Дочь моего друга (СИ) - Тоцка Тала. Страница 44

В конце концов, с ним там охрана. Они его одного все равно не отпустят.

Возможно, это слишком эгоистично, но когда Демида нет рядом, я словно раскалибровываюсь. У меня будто стержень выдергивают, и я перестаю ощущать себя чем-то цельным.

Уже рассчитываюсь на кассе, когда вижу Пашу Бортникова. Отворачиваюсь, делая вид, что не заметила, но поздно, он направляется ко мне.

Сгребаю пакет с покупками — имею полное право включить игнор. Только Бортников отваливать не собирается.

— Арин, подожди, — еще и бежит за мной. Может зря я послушалась Демида и не поехала? Там меня хотя бы никто не знает. — Да стой же ты!

Пашка хватает меня за локоть.

— Отвали, — цежу сквозь зубы.

— Арин, скажи, это правда, что ты за Ольшанского замуж выходишь?

— А тебя это каким боком касается? — отбираю локоть, не скрывая отвращения.

— Не иди, Арина. Не надо, — вдруг говорит Пашка, пряча руки за спиной. — Это... это неправильно.

Его слова изумляют намного больше, чем неловкие попытки меня остановить.

— Это почему еще? — спрашиваю скорее по инерции, чем действительно для того, чтобы получить ответ.

— Я не должен тебе говорить, — он делает шаг назад, — но и молчать не могу. Просто не выходи и все.

— Чушь, — выплевываю ему в лицо, — не лезь не в свое дело.

— Арина, давай хоть пакет донесу, — кричит он вслед, но я больше в его сторону не смотрю.

Ставлю пакет в багажник, сажусь за руль. Возмущение зашкаливает, хочется вернуться и выплеснуть его на Бортникова. Но понимаю, что лучший способ обезопасить себя от таких разговоров — просто их не начинать.

Завожу двигатель, только из головы не идет Пашкино «неправильно». Особенно выражение лица, с которым он это говорил. Как будто внутри него шла мучительная борьба.

Что тогда хотел сказать, но не сказал этот ублюдок?

Что мне, снова звонить Демиду? И звонить каждый раз, как я кого-то встречу?

Загружаю продукты в холодильник, смотрю на часы. Только пять вечера, у Демида переговоры будут идти еще не меньше трех часов, как вчера. Если не дольше.

«Двести пятьдесят кэмэ, малыш. Разве это мотаться?»

И правда, разве это так далеко?

Бегом бегу в гардеробную, на ходу стягивая футболку. Выбираю удобное платье — не хочу выглядеть перед своим почти мужем как дальнобойщик.

Забиваю в навигатор адрес отеля, в котором остановился Демид, разглядываю маршрут. Основная часть пути проходит по новенькому автобану, там ехать одно удовольствие.

До соседнего города доезжаю быстрее, чем планировала. Решаю заправиться на трассе, чтобы потом не кружить по городу с двумя литрами бензина в баке. Заодно выпить кофе и отдохнуть.

Заправка огромная, больше похожа на аэропорт. И кафе здесь с диванами.

Сажусь за ближайший столик, предвкушая, как рассердится Демид за то, что его не послушала. Волю фантазии не даю, чтобы без происшествий добраться до гостиницы. В возбужденном состоянии это не лучший вариант.

— Арина Ольшанская? — слышу за спиной незнакомый мужской голос. Самый обыкновенный, немного язвительный. Отчего тогда внутренности обдает ледяным холодом?

Медленно оборачиваюсь и поднимаю глаза.

***

Демид

Сижу в баре, пью вискарь. Тело слегка потягивает, только не от усталости. Устали мозги, телу как раз кайфово, не мешает повторить ночной забег. Хоть бери и снова домой рви когти.

И тренировки не пропускать, а то с такими темпами развалюсь нахер. И так уже собственная охрана ржет, что меня малолетка заездила.

Только кто кого заездил. Когда я уезжал, она еле глаза разлепила. Пробормотала что-то, я не разобрал, и снова вырубилась. И мне так остаться захотелось, пиздец.

Как же некстати затянулись эти ебучие переговоры! Совсем не хотелось из города уезжать, и это для меня что-то новенькое. Раньше похер было, куда и когда — сел и поехал. Или полетел.

А сейчас верчу в руке стакан и думаю, что она сейчас делает. Хотя знаю, Арина написала, что на массаже, вот я ее и не дергаю. Пусть расслабляется моя девочка.

Моя.

Так непривычно.

