Выйти замуж за «бугор» - Матвеева Любовь. Страница 12

Летим в Софию. Стюардессы – смуглые красавицы-болгарки с тёмными глазами. Чем-то они неуловимо отличаются от советских девушек! Прилетели.

– Росица Радева! – представилась нам невысокая черноглазая женщина, гид «Балкантуриста». – Приветствую вас на болгарской земле! Нам меняют советские рубли на левы. Тут же, в аэропорту, заходим в магазин. Я вижу на полках множество джинсов, о которых тогда у себя мы и мечтать не смели. И глазам не верю: на ценнике написана цифра «7»! Я копаюсь в кармане, достаю семь левов, протягиваю продавцу. Сейчас я стану обладательницей этих божественных джинсов! Я молода и хочу быть современной!

Остальные тоже лезут в карманы… Над нами смеются:

– Семь ДОЛ-ЛА-РОВ! – говорят ехидно продавщицы. Ну, это для нас – цена неподъёмная! Мы смущённо уходим, сопровождаемые презрительным смехом…

Поселили нас в лучшем отеле «София». В холле – смешение рас и народов: греки, чехи, румыны, поляки, немцы. Так и клубятся! Для нас, впервые попавших за границу, всё кажется удивительным! Разместились по двое в шикарных номерах, каждый – на три комнаты: гостиная и две спальни. Музыка ходит за нами вслед из одной комнаты в другую. А в ванной на каждого – по семь полотенец! Что с ними делать? Нам про это ни-че-го не говорили!..

Первый вечер в гостинице. Нашим руководителем группы велено сидеть по номерам и не выходить! Наверное, хотели, чтобы мы своей дикостью не смешили людей. И ещё сказали: бойтесь провокаций! Все и сидят, боятся.

Я тоже боюсь, но в номере сидеть не согласна! За что же я деньги платила – двести долларов? Мне необходимы новые впечатления!

И я выхожу в фойе. За окнами уже темно, а здесь – свет, оживление, люди разных национальностей стоят группами. Я ничего не понимаю – кто, где и зачем? Озираюсь с любопытством. А нас, таких неофитов, уже ждут. Подлетает бойкий парень:

– Валюта? Варёнки? Часы? – предлагает. Интересно! Юбки из джинсовой ткани симпатичные, современные. У нас таких нет. Но деньги спрятаны в таком месте, куда при свидетелях не полезешь. Надёжно спрятаны!

– Ты почему так хорошо по-русски говоришь? – спрашиваю парня. – Так я же учился в Ленинграде, в Кораблестроительном. – И ничему не научился, кроме как юбками торговать? – Нет, почему, и девочками тоже! – смеётся он. – Ой, никогда не видела проституток! Покажи мне их! – прошу я. – Вон одна, вон другая, и две в баре сидят. Хочешь, и тебе клиента найду? – Да за меня, наверное, уже ничего не дадут! Мне сорок лет! – Нет, почему? На любителя! Ты ничего!.. К нам подходят ещё двое парней. – Знакомьтесь – мои товарищи! – представляет мне их мой собеседник, Радослав. – Здравствуйте, товарищи сутенёры! – приветствую я их. – Да он шутит, что сутенёры, – говорит один из подошедших, Теодор, – мы всегда над русскими смеёмся! – Как так? А мы, русские, думаем, что болгары нам братья! Так нас в школе учили. За что же наши отцы и деды на вашей земле кровь проливали, когда спасали от турок, от фашистов? – Братья, конечно, братья. Но мы всё равно над русскими смеёмся! – отвечает Теодор. Он тоже очень хорошо говорит по-русски, совсем без акцента. И мне прямо в ухо, по секрету, добавляет: – Я вот родился в Кривом Роге, но им не говорю – кивает на товарищей – смеяться будут! Мне обидно, но что толку дуть губы? – Так кто же все эти люди вокруг? – спрашиваю их. – Я ничего не понимаю! Мне охотно объясняют: это – немцы, это – румыны. Вон те – американцы! А эти с обмотанными тряпками головами – египтяне. Завтра в городе состоится футбольный матч их команды с чехами, и они приехали «болеть» за своих. – Мы считаем египтян грязными… – объясняет мне один из парней. «Почему?» – я не успела выяснить. Подбежал наш сопровождающий, и пока меня не купила иностранная разведка или какой-нибудь гражданин противоположного пола, уводит в номер, бормоча сквозь зубы угрозы и предостережения! А вслед мы опять слышим весёлый и презрительный смех моих новых знакомых. Потом такой смех мы слышали ещё много раз!..

