Перелетная птица (СИ) - Ежов Сергей. Страница 48

Александр всё свободное время зубрил штурманское дело применительно к авиации, благо, к математике он не питал отвращения, да и пространственным мышлением бог его не обидел. Старт перелёта намечался на июнь, даром, что он совпадал с началом сезона штормов в Северной Атлантике. И всё бы было спокойно, но Агата решила:

— Алекс, я лечу с тобой.

— Милая, ты, конечно, очень прилично пилотируешь, но пойми, отправляться нам вместе в этот полёт весьма опасно. Техника ещё крайне несовершенна, самолёт может упасть, и тогда ты пострадаешь при аварии. — попытался отговорить невесту Александр.

— Вздор! — отрезала Агата — Рисковать будем вдвоём, потому что если ты погибнешь, мне тоже жить будет незачем.

Так что в тренировочные полёты они отправлялись вместе, а в газетах всё подробнее писали о предстоящем рекордном полёте.

Свадьбу, по желанию Агаты назначили на воскресенье, четвёртое июня, а местом проведения — Никольский Морской собор в Кронштадте. Гостей оказалось видимо-невидимо, потому что Александр, по своему обыкновению, решил получить максимальный пропагандистский эффект из совмещения двух событий: венчания и старта перелёта. Так и было объявлено: молодые немедленно убывают в свадебное путешествие.

Были тут, в основном, высокородные друзья Агаты, в том числе, немало великих князей. Не было императора и членов его семьи, что понятно: Александр для них рылом не вышел, но Агата, смеясь, рассказала, что царица извелась от расстройства — плевать она хотела на венчание безродного плебея, а вот на старт трансатлантического перелёта она посмотреть очень хотела.

Венцы над новобрачными держали не просто свидетели, а сам князь Иван Константинович и его жена, сербская принцесса, Елена Петровна.

Церемонию постарались сократить до разумного минимума, потому что предстоял первый этап перелёта от Петербурга до Лиссабона, а это больше трёх тысяч шестисот километров, то есть в лучшем случае, девятнадцать часов в полёте. Небывалое испытание!

После венчания вышли из собора на площадь, заполненную народом и вместе: новобрачные впереди, остальные позади, двинулись к набережной, где у стенки стоял красавец-«Альбатрос», с укреплённой на его спине «Агатой-II». Рекордный самолёт был окрашен в ярко-красной цвет, с белой надписью на фюзеляже с двух сторон: «Перелёт Санкт-Петербург — Лиссабон — Нью-Йорк» и логотипом «Полярной звезды»

На берегу стоял большой фургон, в который вошли нарядные муж и жена, а спустя короткое время вышли два пилота в лётных комбинезонах и помахали руками зрителям. Публика с готовностью завопила нечто приветственное, заглушая морской духовой оркестр.

По специально установленной лестнице Александр и Агата поднялись в свой самолёт, вскоре «Альбатрос» и «Агата-II» запустили свои двигатели, спарка отвалила от стенки и двинулась вперёд. Мощный рёв моторов — это гидроплан начал разгоняться, вот он оторвался от водной поверхности, вот плавно, с разворотом, стал набирать высоту, стараясь вернуться в толпе к тому моменту, когда «Агате-II» придёт время отделяться от носителя.

В это время Иван Константинович, с видом знатока объяснял толпе аристократов:

— Агате Второй с лихвой хватит бензина, чтобы долететь до Лиссабона, но оторваться от земли с таким грузом она не может, не хватает мощности моторов. Поэтому и задумана такая система, названная «Воздушный старт». «Альбатрос» поднимет малый самолёт на высоту, там они разделятся, после чего мой друг с женой отправятся в Лиссабон, а носитель вернётся обратно.

— Но как же они взлетят в Лиссабоне? — жадно спросил кто-то из толпы.

— В Португалию заранее отправлен такой же «Альбатрос», оборудованный для воздушного старта… Смотрите, господа и дамы, смотрите! Вот момент разделения воздушной пары!!!

Гидроплан, достигнув расчётной высоты, пошел со снижением, а Александр дал полный газ моторам своей машины, и направил самолёт вверх. Щёлкнули замки, и Агата Вторая, получив свободу, устремилась вперёд, покачав на прощание крыльями.

