Война миров (СИ) - Гросов Виктор. Страница 7

«Ого, ничего себе 'ментальная защита» — мысленно присвистнул я, с интересом осматриваясь по сторонам.

Настроение улучшаться не спешило. Мало того, что я тут в роли подопытной крысы, так еще и интерфейс системы демонстрировал полный штиль: никаких заданий, подсказок, даже времени не было видно. Как будто меня действительно выбросили в какой-то параллельный мир, где не действовали законы логики и здравого смысла. Впрочем, учитывая, что я нахожусь в ментальной пространстве Архимага-Лича, логичным тут, скорее всего, не будет ровным счетом ничего.

— Ну, и что мне дальше делать? — обратился я в пустоту, предчувствуя, что ответ, если он, конечно, последует, меня не обрадует.

Молчание. Лишь ветер свистел в ушах, да где-то вдали, нарушая зловещую тишину, каркал ворон. Ну вот, и вороны тут как тут!

— Да ладно тебе, — пробурчал я, ощущая, как тоска по обычным, пусть и кишащим монстрами локациях, начинает превращаться в панику. — Хоть бы стрелку-компас оставил. Или хотя бы записку «Иди туда, не знаю куда, ищи то, не знаю что».

Я вздохнул и осторожно, как первоклассник, переступающий порог школы, сделал шаг вперед. Почва под ногами, упругая, как батут, прогнулась и неохотно вернулась в исходное положение.

В тот же миг мир вокруг меня начал меняться. Небо затянуло густыми, как смола, тучами, из которых посыпались крупные хлопья черного, как сажа, снега. Ветер усилился, превращаясь в ледяной ураган. А затем появились они.

Из-под земли, словно призраки, начали медленно подниматься скелеты. Десятки, сотни, тысячи скелетов! С горящими, как угли, глазницами и оскаленными челюстями, из которых вырывался холодный, пронизывающий ветер. В руках у них сверкали ржавые клинки, и, хотя я прекрасно понимал, что все это лишь плод чьей-то изобретательной фантазии, стало действительно не по себе.

— Это что, шутка такая? — попытался перекричать я вой ветра, задрав голову к небу. — Да я еще от нашего-то терраформинга не отошел!

— Ну Лич, ну дятел старый… — уже тише прошипел я.

Ни волшебной палочки, ни завалящей дубинки я не имел.

И тут я увидел дорогу.

Вернее, не совсем дорогу, а скорее просто узкую тропинку, едва заметную в густой, колеблющейся траве. Она змейкой уходила вдаль, к линии горизонта, аккуратно огибая тысячи костяных воинов, застывших в ожидании моего шага.

«А что, если это ловушка?» — мелькнула трусливая мысль, но я тут же ее отмахнулся. А куда мне еще идти? Не с мертвецами же чаи распивать.

Тропинка, хотя и выглядела ненадежно, оказалась на удивление твердой и удобной для ходьбы. Как будто какая-то невидимая сила отгоняла от нее черный снег и холодный ветер.

Я углублялся в сердце бесконечной степи, а мир вокруг продолжал меняться у меня на глазах. Точнее, не сам мир, а восприятие его.

Краски словно потускнели, стали блеклыми, призрачными, как будто кто-то наложил на меня черно-белый фильтр и добавил звуковую дорожку из фильмов ужасов. Ветер усилился, превратившись в злобный сквозняк, пытающийся сорвать с меня одежду и заморозить душу.

— Похоже на то, что архимаг решил зайти с козырей — догадался я, напряженно озираясь по сторонам в тщетной надежде наткнуться на что-нибудь более-менее одушевленное. — Хорошо хоть скелетики закончились.

В тот же миг мой взгляд уперся в странную женскую фигуру. Она сидела прямо на тропинке, свернувшись калачиком и укутавшись в длинный, темный плащ. Лица не было видно — его скрывал глубокий капюшон.

Я остановился в нескольких шагах от нее, не зная, чего ждать. Враг? Друг? Еще одна иллюзия? В ментальном пространстве Лича можно было ожидать чего угодно.

Сердце сбилось с ритма, превратившись в отбойный молоток, а в голове не умолкая звенел набат тревоги.

— Эй… — голос мой прозвучал хрипло, неузнаваемо. — Ты кто? Что ты тут делаешь?

Незнакомка медленно подняла голову, и в этот миг ветер развернул ее плащ, открывая мой взгляд ее лицо.

Камилла.

