Поцелуй со вкусом крови - Свон Таня. Страница 50

- Я устал, Тиа, - жестко, но не грубо перебил он. – Я хочу есть и спать. Новый перенос после столь отвратительной ночи не пойдет на пользу ни тебе, ни тем более мне. Эти раны, - он покрутил шеей, и края раны раздвинулись, оголяя порванные мышцы и сосуды, - откроются вновь, если хотя бы немного не переведу дух.

- Об этом я и хотела поговорить.

Он отставил еду и заинтересованно уставился на меня. Даже повернулся всем корпусом, чего раньше не делал.

Набрав полную грудь воздуха, я выпалила:

- Выпей моей крови.

Время остановилось. Пространство между нами погрузилось в тишину, какая бывает за мгновение до чего-то грандиозного и неминуемого.

- Ты уверена? – я еще не успела даже кивнуть, а он уже медленно придвинулся. – Хорошо подумай. Я не спрашиваю дважды.

Голодные красные глаза сверкали совсем рядом. Рафаэль был на расстоянии вдоха. Я даже чувствовала слабый запах мыла, что исходил от его кожи и мешался со стальным ароматом крови. Тот тянулся от ран, которые наверняка ужасно болели.

- Но не бери слишком много, - решилась я и крепко зажмурилась.

В следующую же секунду меня окутало холодом – это Рафаэль притянул меня к себе. Одна его ладонь легла на затылок, другая вжалась между лопатками, чтобы толкнуть ближе к крепкой, но мертвенно ледяной груди.

- Не бойся, - шепнул он, дыханием лаская кожу, покрывшуюся мелкими мурашками.

Кончиком носа Рафаэль провел по моей шее, таким образом отодвигая волосы. Я вздрагивала от каждого мимолетного касания, ожидая и боясь, что вот теперь-то кожу пронзит боль. И когда это действительно случилось, я вскрикнула, хотя думала, что готова и смогу сдержаться.

В шею будто вонзили пару раскаленных спиц. Боль была такая, что я распахнула глаза, но перед ними стояла белая пелена. Рафаэль сильнее сжал ладонь мне в спину, вынуждая придвинуться к нему еще ближе. Я противилась. Наивно полагала – если покажу ему, что мне больно, все завершится быстрее.

Но было только хуже.

Я заерзала, пытаясь хоть сколько-нибудь унять жжение, что от шеи расползалось по всему телу. И когда я захныкала, как ребенок, Рафаэль обнял меня.

Его руки больше не были оковами. Они ласкали и успокаивали. Гладили по спине и волосам, пока его рот посасывал горящий укус.

- Это всегда так больно? – спросила я дрожащим голосом.

Внезапно Рафаэль вздрогнул, его клыки глубже впились в кожу. По моему телу пронесся странный разряд, который будто потушил все органы чувств. Я оглохла и ослепла, повиснув в безупречной мгле на несколько мгновений. А потом их разбавило странное, словно насланное видение.

- Это всегда так больно? – спросил незнакомый женский голос. Он принадлежал молодой красавице с золотыми волосами и светлыми глазами цвета свежей смолы.

Я смотрела на нее сверху вниз, явно находясь в чужом теле. В чужой памяти.

Девушка, обнаженная и прекрасная, лежала подо мной – под Рафаэлем – на сене и взволновано кусала губу. На шее красавицы алел свежий укус. Кровь редкими капельками-бусинками блестела на волосах у шеи.

- Скоро пройдет, - от ласкового голоса Рафаэля все внутри меня вспыхнуло от противоречивых чувств.

Я не должна это видеть! Но… Так хочется. Здесь Рафаэль совсем другой.

- Ты уже делал это раньше? – лепетала девушка. – Обращал кого-то?

Она потянулась тонкой ладонью к лицу Рафаэля и нежно погладила его щеку. Он качнул головой, и девушка звонко засмеялась:

- Тогда откуда знаешь, что скоро будет легче? Ты ведь должен… убить меня. Выпить все до последней капли.

- Я сделаю все, чтобы это убийство было самым нежным, - проворковал Рафаэль и плавно толкнулся между бедер девушки. Она шумно охнула, с наслаждением прикрыла глаза.

Меня заполнила чужая нега напополам с ужасным смущением. Я хотела бы закрыть глаза, но не могла. Я смотрела на происходящее глазами Рафаэля, а он любовался лицом возлюбленной. Ее еще розовыми щеками, трепещущими ресницами… Поглядывал на грудь, что подпрыгивала от каждого толчка.

Но вот он прильнул губами к шее красавицы, пронзил нежную кожу зубами. Рот заполнился фантомным вкусом крови, и я распахнула глаза от отвращения. Вырвалась из оков чужой памяти.

- Ты расцарапала мне спину, - Рафаэль отодвинулся и утер рот тыльной стороной ладони. Несмотря на это на губах – точно диковинная помада - все равно остался алый след моей крови.

- А ты прокусил мне шею, - прикрывая укус рукой, парировала я.

Сердце безумно колотилось, лицо пылало. Я не понимала, что произошло.

«Это из-за того, что случилось в междумирье, - подсказала Яснара, которая до этого молча наблюдала за творящимся безобразием. – Вы застряли там вместе. Теперь ваши сознания проваливаются друг в друга при удобной возможности».

«Что?!» - беззвучно прокричала я. Мысль, что Рафаэль так же мог заглянуть в мою голову, нисколько не радовала.

Я загнанно посмотрела на Рафаэля, надеясь, что он этого не заметит. И, о, ужас! Он точно так же смотрел на меня.

- Знаешь, рогатая, это было… странно.

- Думаешь? – с истерическими нотками поинтересовалась я. При этом отодвинулась подальше от Рафаэля. Боялась, что любое касание вновь спровоцирует нашу… связь.

«Касания будет недостаточно. Нужно кое-что поглубже», - вновь подсказали мне, а я скривилась.

- Исправь меня, если я не прав, - не глядя на меня, говорил Рафаэль, - но мне показалось, что в какой-то момент укуса ты…

- Что? – я не рассчитывала, что это прозвучит жалобно, но так оно и вышло.

- Возбудилась.

Жар стыда и злости стремительно поднимался из-под ребер к шее и щекам. Мысли путались, бежали наперегонки друг с другом. Мне хотелось сначала возразить, потом все отрицать, затем я решила признаться, что возбуждение было вовсе не мое, а самого же Рафаэля.

Но я прикусила язык в последний момент.

Рафаэль не обрадуется, если я расскажу, что случайно залезла к нему в голову и увидела не простое воспоминание, а полноценный компромат.

В прошлом Рафаэль обратил человека в вампира.

Если сейчас он не понял, что наши сознания, как сказала Солнцеликая, связаны, то оно и к лучшему. Я постараюсь, чтобы подобные «слияния» больше не повторялись.

- Тебе показалось. Это было ужасно. Не понимаю, как твои кормилицы терпят это каждый день.

- С ними я разбавляю боль наслаждением, - поиграл бровями он, а затем натянул чистую белую рубашку.