Массимо (ЛП) - Торн Оливия. Страница 24

Стоило немалых усилий отвлечь меня от ее великолепной попки, но, расстегнув лифчик, она справилась с этим…

Особенно когда она стянула бретельки с рук и опустила лифчик на стул к остальной одежде.

И неважно, что мой член и яйца болели от арктического холода, которому я их подверг, ― я сразу начал снова возбуждаться.

Я тут же снова стал твердым.

Я быстро отвернулся, но не мог оторвать от нее взгляда.

Потом она посмотрела на меня через плечо.

Ее большие карие глаза смотрели на меня из-под полуприкрытых век, как будто она пыталась меня соблазнить…

Она ухмыльнулась.

― Никаких прикосновений. Но можешь смотреть.

Затем она повернулась и прикрыла одной рукой грудь, чтобы спрятать соски.

У нее была небольшая грудь, и мне это нравилось. Она прекрасно сочеталась с ее телом.

И, как уже говорил, я ― любитель задниц.

Но ее рука приподняла грудь, так что в верхней части отчетливо обозначилась округлость.

Абсолютно великолепная.

Потом я опустил глаза.

Ее живот был мягким и женственным…

В пупке блестел пирсинг…

А стринги?

Просто крошечный треугольничек ткани между ее бедер. Возможно, он мог прикрыть лишь пару квадратных дюймов.

Она, должно быть, делала эпиляцию, потому что эта ткань ничего не скрывала. Между пупком и передней частью стрингов была только нежная молочная кожа.

Мой член стал твердым, как лом.

Затем она сузила глаза.

― А вообще, и смотреть нельзя. Выключи свет.

Я ничего не мог сказать ― словно онемел, еще хуже, чем она.

Поэтому я просто повернулся и выключил свет.

Единственное окно в комнате было занавешено тюлевыми шторами. Они пропускали достаточно лунного света, чтобы я мог видеть ее тело.

Она опустила руку. В тусклом свете я увидел два крошечных кружочка ее ареол, идеальных и круглых.

Я не думал, что это возможно, но я стал еще тверже.

Мой член больно и неловко упирался в боксеры.

Пришлось поправить их и позволить головке высунуться из-за пояса.

Чего Лучия точно не должна была видеть.

Как только мой член уперся в живот, я нащупал позади себя толстое покрывало, откинул его и лег в кровать. Я все время стоял лицом к стене, чтобы она ничего не видела.

Я услышал, как откинулось одеяло с ее стороны.

Небольшое движение матраса, когда она опустилась в постель.

― Господи, черт возьми, как холодно! ― воскликнула она.

Это была правда ― простыни были холодными.

Я не возражал, потому что это отвлекало меня от моей бушующей эрекции ― и ее тела.

Нет, не так.

Я даже не заметил, насколько холодными были простыни, потому что был больше занят своей бушующей эрекцией ― и образом ее задницы, который впечатался в мой мозг.

― Она согреется, ― сказал я низким голосом. Мне было трудно говорить.

― Это отстой! ― зашипела она.

Поскольку я не мог ее видеть ― и поскольку она снова стала несносной ― ко мне вернулась часть моей обычной мозговой деятельности.

― Хватит жаловаться, ― ответил я.

Я почувствовал, как матрас пошевелился, когда она заерзала.

― Это ужасно! Это как в ледяном кубе!

Я вздохнул.

― Ты говоришь так, как будто никогда не была в…

Внезапно меня коснулась голая кожа.

Самая мягкая кожа, какую только можно себе представить.

Круглая, мягкая и…

У меня глаза вылезли на лоб, когда я понял, что она прижалась ко мне задницей.

Из-за разницы в росте ее половинки были прижаты к моей пояснице.

А потом ее голая спина коснулась моей.

Если раньше мой член был ломом, то теперь его твердость приближалась к алмазной. Им можно было поцарапать стекло, я был в этом уверен.

― О-о-о, ― удовлетворенно вздохнула Лучия.

― Какого черта ты делаешь?! ― зашипел я. Я не мог отодвинуться от нее, так как лежал на краю кровати.

