Покрытый Льдом (ЛП) - Стиллинг Рут. Страница 12

У неё маленький домик с милым палисадником перед домом и ярко — розовой оградой из штакетника. Это фирменный знак Луны. Я представляю, как она красит его летом, и на моих губах снова появляется улыбка. Кажется, она производит на меня такой эффект. Её крыльцо и входная дверь выкрашены в один цвет, но, когда я поднимаюсь на пару ступенек и громко стучу, выжидая добрую минуту, прежде чем постучать снова, улыбка, которая была на моём лице, мгновенно исчезает, когда я понимаю, что что — то не так. Я стучу снова, на этот раз ещё сильнее, но ответа по — прежнему нет, и звука движения тоже. Я дергаю дверь, но она заперта.

Чёрт.

Спустившись с крыльца, я огибаю её дом и иду по подъездной дорожке, пока не натыкаюсь на запертую боковую калитку. Я не придаю особого значения ни этому, ни тому, кто может за мной наблюдать, когда делаю пару шагов назад и бегу, преодолевая её одним прыжком. По крайней мере, верхняя часть моего тела сильна, сотни ежедневных отжиманий и силовых тренировок, которыми я занимаюсь, приносят свои плоды. И когда я приземляюсь, у меня не болит нога.

Я никогда не был ни внутри, ни на заднем дворе дома Луны. Она купила его и переехала сюда после окончания университета, а я уже был в Сиэтле, но я предполагаю, что есть способ проникнуть через черный ход, поскольку в большинстве мест он есть. Я, чёрт возьми, всё равно на это надеюсь, потому что каждый инстинкт подсказывает мне, что мне это нужно.

Я испытываю облегчение, но всё ещё немного волнуюсь, когда открываю раздвижную дверь во внутренний дворик, и она легко открывается. У её дома нет охранной системы; почему она её не заперла? Неужели она просто забыла, потому что была расстроена, когда уходила от меня прошлой ночью? Ещё одна волна вины захлестывает меня, когда я вспоминаю выражение её лица, когда она повернулась и выбежала через парадную дверь.

Её небольшая гостиная — первая комната, в которую я захожу. Она оформлена в персиковых, желтых и нежно — розовых тонах; нет сомнений, что я попал в правильный дом.

— Луна? — кричу я в открытое пространство.

Ответа нет.

Поэтому я направляюсь к лестнице, предполагая, что они должны быть через гостиную, потому что слева находится её маленькая бело — розовая кухня.

— Луна! — кричу я снова, но более отчаянно, перепрыгивая через три ступеньки за раз.

Наконец, я слышу тихий, почти болезненный стон, доносящийся из одной из комнат, и, чёрт возьми, у меня разрывается сердце, когда я открываю первую дверь и вижу её на кровати.

На ней старая футболка университета и крошечные шорты для сна, но мой взгляд ненадолго задерживается на её безупречном теле, когда я вижу, какая она бледная. Её растрепанные темно — каштановые волосы подчеркивают, насколько больной она выглядит.

— Зак? — она пытается приподнять голову, но безуспешно, приподняв её всего на пару дюймов, и она снова падает на подушку. — Д — держись от меня п — подальше. Кажется, у меня желудочный грипп, — её подташнивает, и она прижимает руку к пересохшим губам. — Ты заразишься, и, честно говоря, мне никогда не было так плохо. Я ч — чувствую, что умираю.

Чёрта с два я оставлю её в таком состоянии. В её комнате настоящий беспорядок, как будто она всю ночь болела и у неё не было возможности прибраться. Полупустые стаканы и лекарства разбросаны по её тумбочке, и когда я подхожу к ней и провожу тыльной стороной ладони по её лбу, она вся горит. Её заметные веснушки поблекли, но тепла, исходящего от её тела, достаточно, чтобы привести в действие тысячу блоков. Я беру её на удивление холодную и липкую руку в свою.

— Я не могу оставить тебя, Ракета. Не в таком состоянии. Скажи мне, что тебе нужно?

ГЛАВА 10

ЛУНА

— Новое тело. У тебя оно есть?

Сквозь свои опухшие, затуманенные глаза я вижу нависшего надо мной Зака с мягкой улыбкой на губах.

