Наследница проклятого острова - Муратова Ульяна. Страница 19

Очередь двигалась медленно. В основном, абитуриенты могли сотворить около двенадцати-пятнадцати арканов, и я сильно этому удивилась, а потом вдруг поняла: они же люди! То, что мне было доступно в одиннадцать лет, может быть недоступно им никогда. Нет, теперь-то я обязана сплести все двадцать арканов!

Когда дело дошло до ярко одетой зайты передо мной, я уже порядком успокоилась. Даже девятнадцать арканов стало бы отличным результатом. Сорока баллов на моих глазах не набрал никто. И стоит ли привлекать к себе внимание, делая это?

Девушка небрежно кинула дорогое бирюзовое пальто на траву, размяла кисти и принялась колдовать. Она делала это… красиво. Точёные пальцы скользили по воздуху, словно лаская и поглаживая его. Арканы у неё получались чёткие и яркие, почти ослепляющие. Даже экзаменатор любовался, завороженно следя за движениями изящных рук. Да, плела она обеими руками, значит, и двухуровневые арканы уже освоила.

– Восемнадцать засчитано, – одобрительно сказал преподаватель. – На какой факультет вы планируете поступать?

– Ещё не решила, – пожала плечами магесса и лихо добавила: – Хотела бы на защитно-боевой, но нормативы по физподготовке там писали настоящие садисты.

– Буду считать это комплиментом, – широко улыбнулся экзаменатор. – Я декан защитно-боевого факультета, зайтан Гадуа́р.

– Приятно познакомиться, – ничуть не смутилась магесса. – Зайта Элите́ра.

Брови экзаменатора на секунду приподнялись, а затем он сказал:

– Продолжайте, зайта Элите́ра, правила общие для всех.

В итоге она выполнила все двадцать арканов. Кажется, к моменту, когда всё закончилось, в неё влюбилась половина абитуриентов мужского пола из нашего круга.

– Следующая.

Шагнув к экзаменатору, я отключилась ото всех мыслей. Чистый разум. Только магия. Арканы я плела один за другим. Мои движения не сильно уступали в изяществе зайте Элитере, и я тоже работала обеими руками.

– Девятнадцать засчитано. Везёт мне сегодня на одарённых барышень, – весело заметил зайтан Гадуар.

Я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на последнем аркане, игнорируя чужие взгляды. Восхищённые, завистливые, заинтересованные.

Хаинко, помоги!

Арканы второго десятка были куда сложнее, самые простые все плели первыми. Последнее, двадцатое плетение останавливало кровь при ранениях. Я хорошо его знала и прекрасно умела исполнять, проблема была в том, что после девятнадцати других арканов в голове звенело, во рту появился кислый привкус, а в глазах двоилось. Большой расход магии и длительное предельное сосредоточение – вот что мешало на самом деле, а отнюдь не сложность самого аркана.

Пальцы рисовали узор. Плечи свело от напряжения. Виски ломило. Магия уже ложилась неровно, я чувствовала, что работаю на пределе. Вдруг линии под моей рукой дрогнули и замерцали, погаснув. Не поверив своим глазам, я плеснула в аркан силой… и он зажёгся голубоватым светом. Успела! Удержала!

– Двадцать. Поздравляю. В последнее мгновение подхватили плетение, – довольно заметил экзаменатор. – Давайте руку.

На тыльной стороне ладони зажглись заветные цифры, и я позволила себе широко улыбнуться, с облегчением выдыхая невероятное напряжение.

– Браво, – заметила яркая брюнетка, не отрывая от меня любопытного взгляда. – Вы откуда?

– Я родилась в Аберрии, но мои родители аллоранцы, – ответила я заготовленную легенду. – Зайта Инор.

– Распространённая фамилия, – цокнула языком зайта Элитера. – И очень много гайроньей крови, судя по всему.

– Да, есть такое, – не стала отрицать очевидное я.

– Ясно. Ну что ж, будем знакомы, зайта Инор, – хмыкнула яркая брюнетка, подбирая с земли пальто. – Пойдёмте искать аудиторию, где будут проходить письменные экзамены.

– И я с вами, – увязалась следом полноватая рыжая магесса. – Зайта Ерро́ска. Очень приятно! Ну вы даёте! По сорок набрали, это надо же. Чудеса!

