Поцелуй со вкусом крови - Свон Таня. Страница 7
- Нет!!! Не стану служить ему!
Леттери Драстера вылетела на улицу так, словно в театре бушевал ужасный пожар. Она тяжело дышала, захлебываясь слезами и обрывками невнятных фраз.
- Не буду! Я чтица, я знаю, вижу!
- Летти, - я попыталась приблизиться, чтобы успокоить ее, но двери снова громыхнули. На улицу вывалилась целая толпа мужчин и женщин в черно-красной броне, и Летти закричала. Бросилась прочь от театра, но запуталась в подоле своего пышного, безумно красивого и дорогого платья и упала.
Я рванула к ней, пока Летти кричала:
- Он плохой человек! Я не стану прислуживать ему! Оставьте… Оставьте меня в школе!
Ком в горле встал от осознания, что ее просьба не будет исполнена. Артери нужны покорные маги, готовые и способные служить. Остаться в школе – привилегия для отбросов, которых не выбрали. Для тех, кто бесполезен, но не виноват в этом.
Недостаточно хорош для служения. Недостаточно плох для усмирения.
А Летти прямо сейчас своими словами склоняет чашу весов в невыгодное для себя положение. Непокорная, готовая сражаться за свою свободу и несуществующие права, пустые желания.
«Ее усмирят», - поняла еще до того, как из строя выступило несколько магов. Двое несли наручи, еще пара – оковы для ног, а пятый – шлем, в котором не было прорезей ни для глаз, ни для рта, только пара отверстий около носа. Шестой волок цепи, которые соединят все эти элементы.
По коже инеем пробежал страх. Нам много рассказывали о ритуале усмирения, но я впервые видела его первые ступени воочию. Сейчас Летти «обезвредят», свяжут и силой отведут к тем, кто навсегда вырвет из нее магию… вместе с частью души и рассудка.
«Сделай что-нибудь! - огнем взвилась внутри меня паника. – Ей конец, если продолжишь стоять!»
Но и мне… Мне тоже конец, если вмешаюсь.
- Тиа! – завизжала Летти, когда один из солдат приблизился к лежащей на земле девушке.
Ночь наполнилась душераздирающим воплем. Солдат даже не коснулся Летти, но та уже билась в истерике, пока ее неудавшийся хозяин с довольным видом наблюдал за происходящим из-за спин военных.
Ублюдок. Знает, что за выходку Летти получит обратно всю сумму, которую вложил в нее, да еще и в двойном размере. Будет купаться в деньгах, пока Летти – доживать последние недели, потому что, обезумев, забудет даже как ложку держать!
- С-сволочь! – прорычала я под нос и, сама от себя не ожидая, кинулась к Летти. Я не знала, что сделаю, когда окажусь рядом с ней. Нас не учили ни боевой, ни защитной магии – это запрещено.
Я умею быстро изучать языки, а Летти провидица. Мы можем только заболтать своих врагов. Но я сомневаюсь, что это нас спасет. Сомневаюсь, что есть смысл хотя бы пытаться.
Но мой шаг оставался твердым… До того момента, пока меня кто-то не дернул назад, поднимая над землей.
Я даже не поняла, что произошло. Просто в один миг земля пропала из-под ног, а на талии сомкнулись чьи-то руки. И цветочный аромат снова ударил в нос.
- Пусти! – забилась я, уже зная, кто держит меня. Попыталась впиться когтями в запястья Рафаэля, но не добилась ничего, кроме разорванной ткани рукавов.
- Ты что вытворяешь, рогатая? – прошипел он мне на ухо.
- Не трогай меня!
Рафаэль развернулся так, чтобы я не видела Летти и то, что с ней делают. Не видела взглядов, направленных на меня, - настороженных, удивленных и насмешливых.
Последнее, что я увидела, - это то, как на брыкающуюся Летти надевали ужасный литой шлем, больше похожий на полый шар. Внутри груди что-то дрогнуло, и это ощущение вибрацией разнеслось по всему телу.
Летти уже не спасти.
- Хочешь, чтобы тебя так же нарядили? Хочешь закончить как она?
Со стороны мы, наверное, выглядели, как забавляющаяся парочка. Он несет ее на руках и что-то шепчет на ухо, пока она притворно пытается вырваться… Но если бы хоть кто-то почувствовал то, что копчиком ощутила я, когда Рафаэль кинул меня в повозку, будто я мешок картошки, все иллюзии вмиг бы развеялись.
- Ей нужно помочь! – попыталась встать я, но Рафаэль настойчиво сжал мое плечо и толкнул обратно… на сено. У меня даже зубы заскрипели от злости. Ну неужели нельзя было хотя бы сено убрать, чтобы я не чувствовала себя совсем уж зверушкой?!
- Она сама должна была себе помочь и включить мозг, которого у нее, судя по тому, что я видел, нет.
Каждое хлесткое слово истощало меня. Я оперлась на борт повозки, пытаясь найти в нем опору, которой больше не ощущала внутри себя. И тогда, чуть склонив голову, заметила, как уводят скованную Летти. Ее «господин», аплодируя, шел позади солдат.
- Одна серебряная монета, - вырывая слова из пересохшего горла, прошептала я.
Рафаэль скривился, не понимая о чем я. Я подняла глаза, скользнув взглядом по его торсу. Какое счастье видеть, что вся его одежда на месте, а все завязки – затянуты. Если бы я увидела хотя бы следы его похоти и голода, что разглядела во всей красе в карете, этот момент – момент прощания с Летти – стал бы еще омерзительнее.
А ведь мы даже не общались никогда… Мне просто было жаль Леттери, как магу – мага.
- Одна монета, - повторила я, смотря в прищуренные рубиновые глаза. – Если бы не столько ты… Вы отдали за меня, я бы решила, будто ждете, что сбегу, как Летти. Чтобы получить компенсацию.
Он хмыкнул.
- Много думаешь, рогатая. Не бери эту привычку из Портэ в Гаратис. Для тебя вредно.
Я пронаблюдала, как он легкой походкой возвращается к своей карете. Стоило дверце распахнуться, как изнутри послышался счастливый девичий визг. Я же скривилась от тошноты, что от пережитых эмоций накатила мерзкой волной.
В дороге стало только хуже. Я перегнулась через борт, прочищая желудок. И, в принципе, в эти моменты чувствовала себя куда лучше, чем когда рвота отпускала. Ведь тогда наваливались мысли, и тошно становилось уже от них.
Я думала, что это - «верх» моего ужасного путешествия, но поняла, что ошиблась, когда пошел дождь. Наш «экипаж» следовал без остановок, ведь до Гаратиса – самой теплой провинции Артери – путь неблизкий, даже несмотря на то, что он граничит с Портэ. А нам необходимо добраться до замка Карстро до рассвета.
Солнце не переносит Рафаэль, а в луже на мокром сене сижу я.
Просто великолепное начало.
Глава 4. Цветущий край
«Удивительно, что в нашем государстве за свободу отродий первыми выступили солдаты, вернувшиеся из соседствующего с Артери королевства Ризолд, в котором разгорались беспорядки, а обозленные вампиры обращали в себе подобных всех без разбора. Только там Артерийцы наконец-то осознали, что всякое отродье – в прошлом человек, а обращение – не что иное, как жестокое убийство».