Второй шанс (СИ) - "Аргус". Страница 21

— Почему так мало вещей?

— Родители говорили, что я еще расту, и незачем покупать много вещей, если из них я все равно вырасту.

— Хорошо, давай надевай брюки и рубашку. И не стесняйся, я что, парней в трусах не видела.

— И где же ты их видела? — удивился юноша.

— Ну как это где? На пляже и в бассейне! — рассмеялась девушка, и добавила: — Раздевайся!

Саша, скинув спортивные штаны и куртку, остался в обычных семейных трусах. Катя тут же, с нескрываемым любопытством, принялась разглядывать его новое тело. За полтора месяца упорных и регулярных тренировок, оно претерпело существенные изменения. В первую очередь, оно обросло мышцами и стало выглядеть очень привлекательно.

Какое-то время, взгляд девушки жадно шарил по каждому изгибу и напряжённому мускулу, пока не остановился на, растянутых в улыбке, губах парня.

— Котенок, они на меня не налазят, — растерянно произнес юноша.

— Чт… что? — сорвалось растерянно с ее губ.

— Я говорю не напялить мне теперь на себя эти вещи.

И действительно, то, что спокойно подходило по размеру прежнему Саше, на обновлённое мускулистого тело просто не надевалось. Как не старайся. Вот только спортивный костюм и подошёл.

— Понятно, — вздохнула Катя, — а ну-ка примерь рубашки.

С рубашками ждало тоже самое. Все они оказались малы: одни не застегивались, а другие, так обтягивали торс юноши, что казалось, еще одно легкое движение, и все пуговицы отлетят к чёртовой матери. Это была настоящая катастрофа. Катя, взглянула на все это безобразие, и, наморщив свой невысокий лобик, принялась напряженно постукивать указательным пальчиком по сомкнутым губам.

— Скажи, а у тебя шорты и футболка есть?

— Есть! — Саша согласно кивнул и принялся выдвигать и задвигать шуфлядки, расположенные внутри шкафа.

— Надевай скорее! — скомандовала Катя в нетерпении. — Посмотрим, что там у тебя.

Когда парень оделся, она, внимательно разглядывая, обошла его по кругу и вздохнула:

— На первый раз сойдет. Третий сорт — не брак! Саша, у тебя деньги есть?

— Сейчас посмотрю, — и он направился в большую комнату, где, в невысоком серванте, среди стопки книг, они с отцом хранили деньги.

— Тридцать рублей. А для чего?

— Сойдет! Я возьму еще свои и, после обеда, сразу идем в универмаг покупать тебе брюки и рубашки. Скоро 1-е сентября! В чем ты собираешься идти в школу? В спортивном костюме? — голос девушки вновь зазвучал командно. В роли заботливой хозяйки в их паре они чувствовала себя более, чем уверенно. — А теперь идем, мы и так опаздываем! И запомни, мою маму зовут Мария Сергеевна, а папу Виктор Иванович.

— Стой! — спохватился Саша. — Нужно же твоей маме купить цветы!

— Точно! Какой ты молодец, что вспомнил, давай скорее, тут через дорогу магазин. Можем там купить.

Выйдя на улицу, они быстро дошли до цветочного магазина, где выбрали очень красивый ароматный букет фрезий.

— Мама их очень любит, — Катя суетливо склонилась, вдыхая пьянящий аромат нежных благоухающих цветов, и тут же, выпячивая от обиды губки и разворачиваясь к парню, пробурчала: — А мне сегодня ты цветы не подарил!

— Прости! Я правда сегодня немного нерасторопный. — Он вновь принялся метаться взглядом по имеющейся в ассортименте флоре.

— Катюш, как тебе вот эти цветочки? — он указал девушке на букет нежно розовых лилий.

— Красивые! Очень.

— Тогда берем!

Расплатившись с продавщицей за букеты, они спешным шагом, сменяющимся трусцой, направились к подъезду, где проживали Бессоновы. Спустя несколько минут, они уже активно надавливали кнопку звонка. Дверь открыла мама и с улыбкой произнесла:

— Здравствуй, Саша!

— Здравствуйте, Мария Сергеевна! Вот, это для Вас!

