Амазонка (СИ) - Золотарева Елена. Страница 23
Дор медленно провел рукой по светлым волосам девушки, замечая, что его метки нет, как и пряди, к которой был прикреплен знак его рода.
— Хорошо, что ногу не отрезала себе, — высказал я, будто Эсми слышала мои возмущения.
И как меня осенило надеть ей на ногу браслет? Как чувствовал, ей богу.
— Именно он и спас ей жизнь, — кивнул Дор, и я почувствовал его боль от того, что Сэнмур на этот раз оказался бессилен.
— Дор, ну кто бы подумал, что она отрежет волосы ради спасения этой твари. Не вини себя.
Он лишь поджал губы и еще раз взглянув на Эсми, лег на спину, уставившись в темное небо.
— Шан, мы не сможем удерживать ее постоянно.
Меня как в прорубь окунули. Я даже с места вскочил, возмущенный словами атмоса.
— Ты рехнулся?
Дор даже не шелохнулся, продолжая всматриваться в черноту.
— Я посажу ее под охрану! Запру ее в доме! В комнате! К кровати привяжу!
— Если она не захочет быть с нами, мы должны будем ее отпустить.
Кровь ударила в голову и я, схватив друга за грудки, заставил подняться.
— Что ты несешь? — я толкнул его, ожидая ответа, но Дор никак не реагировал на мою агрессию, — ты хочешь позволить ей уйти? Она наша дэя!
— Она свободный человек. Мы не можем заставить ее.
Спокойный тон Дора еще сильнее выводил меня из себя. Рука так и чесалась зарядить ему в челюсть, но я держался.
— Да что ей нужно? Что не так мы сделали?
Перед глазами встали кадры последних минут нашей страсти: ее раскрасневшиеся от волнения щеки, глаза, которые она стыдливо прятала, уткнувшись в плечо Дора, ее сладкий, необыкновенный вкус и аромат ее возбуждения…
— Все же было хорошо…
— Шан, не пытайся ее понять. Просто полюби. Вместе со всем, что живет в ее голове.
27. Думаю, дело в Эсми
Шанго
К середине ночи Эсми стало хуже. Температура ее тела понизилась, и вместо того, чтобы гореть, наша девочка становилась холоднее. Она не подавала признаков жизни, тихо лежала, едва дыша, и только ровное биение сердца давало хоть какую-то надежду на благоприятный исход.
— Почему противоядие не действует? Я ничего не понимаю, — Дор снял свою куртку укрывая нашу девочку пятым слоем.
— Это не поможет, прекрати! — я отшвырнул его куртку, понимая, что начинаю закипать от ярости.
Наша никчемность больно била не только по самолюбию. Теперь на кону стояло здоровье и, возможно, даже жизнь нашей дэи.
Дор кивнул, принимая мое возражение, и снова ушел в себя. Я чувствовал, что внутри его мозга кипят мысли, что он так же, как и я пытается просчитать варианты действий, и все сводилось к одному: мы должны забрать Эсми на Каялу, но мы не можем улететь, пока хоры не покинут пределы галактики.
— Дор, мы справимся!
Мне даже не пришлось уточнять, с чем, мой атмос все понял без лишних слов.
— Шан, мы не можем рисковать. Если случится нападение, если их будет больше…
— Если, если! — вспыхнул я, и сломал ветку о колено, — а если она умрет, Дор? Умрет потому, что мы не могли решиться свалить из этой дыры!
Я понимал, что он прав, но ждать было равносильно тому, что мы бы просто опустили руки. У нас два кропа, мой заправлен оружием. Как-нибудь прорвались бы…Не сидеть же на месте, ожидая исхода!
Дор в миллионный раз поправил одеяло, остановил обеспокоенный взгляд на лице нашей дэи, и достал коммуникатор. Не прошло и секунды, как на экране отобразился образ Императора, отца Дора.
Этот человек был настолько уважаем, что появляться перед ним в неподобающем виде было верхом бесчинства. Дор хотя бы предупредил… Это он его сын, пусть и нерадивый, а я ведь обычный подданный. Я в миг отряхнулся, поправил значки, и убрал выражение скорби со своего лица.
Император Мариус ничего не говорил. Только смотрел в глаза своего старшего сына, с которым был давно в ссоре, словно считывал его чувства и мысли. И сейчас в этом взгляде не было недовольства, желания поучать или подчинить. Я видел только беспокойство отца за своего ребенка.
