Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 110

Бемиш хмыкнул.

— Знаете, почему чиновники согласились на ввод войск? Они понимают, что этот шаг сделает Шаваша политическим покойником… Однако вы вели себя храбро. Неужели вам не жалко своей компании?

Бемиш помолчал. Потом с усмешкой сказал:

— Моя компания — банкрот. Мои акции стоят дешевле, чем брюква на базаре. Мне наплевать, сколько получат кредиторы: по центу за денар или по десять центов.

К тому времени, когда над Ассалахским космодромом занялся рассвет, а в столице Федерации, Мельбурне, как раз кончался рабочий день, весть о происшествии на Ассалахе уже облетела всю Галактику Ассалах показали сверху, сбоку и снизу. Место, известное дотоле лишь узкому кругу финансистов как пример отличного вложения в развивающийся рынок, красовалось на первых полосах газет. Многие программы взялись передавать ежечасные сводки новостей из Ассалаха. Все ждали передачи, назначенной после кратких технических препирательств с Киссуром на пятнадцать тридцать. Даже если бы Киссур и не выставил своего жуткого условия — пять расстрелянных заложников за каждую минуту опоздания, и то бы мало кто упустил возможность поглазеть на историю.

Дивизия вышла на орбиту вокруг Вей к семи часам. В восемь они сели на космодром в Салгаре, и уже через четыре часа военные вертолеты высадили большую часть десантников близ виллы Бемиша. Развернулись в широкий полукруг тусклые, похожие на гигантских жуков танки, эфир заполонили непонятные писки кодированных сигналов, солдаты уже ставили прочные палатки защитного цвета, и с борта вертолета ротам принялись раздавать хлеб и сгущенку.

Тогда же наконец состоялась первая пресс-конференция. Вейские «желтые куртки», обыскав десяток журналистов, загнали их в автобус и привезли на виллу, где прессу уже ожидали чинно сидящие в ряд Шаваш, Бемиш и посол Северин.

Шаваш довел до сведения прессы ультиматум Киссура и довольно долго распинался о том, что правительство Вей не допустит национализации промышленности. Он также сказал, что в качестве главы Антикризисного комитета попросил военной помощи Федерации и что в настоящий момент близ Ассалаха высаживается 14-я космическая десантная дивизия.

— Означает ли это попытку штурма космодрома? — спросил один из журналистов.

— Ни в коем случае, — беззастенчиво солгал Шаваш, — мы не вправе рисковать жизнями заложников. Речь идет о том, чтобы блокировать космодром и вести с террористами переговоры на равных.

В пятнадцать тридцать Бемиш и прочие члены Антикризисного комитета собрались смотреть передачу, смонтированную журналистами-заложниками.

Надо сказать, что журналисты постарались на славу. Они не скрывали, что ведут свой репортаж под дулами автоматов. Они не скрывали, что те, кто держат их под прицелом, готовы без колебания жертвовать жизнями других. Они не скрывали, что это происходит оттого, что террористы также без колебаний готовы жертвовать своей жизнью.

Разоблачения их были ужасающи. Телекамеры бесстрастно смотрели в глубь укрепленных стартовых шахт, в то время как Киссур, за экраном, монотонно комментировал, что подобного рода швартовые узлы строятся только для военных ракет. Боеголовки «кассиопея» посверкивали тусклыми боками. Подтверждались не только старые обвинения сектантов в двойном предназначении космодрома, — подтверждались самые фантастические. Герой распускаемые слухи о тайном нарушении Федерацией столь торжественно подписанных договоров об ограничении вооружений.

Записанные как помощь жертвам катастроф роскошные автомобили (на импорт) и оформленные как бронзовый лом старинные ламасские вазы (на экспорт) свидетельствовали о фантастическом масштабе злоупотреблений на космодроме. Сам захват космодрома представал жестокой и подлежащей всемерному осуждению, но несомненно отчаянием вызванной попыткой вскрыть масштабы воровства, коррупции и предательства в нынешней администрации. Среди землян нашлось несколько аудиторов и финансистов, которые скрепя сердце подтвердили некоторые финансовые выкладки Ашиника о махинациях на космодроме.

Вскоре по окончании передачи началась пресс-конференция партии народной свободы. На Bee она транслировалась непосредственно, а на остальную Галактику — с пятиминутной задержкой.

Киссур и его сообщники сидели в рабочем кабинете директора компании. Киссур сказал, что сразу после пресс-конференции заложников начнут освобождать.

— Вы не опасаетесь, — спросил один из журналистов, — что после освобождения заложников вас тут же уничтожат?

На это Киссур ответил, что поступок партии народной свободы — это акт отчаяния, вызванный необходимостью вскрыть тотальную продажность существующего правительства и сам нагло оспариваемый факт катастрофических для Вей секретных военных договоров. Что уничтожение нескольких тысяч безоружных вейских крестьян станет еще одним доказательством существования такого договора, и трудно представить, чтобы правительство решилось так себя скомпрометировать.

После этого слово взял Ашиник.

Он сказал, что отдельные продажные чиновники Вей пытались навязать императору свою политику. Когда император отказался следовать их указаниям, они вынудили его объявить выборы, надеясь добиться обманом народа того, что они не добились от императора. Когда же партия бюрократов постыдно проиграла на выборах, они отказались признавать их результаты.

Ашиник подчеркнул, что он является одним из руководителей победившей на выборах партии и что его требования — это требования народа. Он заявил, что его партия требует полной смены правительства и отдачи под суд наиболее скомпрометировавших себя чиновников. Он заявил, что народ желает видеть первым министром Киссура, и перечислил состав его кабинета. Сам Ашиник входил в кабинет министром финансов. Ашиник сказал, что правительство Вей вынуждено пойти на замораживание своего долга.

— Большая часть этого долга состоит из частных банковских кредитов, взятых министерством финансов под исключительно высокие проценты и за исключительно большие взятки, — заявил Ашиник. — Как ни тяжело мне говорить о подобных вещах, но это единственный выход для страны, в которой выплаты по долгу превышают налоговые поступления. Во всяком случае, и речи быть не может о том, чтобы под предлогом необходимости расплаты с долгами богатейшие компании были избавлены от уплаты налогов и практически превращены в независимые государства. Шаваш сначала получил миллионы, заводя страну в долговой тупик, а теперь хочет получить миллиарды, выводя ее из этого тупика.