Никогда и никого мне не хотелось присвоить. Нет, я не стал бы терпеть, чтобы женщину, которая со мной, ебал кто-то еще. Я ж не терпила. Но там разговор был бы короткий, и не с ебарем, а с ней. Нахуй.

Но никого посылать не приходилось, они как-то сами чувствовали и понимали. И если были со мной, то больше ни с кем. А потом я сам отваливал со временем, и всех все это устраивало. Ладно, меня устраивало, на других похер было.

Но теперь я кайфую оттого, что Арина только моя была. Была и есть. И будет, любого убью, кто к ней прикоснется.

Только вот один момент. Что, если теперь ей надоест? Как долго это будет длиться? Я не то чтобы конкуренции боюсь, но как ее удержать, если ей от меня уйти захочется?

Наверное потому и женятся мужики, чтобы такие вопросы сами собой отпали. Раньше я не понимал, нахуй людям эти проблемы с браком, росписью. Сошлись — пожили. Надоело — разбежались.

Теперь понимаю. И реально жду, чтобы скорее уже нас расписали. Арине не говорю, не хочу перед ней выглядеть уязвимым. Я для нее сейчас всемогущий, вот пусть так и остается.

Открываю мессенджер, смотрю фотки, которые она мне высылала. Там она улыбается, и я будто наяву слышу вот это ее «Ну, Де-е-ем.!..» Рукой по груди гладит, когда я сверху нависаю.

Ну пиздец.

Лучше бы не смотрел. Точно сейчас к ней сорвусь.

— Здравствуйте. Вы Демид? — слышу мелодичный голос. Оборачиваюсь.

Ух ты блядь. Предупреждать надо.

— Здравствуйте, — отвечаю, не скрываясь разглядываю роскошную девушку, стоящую возле моего столика.

Стоп. А аватарка знакомая. Откуда я ее знаю? Но знаю, факт.

— Можно? — указывает глазами на место напротив.

— Смотря для чего, — продолжаю изучать. И тут меня простреливает.

Точно. Это же Глеба любимка, Виолетта. Мне Арина ее фото показывала. Девочка моя...

Виолетта усаживается за столик, отодвигаю стакан с вискарем и складываю руки перед собой.

— Так что вас привело ко мне, Виолетта?

Если она и удивлена, то не подает виду. Только уважительно приподнимает брови.

— Вы меня знаете!

— Глеб был моим другом. Недавно вы встречались с его дочерью, моей будущей женой. Было бы удивительно, если бы я вас не знал.

— Вы правы, простите, — ресницами хлопает глаза в пол. Не клеит, нет, иначе сразу бы нахуй пошла. Скорее, на автомате, годами выработанная привычка.

Но взволнована, и это связано не со мной.

— Я давно просила Глеба, чтобы он нас познакомил. С вами, с Ариной. Мы ведь собирались пожениться, — снова «хлоп»-«хлоп», судорожный всхлип.

Все вроде логично, но вот интуиция моя воет сиреной. А интуиции я привык доверять.

— Да, Глеб говорил, — киваю неопределенно, давая ей возможность высказаться. — Но раз не знакомил, значит, у него были на то основания.

— Он меня ревновал, — трагичным голосом отвечает Виолетта и всхлипывает. — У нас разница почти десять лет. Была...

«Почти как у нас», — мелькает некстати, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться.

Как ни кощунственно для меня сравнивать Виолетту и Арину, но именно сейчас я как никто понимаю Покровского. Я тоже не готов Арину ни с кем знакомить.

— Виолетта, я прошу прощения, возможно, к вечеру я не очень соображаю, но не могли бы вы более определенно озвучить цель нашей беседы?

— Демид, я боюсь! — она наклоняется ближе и переходит на шепот. — Мне больше не к кому обратиться, а Глеб всегда о вас так говорил... Мне нужна помощь, Демид!

— Чем дольше вы затягиваете с конкретикой, тем меньше у меня шансов вам помочь, Виолетта, — Выпрямляюсь на стуле, давая понять, что лежа ничего обсуждать не намерен.

— Глеб оставил мне документы, — говорит она еле слышно, — и я не знаю, что с ними делать. Вы можете на них посмотреть?

— Я могу все, — отвечаю ей, — вопрос в том, почему он оставил их именно вам.

— Потому что вас не было в городе, Демид, — продолжает она шептать, и каждый звук ее голоса отдается в голове звонким набатом сирены. Да что ж с интуицией моей сегодня? — Глеба загнали в угол, а кроме вас он не мог больше никому довериться. Вас и меня. Поэтому и отдал документы мне.