Это была она…

Такая же красивая, как в моих воспоминаниях. Такая же живая, настоящая… Но ее глаза… их как будто заволокло серой, безжизненной пленкой.

— Камилла? — прошептал я, не веря своим глазам.

Она смотрела на меня, но ее взгляд не выражал ничего — никакой радости, никакого страха, даже узнавания. Словно передо мной сидела не живая девушка, а ее кукла, лишенная души оболочка.

— Камилла, это же я, Лирой! Ты меня помнишь? — я сделал шаг навстречу, протягивая к ней руку, но она даже не шелохнулась.

— Уйди, — прошептала она, и ее голос, такой знакомый, родной, сейчас звучал глухо, словно из далека, сквозь стену тумана. — Тебе не нужно сюда приходить. Тебя тут ждут лишь боль и страдания.

Страдания? Так, стоп… Я подавил волну эмоций, напоминая себе о том, где я нахожусь, и что все происходящее — не более, чем иллюзия.

— Камилла, — я остановился, не решаясь приблизиться. В этих пустых, лишенных блеска глазах не было ничего человеческого, лишь ледяной холод. — Это все не реально. Тебя здесь нет!

— Нет? — она медленно поднялась с земли, выпрямляясь во весь рост, и на ее лице появилось нечто вроде улыбки, от которой у меня мурашки по коже побежали. — А как же он?

Она резко откинула капюшон, и я впервые увидел ее волосы. Только они были не черными, как я помнил, а белыми, как снег, нет… белее, словно выжженными каким-то невидимым пламенем.

В это время за ее спиной начал материализовываться из воздуха и из теней очередная фигура. Как будто сама тьма приняла его облик.

Высокий, худощавый мужчина в темном костюме с белоснежными волосами, зачесанными назад, и глазами цвета крови. Директор Академии?

— Феникс… — выдохнул я, чувствуя, как леденеют пальцы. Жаль, что тут магией не воспользуешься. Оливия постаралась на славу, отключив все, превратив меня в беспомощного кота в мире черных магов.

— Здравствуй, Лирой, — Феникс улыбнулся, и эта улыбка не шла к его кровоточащим глазам. От нее веяло холодом и безумием. — Мы с тобой, кажется, давно не виделись?

Он сделал шаг ко мне, и мир вокруг словно бы съежился, превратился в тесный, душный капкан, из которого не было выхода. Даже здесь, в иллюзорном мире, в ментальной тюрьме Лича, я ощущал силу Феникса — всепоглощающую, разрушительную.

— Я хотел с тобой поговорить, — тем временем продолжал Феникс, обходя меня по кругу, словно хищник, выбравший жертву.

Он остановился напротив меня, скрестив руки на груди. Из-под рукавов его темного пиджака выглядывали белоснежные, словно кость, манжеты рубашки. Деталь… маленькая деталь, которая цепляла взгляд, пробуждая какую-то животную тревогу.

— Камилла… она конечно — умница… — Феникс вздохнул, и в его взгляде промелькнуло нечто, похожее на печаль. — Только посмотри на нее, Лирой… — его голос стал тихим, проникновенным. — Она сломлена. Лишена всего, что было ей дорого…

Он щелкнул пальцами, и Камилла, словно марионетка, дернулась, поворачиваясь ко мне. В ее тусклых, безжизненных глазах вдруг вспыхнула искорка боли и отчаяния. Она протянула ко мне руку, и я увидел, что ее пальцы исколоты, в кровоточащих ранках застыли капли черной, словно смола, крови.

— Лирой… — прошептала она, и голос ее, хриплый, надломленный, разрезал тишину, словно лезвие. — Беги… Он тебя уничтожит… как… меня…

— Камилла! — я сделал шаг вперед, забыв обо всем: об иллюзиях, о задании, об опасности. В эту минуту было важно лишь одно: она нуждается в моей помощи! Но Феникс только усмехнулся, видя мое отчаяние.

— Трогательно, — протянул он, качая головой. — Но бесполезно. Ты ничего не можешь изменить, Лирой. Ты уже в моей власти, как и она.

Он махнул рукой, и в этот миг степь вокруг нас начало охватывать пламя. Огонь вздымался к небу гигантскими языками, пожирая все на своем пути: сухую траву, кусты, даже воздух казался наполнен огненным зноем. А в центре этого адского вихря, стоял невредимый Феникс — и смеялся.

— Нет! — закричал я, ощущая, как ужас парализует волю. — Нет! Только не Камилла! Не она!