Нужную аудиторию нашли не сразу, пришлось немного побродить по этажам. К счастью, на экзамен пускали в индивидуальном порядке, и у каждого был свой личный временной лимит, поэтому, сверив наши имена и свидетельства о рождении с магическим талмудом, пожилая преподавательница предложила вытянуть билеты, взять листочки с карандашами (принесённая с собой канцелярия оказалась под строжайшим запретом) и занять свои места. Времени на эссе отвели немного – всего час.

– Ровно через час лист немного потемнеет и станет жёстким. Как только это случится, подходите и сдавайте работу, ничего дописать вы всё равно не сможете, – напутствовала преподавательница.

Мне попался билет «Всемирная межрасовая война», и я возликовала. Эту тему я знала отлично.

Время пролетело незаметно. Казалось, только сели по местам, но тут лежащий на столе шёлковый лист затвердел и покрылся матовой корочкой. Дважды перечитав работу, я сдала её пожилому экзаменатору. Он бегло просмотрел текст и вернул мне лист с пометкой «26 баллов» и списком недочётов.

Я неверяще уставилась на свой лист. Почему такая низкая оценка? Я же знаю эту тему!

– Позвольте, но…

– Никаких споров до конца испытаний, зайта Инор. Идите сдавать математический тест, иначе не успеете. Время ограничено.

На ватных ногах я шла прочь из аудитории, краем глаза заметив, что полненькой рыжевласке поставили сорок баллов. Сорок!

– Очень глубокая работа, зайта Ерроска. Чувствуется гибкий пытливый ум. Таким всегда рады на исследовательском факультете, – пропыхтел экзаменатор, проверявший её листок.

Засветившаяся от похвалы магесса довольно тряхнула волнистыми волосами и вышла из зала вместе со мной.

– Теперь математика. Будем ждать зайту Элитеру или сами пойдём? – спросила она у меня, сияя веснушками.

Я потерянно глядела на её счастливое лицо, ещё не осознав до конца весь ужас своего положения. Всего 26 очков!

– А чего меня ждать? Я уже тут! – подошла ярко одетая брюнетка с новой отметкой «37» на руке. – Скосили мне три балла за нелогичный вывод, неучи. Вот увидят, так и будет, как я говорю. Много они понимают во внешней торговле!

– Ой, да не расстраивайся так, зато намагичила на сорок баллов! – обезоруживающе улыбнулась мне рыжая. – Пойдёмте, девочки, нас ждут задачки.

Она аж руки потёрла от предвкушения, и я окончательно смешалась. Сколько у неё за тест будет? Сорок баллов? Или сразу сорок пять, чего уж мелочиться?

Экзамен по математике проходил в другом крыле.

Мы получили свои варианты, листки, карандаши и принялись за вычисления. Я подошла к вопросу так, как учил Ярц – сначала перерешала все лёгкие задачки. Их оказалось десять из двадцати. Две самые сложные отложила на потом, но приступить к ним так и не успела – с трудом решила ещё четыре, а на пятой листок затвердел.

Если всё верно, то это двадцать восемь очков. Если наберу в последнем испытании сорок баллов, то это 134. Даже есть право на две ошибки. Или их там больше?

А что если ошибок там много? Что если я наберу совсем мало очков? Кровь застыла в венах, прошиб озноб. Испугавшись, что на руках может проступить чешуя, я разнервничалась ещё сильнее. Сдавая свой листок, едва не выронила его из ставших чужими пальцев.

Старичок-экзаменатор взял мою работу в руку, вытянул подальше от себя и пожевал губами, делая пометки преподавательским карандашом прямо на весу. Седые бакенбарды и кустистые усы шевелились в такт беззвучному бормотанию.

– Двадцать баллов, – наконец вынес вердикт он. – Вот тут ответ верен, но решение в корне неправильное.

Я выдержала удар достойно, как подобает будущей гварцегине [13]. Не пошатнулась. Не заплакала. Не закатила скандал.

– Благодарю вас, – вежливо произнесла я, забрала свой листок и протянула ему кисть.

Теперь, с пометками преподавателя я явственно увидела свои ошибки. Двадцать баллов. То есть даже если сдам последнее испытание на максимум, наберу только 126 баллов. А этого может не хватить. И, судя по количеству желающих, не хватит.