Гордость и предубеждение и зомби - Остин Джейн. Страница 66

– Потребуется мастерство получше вашего, чтобы у меня хотя бы капелька пота на лбу выступила. Слабая, глупая девчонка! Пока в моем старом теле теплится жизнь, вам не быть с моим племянником!

Вбежали ниндзя леди Кэтрин, приготовившись метать сюрикены, но их повелительница, полностью владея сражением, приказала им остановиться:

– Стойте здесь, милые ниндзя. Когда я отрублю ей голову, можете делать с телом все, что вам заблагорассудится.

Пока Элизабет пыталась освободиться, ее светлость сняла со стены один из мечей. Вынув его из ножен, она оглядела сверкающее острие:

– Превосходно. Катана не хуже тех, что я видела в Киото. Жаль, что ей пришлось так много лет пробыть в распоряжении столь недостойного семейства.

Оторвав взгляд от клинка, леди Кэтрин хотела было посмотреть на свою противницу. Но ничего не увидела. Ничего, кроме пустого додзё и двух изувеченных безжизненных ниндзя. Однако она снова громко расхохоталась:

– Ах, как весело! Что ж, признаю, если бы мне так легко удалось с вами расправиться, я была бы, пожалуй, даже разочарована.

Леди Кэтрин выступила на середину додзё, держа меч в руке. Она обернулась кругом, ожидая нападения, но его не последовало.

– Какая трусость! – вскричала она. – Что, не хватает духу показаться? Ваш наставник научил вас лишь отступать?

– Мой наставник, – ответила Элизабет, – научил меня, что кратчайший путь к поражению – это недооценивать своего противника.

– Слабая, глупая девчонка! Пока в моем старом теле теплится жизнь, вам не быть с моим племянником!

Ее светлость глянула вверх и увидела Элизабет под потолком, с мечом наготове. Младшая воительница нырнула вниз ровно в тот момент, когда старшая воспарила вверх – и в воздухе сошлись два меча. Яростный звон стальных клинков наполнил додзё. Леди не уступали друг другу в мастерстве, но молодость Элизабет давала ей преимущество, и она уставала не так быстро, как ее светлость.

Спустя несколько минут полета, сопровождаемого ударами такой силы, что менее стойкие воины уже давно бы отправились к праотцам, Элизабет изящной восьмеркой выбила меч из рук ее светлости. Обезоруженная леди Кэтрин поспешила снять со стены нунчаки, но их мгновенно перерубила надвое катана Элизабет. Она прижала ее светлость к стене и уперла кончик меча в ее морщинистое горло.

– Ну и? – спросила леди Кэтрин. – Рубите голову, да не мешкайте.

Элизабет опустила клинок и сказала, заметно задыхаясь от приложенных усилий:

– Зачем, ваша светлость? Чтобы подвергнуться осуждению человека, который мне так дорог? О нет. Нет, ваша светлость, мне неизвестно, доживете ли вы до его свадьбы с вашей дочерью или со мной. Но жить вы будете. И всю оставшуюся жизнь вы будете помнить о том, что вас превзошла девчонка, к которой вы не испытываете ни малейшего уважения и чьих семью и наставника вы оскорбляли самым немыслимым образом. А теперь я прошу вас удалиться.

По пути к экипажу леди Кэтрин торопливо обернулась:

– Мое мнение не переменилось. Я не передаю приветов вашей матери. Такого внимания вы не заслуживаете. Я весьма недовольна.

– Ваша светлость поступит очень мудро, если сядет в карету, иначе я передумаю насчет вашей головы.

С величайшим отвращением та последовала ее совету. Не попрощавшись с ней даже кивком, Элизабет повернулась и пошла к дому.

Поднимаясь по лестнице и стараясь скрыть от посторонних глаз свои раны, она услышала, как коляска отъехала от дома. Миссис Беннет нетерпеливо последовала за дочерью, спрашивая, отчего леди Кэтрин не пожелала остаться и передохнуть с дороги.

– Не захотела, – ответила дочь.

– Ах, какая представительная дама! Ее приезд – такая невероятная честь для нас! Думаю, она ведь приехала только с тем, чтобы принести соболезнования в связи с кончиной Коллинзов. Наверное, направляется куда-нибудь и, проезжая через Меритон, решила тебя навестить. Не думаю же, что она хотела что-то сказать именно тебе, Лиззи?

