Сокровище в пелёнках - Агулова Ирина. Страница 10

– Мы тут с вашим дедом Захарием ходили на охоту, в общем, вот, – гость скинул заплечный мешок и вытащил свёрток из листьев лопуха, в который была завёрнута пара куропаток, – он просил передать вам к обеду. Сам же наведается в гости вечером. Вы… Это… Если надо чем помочь по мужской части… В смысле гвоздь прибить или починить что, не стесняйтесь, обращайтесь, мы с женой по соседству живём.

Хотела тут же пожаловаться на старый колодец, но вспомнила одну немаловажную деталь – платить за работу мне было нечем.

– Буду иметь в виду, большое спасибо, – поблагодарила парня, подходя ближе, чтобы забрать дичь, – и за гостинец от деда тоже.

– Да не за что, – беспечно пожал тот плечами, передав свёрток из рук в руки, но уходить не торопился, переминаясь с ноги на ногу.

– Что-то ещё? – поторопила его, поскольку в любую минуту мог раздаться призывный плач моей крохи, а я ещё не всё успела сделать из запланированного.

– Вы не могли бы посмотреть мою жену? Надиль на сносях и очень волнуется, говорит, что движений малыша почти не чувствует. Раньше он то и дело пинал её в бока, а теперь затих.

– Мне что сделать? – удивлённо заморгав, решила переспросить на всякий случай, вдруг не правильно поняла.

– Ну, вы же знахарка. Или как там по правильному, по научному? Целительница, вот, – смутился он. – Можете людей лечить, и всякое такое.

– Это кто ж тебе такое сказал? – удивилась ещё больше.

– Так дед ваш и сказал, – совсем стушевался парень, того и гляди ножкой начнёт шаркать. – Я ему пожаловался, что так и так мол, а он: «Сил у меня маловато, не увижу что к чему, вот Динка моя, другое дело, она сможет, если захочет, конечно».

– Дед ошибся, я ничего подобного не умею, – разозлилась на старика.

Да как он мог? Зачем выдумывать такое, обнадёживать человека? Целительница… Вот же, старый хрыч.

– Вы, это, если думаете, что я не смогу отплатить ваши труды, что у меня нет денег, это не так. Я хороший плотник, и в долгу не останусь, – глаза парня потемнели, будто заледенели и за добродушием прорезался стальной характер. – Вы подумайте, а я вечером загляну.

Не дав время ответить, тот шмыгнул за калитку, прикрыв за собой дверь.

Ну, дед, ну, удружил. Мало на мою голову свалилось забот и неприятностей, а он ещё такие слухи распространяет. Зачем?

– Мальчик прав, – произнесла бабуля, появившаяся рядом из ниоткуда, – ты целительница, только ещё сама пока об этом не знаешь.

– Тот самый семейный дар? – фыркнула я, воспринимая её слова скорее как насмешку, а не как истину в последней инстанции.

– Тот, о котором могут знать посторонние, ведь шило в мешке не утаишь, и выход энергии давать придётся, чтобы не сгореть от её избытка, – ответ прозвучал без тени обычного ехидства. – Рано или поздно дар всё равно себя проявит, так что будь готова.

– А есть тот, о котором не могут знать посторонние? – смеяться расхотелось окончательно, почему-то в память врезались именно эти слова, подтверждение или опровержение которых хотелось услышать прямо здесь и сейчас.

– Есть, – ответила хранительница, недовольно поджав губы, словно я пытаюсь выведать у неё секреты не про себя, а про кого-то другого, – ты можешь усиливать любой артефакт, любое заклинание, любой талант, проявившийся у человека, любую разновидность магической силы, делая её носителя практически неуязвимым, и если об этом кто-то узнает…

Старушка многозначительно замолчала, но и так не трудно было догадаться о том, что произносить вслух она не стала. Если об этом кто-то узнает, столь же амбициозный, как мой бывший женишок, проблем не оберёшься. Проверено на личном опыте.

*****

Положив свёрток на порог, я повернулась к бабуне, смерив её тяжёлым взглядом.

– Чего я ещё не знаю, что напрямую касается меня? – спросила, уперев руки в бока.

