Инсайдер - Латынина Юлия Леонидовна. Страница 98

Император встал и побежал во внутренние покои. Джайлс и Шаваш заспешили за ним, но стража не пустила их. Бемиш повернулся, споткнулся о золотого фазана и бросился вниз по лестнице. На полпути он чуть не налетел на Киссура, который взбегал наверх.

— Киссур, — сказал Бемиш с отчаянием, — вы же знаете, меня заставили.

Киссур махнул рукой.

— Что государь? — сказал он.

— Он уволил Яника.

— Великий Вей! А кто первый министр?! Шаваш?!

— Никто, — сказал Бемиш, — государь обещает созвать парламент.

Лицо Киссура исказилось.

— Это ты ему посоветовал? Да?

— Ты знаешь мои убеждения.

— Я знаю твои убеждения. Тебе наплевать на эту страну. Ты думаешь, что демократия повысит курс акций твоих гребаных компаний!

— Общение со мной пошло тебе на пользу, Киссур. Давно ли ты разбирался в акциях не лучше, чем я — в лошадях?

Киссур с размаху сел на ступеньку и отдавил ногу Бемишу. Он сидел так довольно долго, а потом встал.

— Ничего. Один парламент я уже повесил в полном составе, повешу и второй. Учти это, когда будешь планировать свои вложения.

И побежал вверх, перепрыгивая через три ступеньки, правда, ступеньки были низкие.

Еще в воздухе, возвращаясь в Ассалах, Бемиш в течение часа отдавал распоряжения скупать акции вейских компаний, скупать как можно тише и как можно больше.

Через час, когда все звонки были сделаны, Бемиш вынул лист бумаги и начал рисовать схему рефинансированйя компании. Высокодоходные облигации Ассалаха в настоящий момент приносили четырнадцать процентов в месяц. Парламентские выборы и последующее повышение странового рейтинга должны были привести к подъему их курса. По расчетам Бемиша, через два-три месяца они должны были стоить сто три — сто четыре сента за денар. Уже сейчас они ходили по сто один и один сента за денар, — в таких условиях даже купленная выше номинала облигация все равно приносила тринадцать процентов. Согласно условиям проспекта эмиссии, повышение курса облигаций (равно как и падение) вело к пересмотру процентных ставок, так, чтобы курс облигаций составлял сто сентов за денар. Новые облигации Ассалаха, по рассчетам Бемиша, должны были приносить 11-12%.

Его расчеты прервал новый звонок.

— Есть новости об Инис, — сказал в трубке холодный голос Джайлса.

— Наконец-то. Где она?

— Вам лучше приехать на виллу.

Через полчаса Бемиш стоял в дальнем углу своего роскошного сада, близ увитой росовяником узорчатой беседки. Перед ним был декоративный колодец, непременный, наряду с шалашом отшельника и ручными ланями, атрибут загородных угодий. За водой к колодцу, понятное дело, не ходили никогда — на то был водопровод. Но только ручное зверье стало вести себя странно близ колодца — и три часа назад прилежный садовник в него заглянул, опасаясь какого-нибудь непорядка.

Бемиш стоял и смотрел, как двое затянутых в резину и кожу парней из службы безопасности переваливают через бортик колодца белое распухшее тело. Далеко-далеко в небе, среди звезд, сновали синие и желтые огни взлетающих кораблей, и непуганый соловей в соседних кустах солировал в целом хоре ночных цикад.

— Знаете, что завтра напишет «Синее солнце?» — шевельнулся рядом Джайлс. — Оно напишет, что иностранный вампир убил свою любовницу и спрятал ее тело в заброшенном колодце.

Бемиш повернулся, и Джайлс с ужасом увидел, что серые глаза бизнесмена пусты, как сейф, взрезанный бандитами. Потом генеральный директор Ассалахской компании покачнулся и, потеряв сознание, мягко осел в руки Джайлса.