Идентичность Лауры - Маркович Ольга Владимировна. Страница 44

Эл вышел из комнаты. Я осталась одна и подумала: хорошо, что он есть. И хорошо, что у нас еще есть время. У Гига и Джесс его не осталось.

Собравшись с мыслями, я заговорила сама с собой:

— Джессика. Я знаю, что мы условились не общаться. Но ты нарушила договор о том, чтобы не вредить телу. Ты бегала по трассе, кидалась под колеса, и мы чудом остались живы. Теперь ты отстраняешься от управления, и тебе не позволено занимать сознание.

— Какого хрена, Труди, — пришла Джесс. Ее негодующий голос звучал у меня в голове раскатами грома. — Какого хрена? Я и так слишком много вытерпела. Отдувалась за вас с Лаурой. Мне делали больно. Лаура спала, ты подглядывала, а я терпела. Я хочу жить. Я это заслужила, как никто из вас. Это нечестно!

— Джесс, мы думали, что справимся. Я прочла уйму книг по нашей теме. Нашла договоры, которые заключают личности между собой, и они работают. Но пойми, все вышло из-под контроля. Совсем вышло. Думаю, книг недостаточно, Джесс. Нам нужен доктор, Джесс.

— Нет, Труди. Если придет доктор, нас не останется. Не останется ни тебя, ни меня. Останется одна Лаура.

— Но мы и есть Лаура.

— Нет! Нет! Я не Лаура. Я знаю себя. Я не хочу быть ею. Она слабая. Я Джессика. А ты Труди. Мы другие, отдельные. Мы есть. Я ли должна тебе это объяснять?

— Билли Миллигану помогли, и нам помогут, — успокаивала я ее. Мне было точно так же больно от осознания, что меня на самом деле не существует. Ведь я есть. Я знаю себя. Знаю свою историю. Я пришла к Лауре, когда ее мама умерла. Ей нужно было рассказывать младшим сестрам Саре и Карин сказки, чтобы они засыпали. И я делала это вместо нее. Я всегда была очень начитанной. Я знала, что я родом из Ирландии и что в нашем доме была огромная библиотека с книжными полками до потолка. Я помнила ее. Я не знаю, откуда я это знала. Но также я понимала, что взяла на себя слишком много. Наша личность продолжала расщепляться. Я не владела ситуацией. Не говоря уже о Джесс. — Я отстраняю тебя от возможности занимать сознание, Джесс. И мы идем на терапию! — добавила я жестко. — Главный договор о «не навреди телу» был нарушен, и ты знаешь, что это карается отстранением от владения сознанием на неопределенный срок.

— Придут другие. Ты не сможешь забрать все управление себе. Мы так и будем расщепляться.

— Поэтому и важно начать лечение.

Разговор закончился худо-бедно заключенным договором. Я спустилась в холл, чтобы сообщить Элу с Гигом о достигнутом с Джессикой соглашении, но не успели мы все обсудить, как в дверь виллы постучали.

Гиг пошел открывать, и в холл влетел Рамзи, не дожидаясь приглашения. Я впервые видела его своими глазами, а не украдкой наблюдая за Джесс. Он выглядел возбужденным и решительным. Я отвернулась. Не могла смотреть на еще одного человека, попавшего в кашу, которую мы заварили. Предчувствовала разочарование, которое его ждет. Жалела его и в то же время ощущала усталость. Усталость от бесконечного повторения одного и того же сценария. Будто смотрела фильм, который видела сотню раз и дошла до того момента, который мне в нем никогда не нравился.

— Чем обязаны? — спросил Гиг гостя.

Держался он подчеркнуто равнодушно. Думаю, Гиг все-таки сильно ревновал Джесс к этому пареньку. Хоть и собирался уйти. Может, потому и собирался. Он налил себе выпить. Резким жестом отправил виски в глотку, как старый завсегдатай бара, исподтишка урвавший чужую забытую выпивку. Опустил стакан на каменную стойку с такой силой, что холл наполнило неприятное бренчащее эхо. Жестом предложил выпить Рамзи. Но на такое снисходительное предложение мог согласиться разве что запойный алкоголик. Которому все равно, что пить и от кого принимать угощение.

Рамзи направился ко мне. Я знала, что он ждал увидеть свою Джесс. Но я не могла быть ею.

— Джесс, милая. Я пришел за тобой. Тебе нечего больше бояться. Собирайся, — сказал он желанные для любой влюбленной девушки слова. — Джесс, — произнес он тихо, а потом добавил громко и решительно: — Лаура. Лаура Хитченс. Собирайся. Я пришел за тобой. Тебе нечего больше бояться.

— Зачем ты пришел, Рамзи? — спросил Гиг. Информация о Лауре подействовала и на него. Он перестал выделываться и смотрел на гостя внимательно. Очевидно, что никому из прежних своих увлечений Джесс не рассказывала о нашем секрете.

— Я же сказал. Я пришел забрать девушку, — последовал ответ.

— Да, но какую именно девушку ты хочешь забрать? — уточнил Гиг спесиво, снова став собой.

— Вот эту девушку, — указал Рамзи на меня. — Джессику или Лауру, не имеет значения.

Гиг дождался ответа, который входил в его планы, захохотал и долго не мог остановиться. Думаю, с ним случилась истерика от предвосхищения реакции влюбленного паренька, мнящего себя героем и попавшего не то что в любовный треугольник — но даже и не в четырехугольник, если всех пересчитать.

Отсмеявшись всласть, Гиг выдохнул:

— Да, но сейчас это не Джессика и даже не Лаура. Это Труди, подружка Эла. А эта дамочка с тобой никуда не пойдет. Она вообще из дома не выходит. Такие дела, Рамзи, милый. Такие дела.