— У них закончился запас, но я могу достать тебе тайленол. Ты вся горишь, детка.

Его рука снова скользит по моему лбу и… Подождите, он только что назвал меня…

Господи, у меня начались галлюцинации.

Я качаю головой.

— Я всё равно ничего не могу удержать в себе.

Он резко втягивает воздух и садится рядом со мной на кровать, матрас прогибается под его весом. Матерь Божья, от него так вкусно пахнет, что хочется есть. Я думаю, что он — единственное, от чего мой тошнотворный желудок никогда бы не отказался.

— Я схожу в аптеку. Что тебе ещё нужно?

Борясь с очередной волной тошноты, я стону и нахожу в себе силы ответить.

— Просто Тайленол…спасибо.

— Хорошо, я вернусь. Просто оставайся в постели.

Приоткрывая веко, я пронзаю его взглядом, который говорит: “Я выгляжу так, будто собираюсь пробежать полумарафон?”

— Продолжаешь издеваться надо мной, даже когда едва можешь двигаться. Это моя девочка.

Я изо всех сил стараюсь изобразить победную улыбку, но даже шевелить губами в данный момент слишком сложно. Поэтому я закрываю глаза и переворачиваюсь на спину, отчаянно пытаясь уснуть и отвлечься от стука в голове и ноющих мышц.

Я не знаю, сколько проходит времени, когда я слышу звук входной двери, а затем движение внизу, на кухне, которая находится прямо под моей спальней.

Должно быть, прошло не меньше пятнадцати минут, когда моя дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился Зак, держа в руках поднос с тостами и джемом, ещё одной тарелкой омлета и салатом из свежих фруктов. Подойдя ближе, он кладет его на кровать и лезет в карман своей толстовки, доставая Тайленол. Он указывает на стакан свежего апельсина с водой и с гримасой пожимает плечами.

— Я ни хрена не умею готовить, как ты знаешь, и я не знал, что ты захочешь, но, по крайней мере, возьми это, — он протягивает мне две капсулы, а затем садится в изножье моей кровати, ожидая, пока я их проглочу.

Я отправляю их в рот и запиваю небольшим глотком воды, оценивая всё, что он для меня сделал.

— Спасибо, в этом не было необходимости.

— Тебя снова тошнило?

Я качаю головой.

— Нет, слава Богу.

— Тогда у тебя, возможно, появится шанс удержать их.

Я тянусь к подносу и отрываю небольшой кусочек тоста, отправляю его в рот и медленно пережевываю, молясь, чтобы он остался внутри меня и придал мне немного сил.

— Прости, что подвела тебя сегодня с домом.

Он понимает, что я больше не могу есть, поэтому берет поднос и ставит его на пол, затем придвигается ближе ко мне, его бирюзовые глаза становятся мягче, чем когда — либо. Проверяя мою температуру, он кивает.

— Мне было наплевать на сегодняшний день, Луна. Я просто боялся, что ты больше никогда не захочешь меня видеть после прошлой ночи.

Ощущение его теплой мозолистой ладони на моей коже мгновенно успокаивает всю боль, поселяющуюся в моих костях. Его прикосновение — лучшее лекарство, которое я когда — либо могла купить, бальзам, сделанный на заказ специально для меня.

Но я загоняю эти чувства поглубже, потому что они мне не помогут.

— Я бы вернулась. Как я уже сказала, мы можем жить дальше, как будто этого никогда не было. Я вернулась домой, и следующее, что я помню, — меня тошнит, и у меня ужасно сильная лихорадка.

Зак неловко ерзает на моей кровати, как будто то, что я только что сказала, его не устраивает. Он смотрит на мою футболку и шорты, а затем на мои спутанные волосы.

— Как думаешь, ты сможешь принять душ? Возможно, тебе станет лучше.

Я всё ещё чувствую себя ужасно, но, возможно, мне помогли лекарства, вода и тосты, когда я приподнимусь на локтях.

— Я могу попробовать.

Я раскидываю ноги в стороны и сразу же чувствую головокружение, но Зак берет меня за руку и обнимает за талию, поддерживая, когда я поднимаюсь на ноги.

— Ты собиралась попросить кого — нибудь о помощи или хотела справиться с этим самостоятельно?