СТРИПТИЗ

Сегодня день идёт медленно, ведь вечером мы идём в настоящий вертеп, в вертеп разврата! В ночное заведение, где танцуют стриптиз!.. Это София, и мы узнаем что-то запретное!

Волнуемся, предвкушаем и даже немного робеем… Как это будет? Не откажется ли от нас после этого Родина? На родине-то в то время самое развратное было – клубные танцы до десяти часов вечера. По ночам ни-ни – ни магазины, ни рестораны, ни клубы и танцплощадки не работали. Таких слов, как «дискотека» или «корпоративная вечеринка», не существовало. А некоторые даже утверждали, что и секса в стране не было!

А тут – канкан! Стриптиз! Очередная буржуйская штука? Или провокация? Если это так, то мы, советские люди, не поддадимся! А всё же интересно, какой он – стриптиз? Наверное, и смотреть будет стыдно… Мы напуганы и заинтригованы. И начало этого библейского содома – в двенадцать часов ночи! Когда советские люди уже давно спят…

В общем, день идёт медленнее обычного… Вечер, в конце концов, всё же наступает, и он наконец проходит. Начинается греховная ночь… Ночь нашего падения!

Мы надеваем скромные наряды, спускаемся в холл. Вертеп – здесь же. Это – ресторан при нашей гостинице, где днём мы обедаем. Заходим в зал. Он большой, народа много, группы туристов из разных стран сидят вальяжно, заказывают вкусные блюда, выпивают, закусывают, танцуют…

Расслабляются, одним словом…

Мы же напряжены, как никогда! Главное – не поддаваться на провокации! Высоко блюсти «облико морале»! Быть начеку!

Засовывают нашу группу в самый угол, откуда и сцены не видать. А как же предвкушаемое зрелище – стриптиз? На столах перед каждым из нас стоит по рюмочке водки грамм на пятьдесят, и одно на всех, посередине, продолговатое блюдо с жареными орешками. Это – подарок от ресторана.

Всё! Предполагается, что дальше люди будут заказывать себе блюда, напитки. Мы же просидим здесь пять часов и не сделаем ни одного заказа – ни одной бутылки не то что спиртного, не то, что загадочной кока-колы – лимонада! Трактористы, комбайнёры и доярки, у которых норма выпивки – бутылка водки на брата, будут цедить из своих смешных рюмочек водку каплями, и брать иногда по одному орешку… А как же! Деньги надо экономить, чтобы домой привезти хоть какие-то подарки родным!

Официанты это знают, к нам не подходят, потому мы и оказались в углу.

На сцене – полукруглом возвышении с подсвеченным полом – выступают группы артистов и одиночные исполнители. Они демонстрируют для туристов из разных стран что-нибудь их национальное. Те от своих групп благодарят, подносят кто – цветы, которые можно здесь же приобрести, а некоторые припасли для этого случая специальный подарок.

Для нас исполняют «Катюшу»…

У нас на родине давно вокально-инструментальные ансамбли исполняют современные прекрасные песни, но мир о них не знает. Здесь представляют, что в искусстве мы застряли на уровне времён Великой Отечественной войны, что мы поём те же мелодии, что и сорок лет назад… И нам обидно. «Катюша»… А мы теперь любим другие песни…

Затихли в своём углу, как мыши. Нам нечем отблагодарить артистов. Так стыдно! Да и смелых таких – выйти на сцену ночного клуба – нет. Ещё припишут антисоветчину! Вон он, кэгэбэшник сидит, маскируется под рядового туриста… Мы его давно разгадали!

Я срываю со своего запястья красивый серебряный браслет, приобретённый вчера, сую его Генке – он себя позиционирует, как самого отчаянного парня, шепчу ему на ухо, чтобы поцеловал певицу в щёчку, как все делают! – Сможешь? – спрашиваю его. – Конечно! – отвечает Генка, отчаянная голова, первый парень на деревне, и смело (на ватных ногах) идёт к сцене! Он сможет! Он такой! Красивый парень протягивает девушке браслет, она подставляет щёку, а он… протягивает руку для пожатия! Певица после заминки подаёт руку. А потом… она даже приседает и ойкает от крепкого рукопожатия настоящего тракториста!