Тут Элизабет была вынуждена изобрести небольшую ложь, поскольку рассказать всю правду было решительно невозможно.

Глава 57

Душевное смятение, вызванное этим необыкновенным визитом, преодолеть было нелегко, и Элизабет, зарыв трупы ниндзя, еще долго не могла думать ни о чем другом. Удивительно, но леди Кэтрин предприняла столь долгое путешествие из Розингса с единственной целью – расторгнуть ее предполагаемую помолвку с мистером Дарси! Но откуда вообще мог пойти слух об этой помолвке, Элизабет затруднялась даже вообразить. Наконец она решила: раз уж Дарси близкий друг Бингли, а она сестра Джейн, то этого достаточно, чтобы в ожидании одной свадьбы все заговорили и о другой. Она и сама прекрасно понимала, что после замужества Джейн они с мистером Дарси будут видеться гораздо чаще.

Однако, обдумывая возможные последствия дуэли с леди Кэтрин, Элизабет испытывала некоторую тревогу. Та заявила, что во что бы то ни стало воспрепятствует их браку, а следовательно, думала Элизабет, она не преминет рассказать о схватке племяннику, которого ее доводы и вполне понятная привязанность к тетушке могут убедить в ее правоте.

Если до этого момента он колебался, по всей видимости не зная, как поступить, то советы и увещевания столь близкой родственницы могут заставить его отбросить все сомнения и составить свое счастье так, чтобы не запятнать достоинства. И в таком случае больше она его не увидит. С леди Кэтрин станется повидаться с ним, проезжая Лондон на обратном пути, и тогда один вид свежих ран тетки вызовет у него самые разные чувства, в том числе, вполне вероятно, и отвращение к той, что их нанесла.

Остальные члены семьи необычайно удивились, узнав, кто почтил их своим визитом, но вполне удовлетворились тем же объяснением, которое уняло любопытство миссис Беннет, и Элизабет не тревожили расспросами.

Спускаясь вниз на следующее утро, она повстречала отца, который вышел из библиотеки с письмом в руке.

– Лиззи, – позвал он ее, – а я как раз шел тебя искать, зайди-ка.

Элизабет последовала за отцом в библиотеку, гадая, зачем он мог ее позвать, и предположение, что это как-то связано с письмом, только усилило ее любопытство. Внезапно ей пришло в голову, что написать его могла леди Кэтрин, и она испугалась предстоящего объяснения с отцом на эту тему.

Они оба уселись у камина. Мистер Беннет сказал:

– Нынче утром я получил письмо, которое чрезвычайно меня удивило. Поскольку речь в нем по большей части идет о тебе, я решил, что тебе следует ознакомиться с его содержанием. Я и не подозревал, что у меня в невестах не одна, а две дочери. Позволь же поздравить тебя со столь великой победой.

Щеки Элизабет вспыхнули румянцем – мелькнула мысль, что письмо это написано не теткой, а племянником, и она никак не могла решить, рада ли она тому, что он все же решил объясниться, или недовольна тем, что он не объяснился с ней напрямую. Но тут ее отец продолжил:

– Тебя это как будто не удивляет. Юные девицы обычно проницательны в делах такого рода, но думаю, даже твоей прозорливости не хватит, чтобы отгадать имя твоего поклонника. Письмо написано полковником Фицуильямом – доселе я никогда не слышал этого имени.

– Полковником Фицуильямом?! Что же он пишет?

– О, все вполне приличествует случаю. Начинает с поздравлений по поводу скорого замужества Джейн, о котором, как выясняется, ему поведал некий доброжелатель. Не стану испытывать твоего терпения чтением того, что он тут имеет сообщить. А вот что он пишет о тебе: “Выразив вам самые искренние поздравления в связи с одним счастливым событием, я желал бы немного коснуться и другого схожего обстоятельства, о котором узнал из того же источника. Судя по всему, ваша дочь Элизабет вслед за своей сестрой вскоре перестанет носить фамилию Беннет и свяжет свою судьбу с одним из самых выдающихся людей в стране”. Лиззи, ну как, не догадываешься, о ком идет речь?