― Согреваюсь. Ты как печка. Мммммм…

Это мурлыканье в ее голосе…

Ее нежная кожа на моей…

Мой член был таким твердым, что мне было больно.

― Возвращайся на свою половину кровати, ― огрызнулся я.

― Не возбуждайся, мафиози. Это делается строго для того, чтобы я не отморозила себе задницу.

― Ты не собираешься…

― Ш-ш-ш. Просто наслаждайся этим. Я практически голая, так что…

― Ты голая?! ― Я вскрикнул.

Она хихикнула.

Это был самый женственный и сексуальный звук, который я когда-либо слышал.

― Ну, не совсем… но я видела, что ты смотрел, так что ты знаешь, как мало скрывают эти стринги. Да, почти голая, если уж на то пошло.

Я попытался заставить себя что-то сказать, но это заняло целую вечность.

― Ты… ты не можешь…

― Ш-ш-ш-ш. Согреться ― это первая приятная вещь с тех пор, как я попала в эту дыру. Просто помолчи минутку.

Я лежал неподвижно, как статуя, мой член был так тверд и пульсировал, что казалось, он может взорваться.

Она лежала рядом, и я чувствовал каждый изгиб ее задницы, прижатой к моему телу…

И тут ее дыхание замедлилось…

И я был уверен, что она заснула.

Я лежал, не смея пошевелиться, ― член болезненно пульсировал, яйца болели.

Прошла целая вечность, прежде чем я наконец заснул.

Глава 25

Лучия

Я сонно открыла глаза.

Комнату заливал мягкий свет. Я лежала на левом боку и смотрела на грубую деревянную стену ― такого я не видела никогда в жизни.

Я забыла, где нахожусь.

И тут я увидела свою одежду, брошенную на стул в углу, и все вспомнила.

Ах да...

Как я раздевалась...

И как мучила Массимо.

Его взгляд, когда он смотрел на меня через плечо...

Как у маленького мальчика, которому сказали, что он никогда не сможет завести щенка.

Абсолютно уморительно.

К тому же это было приятным отвлечением от его широких плеч, мускулистой спины и чертовски идеальной задницы.

Я могла только представить, какие муки он испытывал, когда я прижималась к нему, чтобы согреться.

Мне хотелось прижаться к его заднице, чтобы почувствовать ее, но я решила, что так я буду мучить только себя. Поэтому я просто прижалась задом к его спине.

Впрочем, это было не все. Кровать была ледяной, а он был невероятно теплым. Он практически излучал тепло. Это было действительно очень приятно...

И прижавшись к такому телу, я получила огромное удовольствие.

Я готова была поспорить, что у него были адски синие яйца.

Я улыбнулась про себя, вспоминая это.

Мне было хорошо и уютно под тяжелым пледом...

Но что-то упиралось мне в поясницу.

Что-то твердое.

Я нахмурилась.

Что бы это ни было, оно было большим.

Я пошевелилась и перевернулась на спину.

И поняла, что Массимо лежит рядом со мной на боку.

Должно быть, он повернулся ночью, потому что лежал лицом ко мне.

Его глаза были закрыты, и он медленно дышал.

В свете раннего утра он выглядел просто потрясающе.

Он все еще был чертовски красив, но черты его лица были как у невинного ребенка... такие спокойные и расслабленные...

На секунду мне стало стыдно за все, что я ему устроила.

Я действительно вела себя как сука весь вчерашний день.

А то, что я заставила его вожделеть меня... это было забавно, но все равно стервозно.

Я хотела только одного - протянуть руку и погладить его по волосам...

Может быть, прикоснуться к его щеке и бороде...

Но я не могла этого сделать.

Это было бы странно. Слишком странно.

В общем, я пошевелила рукой… и на что-то наткнулась.

Оно было горячим...

И нежным на ощупь...

Но невероятно твердым.

Я замерла.

Вот черт...

Это его член?!

Я слышала об утренней эрекции. И прежде, чем вы скажете ― что за хрень с этой девушкой ― неужели она никогда раньше не видела утренний стояк у парня?!