— Да, но сейчас это не Джессика и даже не Лаура. Это Труди, подружка Эла. А эта дамочка с тобой никуда не пойдет. Она вообще из дома не выходит. Такие дела, Рамзи, милый. Такие дела, — ответил я любимому бармену.

Бармен явился на виллу «Мальва» с геройским намерением забрать девушку, усадить ее на гнедого коня и умчать навстречу рассвету, за кромкой которого, вероятно, они заживут долго и счастливо, подальше от тирана мужа. Заведут пару-тройку коричневопузых детей и рыжего лохматого пса по кличке Раджа. Хотя это же Ланка. Скорей они заведут длинноухую козу. А в остальном без изменений.

Надо было видеть благородное лицо «принца Али Абабуа» с играющими желваками и раздувающимися ноздрями. Только вместо джинна в этой интерпретации истории про оборванца, залезшего в «Пещеру чудес», мозги ему пудрила Джесс. И все-таки надо отдать ей должное: умеет она сводить мужиков с ума. Ведь был простой парень, напитки разливал, в герои не набивался.

— Я не понимаю, — прошептал Рамзи.

Труди не бросилась к нему в объятия и вообще глядела на него, будто впервые видела. Можно сказать, так оно и было.

— Я могу поведать тебе историю, чемпион, раз уж ты в курсе маленькой семейной тайны. Раз уж Джесс втянула тебя в это, — поправился я. — Но должен предупредить: история будет неудобоваримая, потому, если не готов вникать, лучше уходи сейчас. Спокойнее будет.

Рамзи остался. Всем своим видом показал, что с места не сдвинется. Он думал, что сможет все переварить.

— Ладно, — начал я. — Слыхал о диссоциативном расстройстве идентичности? В миру — «раздвоение личности». А по-медицински — множественная личность. Так вот, Лаура Хитченс, милейшая невеста моего друга Коула Тейта, оказалась носительницей данного недуга. Коул об этом не знал. Как не знала и сама Лаура. Чаще всего человек с подобным диагнозом не догадывается о том, что с ним. Порой у него случаются провалы в памяти, которые человек списывает на усталость. Лаура заканчивала юридический, да еще и пошла на стажировку в престижную контору. Где, кстати, и встретила Коула. Потому иногда она просыпалась дома, не помня, как улеглась спать. Единственное, что могло ее смущать — появление странных предметов гардероба ярко сексуального характера. Мини-шорты, блестящие топы. Сама Лаура была той еще скромницей и недотрогой. Но она выросла с сестрами, и шкаф, заполненный не всегда ее собственными вещами, мог быть ей привычен. Плюс усталость. С детства у нее были эпизоды с провалами в памяти, которые она, скорее всего, принимала за норму. Ничего удивительного, ведь они с сестрами рано остались сиротами и жили у братьев матери, но недолго. Там что-то произошло. Девочки потеряли опекунов и среднюю сестру Карин, после чего их отдали на удочерение в разные семьи. В подростковом возрасте с Лаурой работал психолог. Чета Хитченсов, к которым попала Лаура, приложила немало усилий, чтобы дать девочке нормальную жизнь, и у них почти получилось. Но учеба, стажировка, отношения и готовящаяся свадьба сделали свое дело. Малышка Джессика стала вырываться из Лауры наружу и устраивать настоящий отрыв. А потом… — Я замолчал, вспомнив, как у нас все начиналось. — А потом Джесс встретила меня. Она заявилась на встречу вместо Лауры, когда я должен был помочь ей выбрать подарок Коулу. И пошло-поехало. Я сначала не понимал, что это Лаура и есть. Слишком они по-разному себя вели и говорили. Но потом Джесс рассказала мне все. Перед самой свадьбой. Она понимала, что после того, как Коул и Лаура съедутся, наши встречи станут сложными. Да и Коул рано или поздно узнает. Но плана у нас не было. Думали мы другим местом. Когда я увидел ее в свадебном платье, чуть с ума не сошел. Был прямо как ты сейчас. Был готов схватить ее и утащить в пещеру. Это же моя женщина. Я каждый миллиметр ее тела знаю. А тут… Но у алтаря была не Джессика, а Лаура. И она, конечно, не испытывала подобных чувств. Она весь вечер счастливо танцевала с Коулом, смеялась и улыбалась. Это были двое любящих, абсолютно чистых людей. — Я выдохнул. — Под самый конец вечера, когда я уже напился, как последний кретин, и собирался отправиться в номера с одной из подружек невесты, то поймал на себе пристальный взгляд. Этот взгляд ни с чем не спутаешь. Лаура и с бутылки текилы так смотреть не смогла бы. Это Джесс неотрывно следила за мной из-за свадебного стола хищными желтыми глазами, а потом указала на дверь. Я кивнул, показывая, что понял ее, и поспешил в коридор. Через минуту она вышла за мной и сказала наше коронное: «Я так тебя хочу, аж ноги сводит». И мы поспешили в пристройку, куда отправляли все цветы и подарки. Такая, знаешь, круглая застекленная беседка с окнами в пол. Уставленная цветами. Там мы и совокупились. По-дикому, как голодные животные. И все бы ничего. Но в самый пиковый момент в беседку вошел Коул. Я понимал, что нормального объяснения тому, что он увидел, нет. По крайней мере, объяснить это в двух словах не представлялось возможным. Он, конечно, стал орать на меня. Что я в своем репертуаре. Что не могу держать свой член в штанах и что я предал нашу дружбу. Лауры он и словом не коснулся. Обвинил во всем меня. А тут Джесс заговорила своим хрипло-писклявым голоском с присказками. Совсем не похожим на литературный язык, которым изъяснялась Лаура. У Коула глаза на лоб полезли. А я вылетел из беседки. Оставил их.