А мой друг, как бы ни было ему тяжело переступать через себя, просил помощи у того, с кем клялся не пересекаться до конца жизни.
— Нужна армада. На Эллу. Если это возможно…
— Ждите…
Сухая просьба. Сухой ответ. Но эмоции не решают проблемы. В этой твердости и была поддержка. Нерушимая связь отца и сына. Принятие, надежда и подмога.
Дор отключился и снова тронул лоб Эсми, будто только что ничего не произошло. А ведь секунду назад свершилось событие века: Дор и Император, два заклятых врага, впервые смотрели друг на друга и даже говорили.
— Так просто? — если бы я не владел собой, моя челюсть точно отвисла бы от удивления, — твой отец пришлет флот? Я думал, вы убить друг друга готовы, а тут…
Не задав ни вопроса, отец согласился помочь.
Дор взглядом попросил меня заткнуться. Тема отца была для него запретной, больной и пресекалась каждый раз. Но ради Эсми он наступил на горло своей мужской гордости. Представляю, чего ему это стоило.
Через полчаса слабый сигнал, оповещающий о входящем сообщении, осветил мрачное лицо Дора, попадая лучом на глубокую морщину между его бровей.
Держитесь до утра. Хоры активизировались на границе, они не пропускают никого. Не знаю, какого черта у вас там происходит, но битва нас ждет недетская.
Сердце учащенно забилось, и адреналин прыснул в кровь, возбуждая желание поскорее ввязаться в эту бойню.
— Дор, есть идеи?
Действительно, было весьма странно, что эти твари стали на защиту галактики. Они никогда намеренно не вступали в войну. Напакостить? Да. Развязать междоусобицу? Легко. Но чтобы вот так…противостоять имперскому флоту…
— Думаю, дело в Эсми…
28. В чем логика?
Шанго
— Внутри все готово.
Дор расположил свой кроп с краю поляны, чтобы мне было удобно подняться внутрь с Эсми на руках.
Стоило мне взять обмякшую дэю на руки, как она застонала.
— Аккуратнее! — как коршу Дор навис над нами, готовый забрать ее у меня. Нет, не забрать, вырвать вместе с моими руками.
— Успокойся, кэп! Я осторожен!
Дор отчаянно выдохнул, понимая, что его состояние далеко от холодного расчета и трезвомыслия, и освободил мне дорогу, отойдя в сторону. Я впервые за долгие годы дружбы и службы видел его таким и понимал, что сам-то недалеко ушел в эмоциональном плане. Сейчас нам обоим было слишком тревожно и волнительно.
— Ммм…— Эсми потянулась прямо в мои руках, сжимая ладошки в кулачки, и улыбнувшись прогнулась в спине, будто нежилась в мягкой постели.
Мы с Дором замерли, не веря своим глазам. Неужели противоядие наконец подействовало?
Дор потянулся к щеке девушки, чтобы проверить температуру тела, и в этот момент ее глаза распахнулись. Она встрепенулась, пытаясь вырваться из моих рук, и я с трудом успел удержать ее, чтобы не упала. Только ее ноги коснулись земли, как она вся сжалась, и попятилась назад.
— Эсми! — я сделал шаг к ней, протягивая руку, но получил невесомый удар, это я, Шан.
Она смотрела на нас со страхом и ненавистью, и я чувствовал ее желание вцепиться в горло.
— Шан, не пугай ее, она бредит, — Дор стал осторожно, как можно незаметнее, обходить ее сбоку, чтобы окружить Эсми.
— Я не брежу! — процедила сквозь зубы она, и мельком взглянула в сторону леса, — вы убили человека!
— Малыш, — Дор шагнул в ее сторону, держа руки перед собой, желая убедить, что без разрешения он не коснется ее.
— Я тебе не малыш! — зашипела она и повернула голову к чаще, но тут же покачнулась.
Мы с Дором рванули к ней, но были остановлены утробным рычанием отчаявшейся женщины. Кажется, ее голова кружилась от резких движений, а ноги с трудом слушались после ядовитого укуса. Но радовало хотя бы то, что она все же пришла в себя, ведь мы готовились к худшему. Яд хора охлаждает тело, действует, как леденящий газ, замедляя работу всех органов и атрофирует мышцы.