– Много чего, – скопировав мою позу один в один, фыркнула та, – например, как обработать тушку куропатки, как сшить распашонку для малышки, как приготовить тот или иной отвар. Или почему, например, у твоей соседки малыш в утробе стал менее активным. Тебе как, вывалить всё сразу на твою бедную головушку или, может, как и прежде выдавать информацию порционно? Уверена, что смогла бы всё нормально переварить и при этом не сойти с ума, если бы я начала рассказывать тебе сходу?

– Нет, не уверена, – пришлось признать, что старушка права: расскажи она мне всё в первую же встречу, одним обмороком я бы не отделалась, запросто могла и умом тронуться.

– Запомни, внучка, торопыги долго не живут, в нашем с тобой случае размеренность – залог успеха и долгожительства, а так же обычного женского счастья, без которого и жизнь не мила.

– Извини, просто столько новостей каждый день узнаю, что голова кругом, – покаялась я, чувствуя себя неуютно, ведь она действительно заботится обо мне, учит уму разуму, а я тут со своими претензиями.

– Да ладно, чего уж, молодая ты ещё, неопытная. Многого не знаешь, о ещё большем даже не догадываешься, – растаяла старушка, улыбнувшись. – А Данилке не отказывай, посмотри его жену. Он мастер на все руки, и сруб на колодец тебе в благодарность сделает, и навес на дровянике подлатает. Пока своим мужиком не разживёшься.

– Хватит с меня мужиков, от одного ещё не отошла, – отмахнулась я. – А насчёт этого Данилы… Что я могу сказать его жене, если ничего в этом не понимаю? И уж точно никакой целительской магией не обладаю, по крайней мере, пока.

– Да всё там у неё нормально, малец в утробе вырос крупным, места стало мало, вот он и затих перед родами, так обычно и бывает, – разъясняла мне бабуля. – А когда положишь руку на живот, закрой глаза и попробуй внутренним взором увидеть.

– Чего? Органы? – ужаснулась я от одной только мысли, что придётся всё это изучать.

– Проблему, горе моё луковое, если она есть, – рассмеялась бабуня. – Когда у человека всё хорошо, и у тебя на душе будет светло и радостно, а когда проблемы – муторно и горько. Сначала научишься диагностировать, а затем уже и лечением попробуем заняться. А пока… Поставь воду греться, доведи её до кипения, положи куропаток в тазик и полей их. И так с любой дичью. Водоплавающих нужно держать в горячей воде подольше, минуты три-четыре, периодически переворачивая с брюшка на спинку, чтобы тушка ошпарилась вся целиком, и под крыльями, кстати, тоже, а этой мелюзге и полминуты нормально будет.

– Зачем? – не поняла я.

– Затем, что дичь нужно ощипать сначала, а после ошпаривания пёрышки будут отделяться с лёгкостью. Или ты думала, что я буду разделывать дедов гостинец?

– И за что мне… – покосившись сначала на рябеньких куропаток, похожих на маленьких курочек, а потом на старушку, закончила совсем ни тем, чем хотела изначально, – такое счастье?

– Ничего, деточка, мы, женщины, сильные – справишься.

– Справлюсь, куда я денусь, выбора-то всё равно нет, – вздохнула я. – Кстати, а если в этом мире есть магия, так может, и волшебные палочки имеются? Махнёшь, например, такой и у тебя вместо дичи – готовое блюдо, и пол помытый, и пелёнки постираны.

– Сказок что ли насмотрелась в своём мире? – рассмеялась старушка, но всё же ответила. – Палочек нет, но с помощью магии можно и посуду мыть, и дичь ощипывать… – я уже успела обрадоваться, но в бочку с мёдом мне тут же подлили ложку дёгтя, – когда знаешь досконально процесс и можешь воспроизвести его в голове. В общем, учиться всему надо, но если ты захочешь, то сможешь запросто делать и это, и даже что-то более сложное. Времени у тебя много, так что не переживай: маги живут дольше обычных людей, а сильные маги – дольше обычных магов. Сумбурно. Но, думаю, смысл ты поняла.

– Поняла, – кивнула, принимаясь за работу.

Не скажу, что мне легко далась разделка куропаток, тем более я с детства трепетно относилась к животным, но когда стоит выбор – либо приготовить дичь, поесть и молоко станет более питательным, более полезным для малышки, либо завертеть носом, отказавшись из-за принципов, и оставить ребёнка голодным, любая нормальная мать выберет всё-таки первое.