордовый галстук и, облизнувшись, обрезал его под самый корень.

Впоследствии все признавали, что операция была проведена с технической точки зрения блестяще.

В 18.05. по внутренней связи прозвучало объявление следующего содержания, произнесенное чуть хрипловатым голосом с заметным аломским акцентом:

"Дамы и господа! Ассалахский космопорт полностью контролируется мной, Киссуром, и партией народной свободы. Вся охрана космопорта разоружена. Все должны оставаться на своих местах. Всякий случай сопротивления моим войскам будет немедленно и на месте караться расстрелом. Всякая паника будет рассматриваться как попытка сопротивления.

Вскоре землянам будет предоставлена возможность покинуть территорию космопорта. До того все они рассматриваются как заложники и могут быть расстреляны в случае враждебных действий по отношению к нам.

Всего хорошего, господа. До свиданья".

Немедленно после того, как это объявление прозвучало, боевики Киссура, находившиеся практически в каждом зале ожидания, в каждом таможенном коридоре, в каждом ресторане и магазинчике, вздернули автоматы на изготовку и прокричали:

— Всем на пол! Жопу кверху, руки за голову! Ну! Большинство людей покорно исполнило требуемое, роняя на ходу только что купленные инисские лаковые статуэтки и плоские деревянные бутылочки с чахарской водкой, приобретенные в качестве сувениров: команда эта очень способствовала прекращению паники, которую следовало считать сопротивлением. Кое-где прогремело несколько очередей в воздух; пятеро работников СБ космопорта попытались бежать; четверо были застрелены на месте, пятый умер спустя два часа на операционном столе.

В диспетчерской, под дулами автоматов, диспетчеры беспрекословно следовали указанию Ханадара: объявить Ассалах, не вдаваясь в подробности, зоной закрытой для полетов. Сиречь: кораблям, еще не вышедшим на обязательную посадочную кривую, садиться к черту на рога, куда хотят, только не в Ассалах, кораблям, уже сидящим на кривой, садиться без объяснений.

Пилоты — народ дисциплинированный и привыкли садиться, как скажут. Последние два корабля успели сообразить, что садятся на космодром, захваченный террористами, но, к чести их экипажа, не заметались в воздухе, что было чревато катастрофой, а сели и только потом потребовали немедленного взлета, в чем им было отказано.

Во всяком случае, ни один корабль не рухнул мимо посадочных шахт, что было бы очень и очень вероятно, начнись в диспетчерской паника.

Табло главного зала, с расписанием полетов, замигало и потухло, а потом на нем появилась надпись «Да здравствует партия народной свободы». Надпись была исполнена по-английски и по-вейски. В английском варианте имелась грамматическая ошибка.

Всего в порту находилось восемь тысяч человек. Из них пятьсот — добровольных или постоянных сотрудников службы безопасности, две тысячи триста — служебный персонал, включая пилотов, остальные — пассажиры.

Около четырех десятков пассажиров, большею частью опознанных по фотокамерам журналистов — были выдернуты из толпы и отведены в административное помещение, где сидел Киссур, его младший брат Ашидан, а со стороны сектантов — молодой Ашиник и старик Ядан. Киссур сказал, что он предлагает присутствующим отправиться в инспекцию по космодрому и вполне полагается на их последующие правдивые показания. Кадры, сделанные этими корреспондентами, обошли впоследствии весь мир.

Из показаний сенатской комиссии Френсиса Ф. Карра, служащего крупнейшей аудиторской фирмы «Купере, Лир энд Гамбахер», бывшего в числе сорока отобранных заложников, данных на сенатских слушаниях по поводу захвата космодрома полтора месяца спустя.

— Как вас выбирали?

— Не знаю. Ко мне подошли два боевика, ткнули пальцем и увели. Они не говорили по-английски. Я подумал, что меня сейчас расстреляют.

— Вас били?

— По правде говоря, я получил хорошего леща под задницу, а когда мы проходили мимо крестьян, кто-то бросил в меня тухлым помидором.

— Что сделали боевики?

— Они проорали чего-то толпе и счистили с меня помидор.

— Что было дальше?

— Меня ввели в довольно большую комнату, там уже было человек тридцать. Много было журналистов: никто не препятствовал им снимать. За столом сидел Киссур с братом и руководители партии народной свободы. Киссур сказал, чтобы корреспонденты поберегли пленку, потому что он устраивает нам экскурсию по космодрому и там будут неплохие кадры.

— Что было дальше?

— Киссур сказал, что он требует, чтобы все, снятое на пленку, было показано по галактическим каналам. Что пленки должны быть переправлены в место, где имеется трансляционное оборудование, и что передача должна пройти по всем программам. Он сказал, что у них на разных планетах есть агенты и что если передача не начнется с девяти утра завтрашнего времени, то он будет расстреливать по пять заложников за каждую минуту опоздания. Кто-то спросил, что будет с заложниками, если его требования выполнят. Киссур сказал, что он не такая сволочь, чтобы делать восемь тысяч землян заложниками, хотя земляне сделали всю его планету заложницей в своей будущей войне с Герой. Его спросили тогда, зачем он захватил космодром, и он сказал, что это единственный способ вскрыть все секретные хранилища космодрома. Он сказал, что никак нельзя выбрать момент, когда на космодроме не было бы пассажиров, и что он не знает другого способа удержать невоенных людей от паники, как заставить их лечь на пузо и застрелить десяток-другой для примера. Его спросили, что он будет делать с пассажирами, и он ответил, что после того, как передача будет показана, заложников освободят.