— Господи Христе! — перекрестилась Елена Петровна — Какая необычная и прекрасная свадьба! Путь у них всё сложится благополучно!

Алый самолёт, плавно набирающий высоту, всё удалялся на юго-запад.

Отделение от носителя прошло штатно: сказались многочисленные тренировки. Лёгкий толчок, повернувший нос самолёта чуть-чуть влево, это на доли секунды позже сработали замки. На больших скоростях такое рассогласование грозило бы бедой, но пока несовершенство приборов терпимо, поэтому Александр шевельнул штурвалом и улыбнулся жене, сидящей в кресле второго пилота:

— Милая, знаешь, что самое забавное в нашем с тобой начале свадебного путешествия и вообще медового месяца?

— Что же такое забавное ты нашел в нашем романтическом отлёте? — весело улыбнулась Агата.

— До самого Лиссабона мы не сможем даже толком прикоснуться друг к другу, не говоря уже об исполнении супружеского долга.

— Скажу больше, Алекс: мы и в Лиссабоне будем, словно брат с сестрой, потому что человек после почти суточного перелёта не годен ни на что!

— Значит, всё откладывается до Нью-Йорка? — засмеялся Александр.

— И то не сразу: перелёт, если не ошиблись в расчётах, продлится не менее тридцати пяти часов, да ещё утомительная встреча после… Хочешь чего-нибудь вкусненького?

— Было бы прекрасно! Хотя всё до сих пор складывается благополучно, я всё-таки переволновался.

— Как ты грубо, но образно говоришь, «пора бы кишку набить»? Сейчас я организую.

— Сделай одолжение!

Агата подогрела чебуреки, заварила крепкого чая и бросила в него тоненький пластик лимона: всё как любит Александр. С подносом в руках, невесомо и изящно проскользнула в кабину, пристроила ношу на столик у окна, рядом с креслом первого пилота:

— Кушай, мой хороший, приятного аппетита. Теперь я порулю, тем более, твоя очередь отдохнуть.

Александр с удовольствием взялся за второй завтрак, поглядывая, как Агата сосредоточенно занимается пилотированием.

— Ах, как полегчало на душе! — объявил он — Милая, ты опять спасла меня от голода и от дурного настроения. Но я вижу, что ты озабочена вовсе не нашим путешествием. Открой, в чём дело?

— Маршрут с промежуточным стартом в Дублине или Трали был бы заметно короче. Более того, британский посланник предлагал тебе этот вариант, он даже обещал построить стоянку для гидросамолёта в Трали или Дингли, хотя это большие расходы, но ты отказался. Да, я помню твою аргументацию и готова признать её убедительной, но в чём настоящая причина? Или это секрет?

— Какие у меня могут быть секреты от тебя, Агата! Причина довольно странная и, может быть, нелогичная. Ты вправе посмеяться надо мной, но я не хочу иметь никаких дел с Британией ни как государством, ни как с… Не могу подобрать правильного слова… Скорее, со сложившейся системой отношений. Понимаю, звучит коряво и когда-нибудь я подберу слова получше. Ничего не имею против каждого отдельного англичанина: и полюбил же я тебя с первого взгляда и женился. В Англии остались люди, которых я считаю своими друзьями. Даже Хьюго Уэйк и его сын Эндрю не лучше и не хуже любого из американских, китайских или русских дельцов.

— Позволь, предположу: тебе не нравится то, во что превращает людей их клановая система?

— Ого! Ты дистанцируешься от Британии?

— Тут ничего не поделаешь, я приняла твою сторону.

— Формально я выполняю договорённость с сэром Хьюго: не ступать на Остров и землю британских колоний. На самом деле сам не хочу этого. Очень не хочу.

— Понимаю тебя. Были слухи, что ты побратался с Томом Грегсоном, это правда?

— Господи, какие глупости! Мальчик в порыве благодарности за мою помощь в осаде Глории Уэйк назвал меня братом. Потом забыл о своём порыве — он же ещё совсем… не взрослый. И что с того?

— Угу… Ты однажды презрительно отозвался об одном деятеле, мол, он хозяин своего слова — захотел, дал. Захотел — взял обратно. Том из той же когорты?