— Какой у тебя галантный кавалер, дочка! И тебе, смотрю, букет подарил! Большое спасибо! — вдохнув аромат фрезий, она восторженно добавила: — Дивный запах. Мои любимые французские духи напоминает. Спасибо еще раз, Саша. А теперь, дети, мойте руки и садитесь за стол, будем обедать!

За красиво сервированным столом, уже сидел отец Кати: мужчина лет пятидесяти с волевым умным лицом, и внимательными проницательными глазами.

— Прошу простить меня за такой затрапезный вид, — сказал юноша, — оказалось, что мои занятия физкультурой привели к тому, что вся моя одежда оказалась мне мала.

— Вижу, вижу, как ты каждое утро занимаешься на спортивной площадке, — заметил отец одобрительно, — это вызывает уважение. Как говорится: «В здоровом теле — здоровых дух!»

— Спасибо! А Вы знаете продолжение этой поговорки? — поинтересовался гость, лукаво щуря улыбающиеся глаза.

— А что, у нее разве есть продолжение? — удивился отец Кати.

— Есть. Оно звучит так: «В здоровом теле — здоровый дух! На самом деле — оно из двух!»

— Как? — рассмеялся Виктор Иванович. — Это почему?

— Думаю, тут имеется ввиду, что чрезмерное увлечение физическими нагрузками отвлекает человека от умственных занятий, — пояснил юноша.

— А как же философ Платон? — не сдавался отец. — Он был олимпийским чемпионом по панкратиону и это не помешало ему стать выдающимся мыслителем.

— Ну, тогда все были крепкими физически, а кулачный бой — это не самая физически изнуряющая дисциплина, — парировал Старик-Саша. — Но вот пример из древней Спарты, где целый народ посвятил себя войне и физической подготовке. И что в результате? Даже место этого города до сих пор не могут найти. После них ничего не осталось, кроме легенд и преданий. Мне кажется, везде и во всем нужна мера. Мера — суть всех вещей!

— Человек — мера всех вещей, — поправил его академик. — Так говорил Протагор.

— Думаю, он имел ввиду, что без человека вещи… как бы не существуют, и их не возможно оценить, это идеалистический подход. Нам, материалистам, он не подходит, — не сдавался юноша.

За их дискуссией, с интересом и любопытством, наблюдала мама, и, с гордостью, Катя. Ей очень нравилось, что ее парень не лебезит, не угождает и не старается понравиться ее знаменитым родителям, как это делал, например, их одноклассник Юрий. Более того, спорит с самим папой!

— Давайте обедать! Потом договорите! — прервала их дискуссию мама. — Борщ остынет.

Все принялись трапезничать. Саша, успевший по-достоинству оценить кулинарные способности своей названой матери и особенно борща, тщательно и задумчиво пережевывая, пытался понять, каких вкусовых качеств не хватает в угощении Бессоновых.

— Как тебе, Саша, борщ? — перебила его размышления гостеприимная хозяйка. — Катенька тоже вызвалась помогать! Умница моя! — мать с гордостью взглянула на, с трудом сдерживающую улыбку, дочь.

— Очень вкусно! А у кого в вашей семье панкреатит? — спросил вдруг юноша.

За столом воцарилась мертвая тишина.

— Я сказал, что-то не то? — спросил смутившись юноша. — Простите если так. Я еще не достаточно восстановился после падения с велосипеда и этого удара. Голова есть голова.

— А почему ты спросил про панкреатит? — с напряжением глядя на него спросил академик. — Откуда ты узнал о нем?

— Так я не узнал. В борще нет чеснока. А это один из его главных составных ингредиентов. И, на сколько мне известно, чеснок крайне противопоказан при панкреатитах. Вот я и спросил. Простите. Я никого не хотел обидеть.

— Точно! И как все оказалось просто! — рассмеялся отец, а потом снова стал серьезным. — Ты прав, Александр, у меня панкреатит. Но об этом никто не должен знать!

— Конечно, конечно я никому не скажу. Но простите меня за вопрос, что в этом такого постыдного? Это же не проказа.

— Да, болезнь обычная. Но! Я могу быть с тобой откровенным, и быть уверенным, в том, что я сейчас скажу не выйдет за пределы этой кухни?

— Если Вы не уверены в моей лояльности, то лучше не говорите, — ответил юноша.

— В чем? — переспросила Катя.

— Лояльность — это преданное и терпимо-благожелательное отношение к кому-либо или чему-либо, — пояснил ее ухажер.